В 1826 году состоялся брак Тютчева с Элеонорой Петерсон. «…Нигде человек не был столь любим другим человеком, сколь я любим ею», - писал Тютчев впоследствии в одном из писем к родителям. Поэт не сомневался, что при любой возникшей необходимости его любимая смело и, не задумываясь, отдала бы за него свою душу и жизнь. Стихотворение «Ещё томлюсь тоской желаний…» обращено именно к Элеоноре Петерсон.
Элеонора умерла 9 сентября 1838 года. Она пережила сильное нервное и физическое потрясение.
Она возвращалась в Италию из России на корабле «Николай I» вместе с тремя своими дочерьми. Там произошел пожар, но Элеонора во время катастрофы выказала полное присутствие духа и самообладание. Тем не менее, её и так слабое здоровье было окончательно подорвано пережитым в эту страшную ночь. Смерть жены потрясла Федора Ивановича, горечью воспоминаний омрачив многие годы:
Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда…[5]
После смерти Элеоноры, первой жены поэта, на жизненном пути его засияли две звезды, одинаковые по силе и неиссякаемости своего чувства. Эти звезды – Лёля и Нести – Елена Александровна Денисьева и Эрнестина Федоровна Тютчева.
Эрнестина Дернберг, вдова барона Фрица Дернберга из Германии, стала следующей женой Тютчева. Они познакомились в 1833 году на карнавале в Мюнхене. Уже тогда молодая красавица смогла покорить сердце поэта. Эрнестина со временем превратилась для Федора Ивановича в ангела-хранителя и прошла с ним по жизни до конца его дней. Стихотворение Тютчева – «Люблю глаза твои, мой милый друг…» - рассказывает нам именно о чувстве к Эрнестине.
Она боготворила Тютчева, хоть и была сброшена в море печали его многочисленными болезнями.
Верная Нести склонялась над изголовьем больного телом и духом Фёдора Ивановича и в радостные минуты, и во времена глубокого отчаяния. Именно она во время его великого горя от утраты Лёли сказала с любопытством и злорадством: «…для меня его скорбь священна, не важно, какова у неё причина». Тютчев давно оценил красоту и величие её души.[8]
Не знаю я, коснется ль благодать
Моей души болезненно-греховной,
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдет ли обморок духовный?
Но если бы душа могла
Здесь на земле, найти успокоенье,
Мне благодатью ты б была –
Ты, ты, моё земное провиденье!..[6]
Удел Тютчева – любить и заставлять страдать. Осознание этого и ужасало его, тяготило, отталкивало от собственного «я». Тютчев-поэт в такие минуты отторгался от Тютчева-человека.
Однажды поэт застал Эрнестину сидя с полными слёз глазами около разбросанных на полу писем, которые влюблённые писали друг другу. Она фактически на автомате, словно заведенная кукла, брала их одно за другим, быстро пробегала взглядом по строкам любовных признаний и также медленно бросала тонкие листки в огонь камина. [8]
Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело…
О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут.
Любви и радости убитой!..
Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, -
И страшно грустно стало мне.
Как от присущей милой тени.[5]
Тринадцать лет назад со времени начала этой истории, он написал жене искреннее, полное душевной муки письмо. В нём поэт словно бичевал себя: «Ах, насколько ты лучше меня, насколько выше!». Он чувствовал себя мелким и жалким, сравнивая величество и серьезность её любви. Конечно, она любила его уже не так сильно, но Тютчев был уверен, что он и сейчас не достоин такого счастья, что он не стоит её страданий.
В своей любви к Тютчеву Нести дошла до понимания его страданий, обжигающих сердце. Сыпавшиеся на Тютчева удары судьбы, она лечила своим бескорыстным присутствием, своей готовностью защитить, принять и простить. Она мирила его с собственной душой, приглушая следующие самоистязания прощением. Но поэт себя так никогда и не простил…
Две параллели,, в жизни неслиянны.
Неразделимо устремились в высь
И осиялись светом первозданным –
В стихе одном два ангела слились.[6]
В возрасте 47 лет у Федора Ивановича началось любовное увлечение, обогатившее затем всю русскую поэзию. Бессмертный лирический цикл «Денисьевский цикл» стал вершиной любовной лирики Тютчева. Елена Александровна Денисьева, 24-летняя ученица Смольского института, и Тютчев полюбили друг друга и в течение 14 лет жили вместе, связав себя узами гражданского брака, до самой смерти Денисьевой.
Эта любовь пронизана страданием. Прежде всего оно выражалось в отношениях между двумя любящими, лишенными возможности соединить свои жизни, людьми. Страстная и жертвенная любовь Денисьевой сильно потрясла Тютчева и, как он признался, спасла от частых приступов меланхолии, тоски. Соприкоснувшись с острым чувством, Федор Иванович получил совершенно новый, ранее незнакомый, эмоциональный опыт, который он как обычно излил в поэзию.[2]
«Денисьевский цикл» включает в себя психологически прекрасные и глубокие стихотворения: «Чему молилась ты с любовью…», «Предопределение», «Я очи знал…», «О, как убийственно мы любим…», «Не говори: меня он как и прежде любит…», «О, не тревожь меня укорой справедливой!», «Последняя любовь», «Не раз ты слышала признанье…»
Прошло совсем немного времени, когда поэт почувствовал судьбоносную черту чувстве, которое связало его и Елену Александровну. Слово это можно не единожды встретить в стихах 1850-1851 годов:
Любовь, любовь – гласит преданье –
Союз души с душой родной –
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
«Предопределение»
Восхищение вызывают красота, бескорыстие, самоотверженность живого «пламенного» чувства женщины, которая подарила лирическому герою свою любовь.
Стихотворение «Последняя любовь» - безусловно, один из шедевров русской лирики. Оно пронизано невообразимым желанием остановки «чудного мгновения». Это своеобразное прошение, с которым автор обращается к всемогущей судьбе, мольба о продлении любви.
Отношения Тютчева и Денисьевой продолжались 14 лет. У них было трое детей. Невосполнимая утрата для поэта произошла 4 августа 1864 года. Елена Александровна погибла от чахотки.[2]
«Весь день она лежала в забытьи» стало последним стихотворением «денисьевского цикла»:
Весь день она лежала в забытьи,
И всю её уж тени покрывали,
Лил теплый летний дождь – его струи
По листьям весело звучали.[5]
Оно показывает как поистине велико и безмерное горе в момент утраты близких, дорогим сердцу человеком, который подарил поэту «блаженство последней любви». Смерть Елены Александровны, по собственному меткому выражению Федора Ивановича, «сломившая пружину его жизни», забрала у него желание жить дальше. Девять последних лет Тютчев существовал нестерпимыми мучениями позднего раскаяния.
В течение всей своей жизни Ф.И.Тютчев любил всего лишь нескольких женщин. Но любил он их глубоко, искренне, возвышенно. К каждой из возлюбленных чувства поэта были неподдельными, часто заканчивались страданием. Именно эти глубокие чувства и внесли в жизнь поэта неповторимую глубину, страстность и беззаветность. Не было бы замечательных стихов, не будь этих женщин, из-за которых поэт обнажил свою душу, приоткрыл тайну чистого и безупречного чувства – любви.
1. Березов Н. Федор и Амалия: История любви, которая подарила потомкам знаменитый романс "Я встретил Вас…" // Парламентская газета. - 2002. - № 188. - с. 16.
2. Вейдле В. Последняя любовь Тютчева // Литература. - 2002. - № 2. - с. 8-15.
3. Петров А. Личность и судьба Федора Тютчева / Науч. ред. Тархов А. - М.: Культура, 1992. 336 с.
4. Пигарев К. Жизнь и творчество Тютчева, издательство Академии наук СССР, Москва 1962
5. Тютчев Ф. И. Весенние воды: Лирика / Сост. и предисл. К. Пигарева; Примеч. К. Пигарева и В. Коровина; 3-е изд., доп. – М.: 1983
6. Тютчев Ф.И. Сочинения в 2 т. Т.1. Стихотворения / Под ред. Пигарева К. - М.: Худож. лит., 1984.
7. Тютчев Ф. И. Стихотворения. Письма. Воспоминания современников. "Правда" М. 1988
8. Чагин Г.В. Федор Тютчев: Женщины в его жизни и творчестве. Челябинск: Урал ЛТД, 1999. - 287 с., ил. - (Биографические ландшафты).