Реферат-эссе на тему
Любовь в творчестве и биографии Ф.И.Тютчева
1. Первая любовь Ф.И. Тютчева - «Я помню время золотое…». 5
2. Первая жена Ф.И. Тютчева - «Твой милый образ, незабвенный…». 10
3. Вторая жена Ф.И. Тютчева - «Люблю глаза твои, мой милый друг…». 11
4. Гражданская жена Ф.И. Тютчева - «О, ты последняя любовь». 14
Список использованной литературы.. 17
Любовь – великолепное чувство, возвышающее, окрыляющее человека, придающее его жизни смысл. Сети любви на протяжении многих веков ловили многих русских и зарубежных поэтов и писателей. Примером крайне редкой любви к одному человеку, прошедшей с ним через всю жизнь, сквозь все несчастья и беды является невообразимо прекрасная любовь Петрарки к Лауре. Часто поэты не раз влюбляются, но их чувства, в частности любовь, не мельчают, но только возносятся все выше.
По утверждению биографов Федора Ивановича Тютчева, у поэта «жизнь сердца» была яркой. Федор Иванович часто писал своей дочери, что несет в себе эту ужасную боль, это свойство, у которого нет названия, но которое нарушает всякое равновесие его жизни. Жажда любви – так говорил поэт. Строка из стихотворения поэта, а точнее перевод лирической миниатюры «Жизни блаженство в одной лишь любви» И.В.Гёте - можно назвать своеобразным эпиграфом по всей жизни Тютчева. Ему в момент написания этого стихотворения было 67 лет. И эта фраза, звучащая из уст человека, который пережил и перечувствовал многое, познал «радость и горе в живом упоенье», является чувственным откровением.
Федор Иванович непрерывно, с юных лет до самой старости, увлекался женщинами и строил отношения с ними. Его тяга к женщинам представляла собой поиск места, способного хоть ненадолго облегчить личный груз и места, где бьют вечным фонтаном энергии жизни. «Или весенняя то нега – или то женская любовь?» - вот от чего всегда «играла кровь» Тютчева.
Первым делом в поэзии Тютчева, резко отличающей ее от поэзии современников России, выступает полное отсутствие какого-либо эротического содержания. Стихи его не знают «разымчивого хмеля», не воспевают ни «наложниц», ни «цыганок», ни чувственных восторгов. Если сравнить Тютчева с поэтами одной с ним эпохи, то его муза покажется не только скромною, но даже излишне стыдливою. И это совсем не потому, что психический элемент – «любовь» - не дарил краски его поэзии. Напротив. Тютчев помимо живости ума и полетов души выделял важное значение в своей судьбе внутренней жизни сердца, явно отразившейся в его стихах. И отразилась она в них стороной, имевшей для поэта самую большую ценность, - стороной всегда искреннего чувства, со всеми своими последствиями: болью, скорбью, заблуждением, борьбой, раскаянием, душевной мукой. Нет даже намека на циническое ликование и ветреную радость.
Со своей первой, ранней любовью, Амалией Максимилиановной Крюденер, поэт познакомился во второй половине 1823 года. Стоит отметить, что уже в те годы двадцатилетний Федор Тютчев, приехавший в Мюнхен с русской дипломатической миссией, стал чаще появляться в свете, уже зная толк в своих немногочисленных служебных обязанностях. Графиня Амалия Максимилиановна Лерхенфельд была на пять лет младше поэта, но влечение друг к другу, которое с первой встречи пронзило молодых людей, не давало поводов для сомнений по поводу их разного в то время положения в обществе.
Пятнадцатилетняя Амалия изящно покровительствовала над превосходно воспитанным и чуть застенчивым русским дипломатом. Теодор (такое имя здесь носил Федор Иванович) и Амалия часто прогуливались по зеленым, полным древних памятников улицам Мюнхена.
Молодые люди были восхищены поездками по старинным предместьям, дальними прогулками к шумному Дунаю, яростно пробивающему себе путь наперерез восточным склонам Шварцвальда. [1] Слишком мало сведений осталось сейчас о тех временах, но великолепно воссоздают их картину воспоминания Тютчева о своей прежней свежей влюбленности стихи, которые тот написал аж спустя 13 лет после того, как впервые увидел Амалию. Ей посвященное:
Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.
И на холму, там где, белея,
Руина замка вдаль глядит,
Стояла ты, младая фея,
На мглистый опершись гранит,
Ногой младенческой касаясь
Обломков груды вековой;
И солнце медлило, прощаясь
С холмом, и замком, и тобой.
И ветер тихий мимолётом
Твоей одеждою играл
И с диких яблонь цвет за цветом
На плечи юные свевал.
Ты беззаботно вдаль глядела…
Край неба дымно гас в лучах;
День догорал; звучнее пела
Река в померкших берегах.
И ты с веселостью беспечной
Счастливый провожала день;
И сладко жизни быстротечной
Над нами пролетала тень.[6]
Любовь поэта в этот период включает ещё стихотворения: «К Нисе», «К.Н.», «Проблеск», («Твой милый взор, невинной страсти полный…»), а так же «Друг, откройся предо мною…».
По протяжении года с момента знакомства Федора Ивановича с Амалией Максимилиановной, с начала «времени золотого», Тютчев был очаровался своей юной избранницей так сильно, что серьезно задумался о женитьбе. В свои шестнадцать лет графиня, столь очаровательная, вызывала бурную ревность поэта множеством своих поклонников. Даже барон Александр Крюденер, который был секретарём посольства и товарищем Тютчева, оказался пленен юной красавицей. Федор Иванович, набравшись смелости, решился просить руки Амалии. Тем не менее, её родители решили, что дворянин - не такая уж выгодная партия для их дочери. Они отказали Тютчеву, предпочтя ему барона Крюденера.[4]
Глуша в себе нежные чувства, которые Амалия питала к Тютчеву, по настоянию родителей она все же дала свое согласие на замужество с Крюденером. Поэт был убит горем. И, возможно, даже решился бы на дуэль. Но, как утверждал потом дядька Федора Тютчева Николай Афанасьевич Хлопков, всё окончилось вполне благополучно.
Мы до сих пор не знаем, жалела ли Амалия Максимилиановна потом о произошедшем браке, но теплые чувства к поэту она сохранила и при всяком удобном случае всегда старалась оказать Федору Ивановичу любую, хоть незначительную услугу.
Много позже, после отъезда Крюденеров в письме родителям Тютчев писал: «Видите ли вы иногда г-жу Крюденер? Я имею основание предполагать, что она не так счастлива в своём блестящем положении, как бы я для неё желал. Милая, прелестная женщина, но какая несчастливая! Она никогда не будет так счастлива, как она того заслуживает. Спросите её, когда Вы её увидите, помнит ли она ещё о моём существовании. Мюнхен очень изменился со времени её отъезда».[7]
Амалия же, благодаря близкому знакомству с всесильным графом Бенкедорфом и располагая в связи с этим некоторым влиянием при русском дворе, через него не единожды помогала как самому Федору Ивановичу, так и его семье. Например, это именно она способствовала возвращению Тютчева на Родину и получению им новой должности. Со своей стороны Федор Иванович всегда чувствовал себя ужасно неловно, принимая эти услуги, но нередко иного выбора просто не существовало.
Время летело, Амалия и Тютчев с годами встречались всё реже и реже. Уже в 1842 году барона Крюденер получил должность военного атташе во время русской миссии в Швецию, а скончался он в 1852 году. Амалия Максимилиановна через какое-то время вышла замуж за графа Н.В. Алерберга, по совместительству и генерал-майора. Заботами Тютчева же в тот период остались все та же тягостная служба и обеспечение семьи. Но судьба благосклонно подарила им еще два дружеских свидания, которые явили собой достойный эпилог их многолетнего влечения. В июле 1870 года Федор Иванович лечился в Карлсбад. На эти целебные воды в то время приезжала знать не только русских земель, но и европейских. Многих Тютчев знал лично. А истинную радость ему принесла встреча Амалией Максимилиановной, приехавшей на лечение с мужем.[1]
Степенные долгие прогулки с пожилой, но до тех пор все еще сохранившей привлекательность графиней, вдохновили Федора Ивановича на написание одного из самых удивительных его стихотворений. 26 июля, придя после одной из таких прогулок в гостиницу, он написал стихотворное признание:
Я встретил вас – и всё былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло…
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас, -
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне, -
И вот – слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, -
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..[6]
Последний раз они встретились 31 марта 1873 года, когда уже разбитый параличом Тютчев вдруг увидел Амалию Максимилиановну у своей постели. Его лицо в тот миг просветлело, а на глазах появились слезы.
От волнения не способный произнести ни слова, он долго молча на неё смотрел. Поэт воспринял это как финальное прощание, как встречу с лучшим, что пронеслось через всю его жизнь. Амалия пережила поэта на пятнадцать лет.
В жизни поэта бывали встречи и с другими им любимыми и любившими его женщинами.