Таким образом, судебно-экспертное заключение о наличии состояния аффекта должно основываться на психологической квалификации тех эмоциональных реакций и состояний, которые существенным образом ограничивают способность обвиняемого при совершении преступления в полной мере осознавать характер и значение своих действий и осуществлять их произвольный волевой контроль. При этом эксперт-психолог должен проводить дифференциальную диагностику между аффектом и эмоциональными состояниями, не достигающими степени выраженности аффекта и не оказывающими существенное влияние на сознание и поведение.
В компетенцию эксперта-психолога входит ответ на вопрос судебно-следственных органов о наличии у обвиняемого в момент совершения правонарушения состояния аффекта. Утвердительный ответ на данный вопрос, возможный при экспертном установлении физиологического аффекта и его вариантов (кумулятивного аффекта и аффекта на фоне легкого алкогольного опьянения) или эмоционального состояния (возбуждения, напряжения), оказывающего существенное влияние на сознание и деятельность обвиняемого, имеет определенное юридическое значение - квалификацию преступления по статьям УК РФ, предусматривающих смягчение наказания.
В связи с изменениями Уголовного кодекса, модифицирующими юридическое значение судебно-психологического экспертного определения аффекта у обвиняемых и подсудимых, теряет свое значение вопрос судебно-следственных органов «о наличии у подэкспертного в момент совершения инкриминируемых ему действий состояния физиологического аффекта или иного эмоционального состояния, оказавшего существенное влияние на его сознание и поведение».
Формулировка данного вопроса была связана с двояким использованием понятия «сильное душевное волнение» в отмененном УК РСФСР. Сильное душевное волнение у обвиняемого, наступившее в ответ на противоправные действия потерпевшего, без признака внезапности, выступало как смягчающее ответственность обстоятельство (ст. 38, п. 5 УК РСФСР), и обычно определялось на основании экспертного заключения психолога о наличии эмоционального состояния, оказавшего существенное влияние на сознание и поведение преступника. Внезапно наступившее сильное душевное волнение в ответ на противоправные действия потерпевшего служило квалифицирующим признаком состава преступления по ст. 104 и 110 УК РСФСР и, как правило, устанавливалось на основании экспертного судебно-психологического заключения о наличии у обвиняемого в момент совершения правонарушения состояния физиологического аффекта.
В действующем с 1 января 1997 г. У К РФ, как показано выше, аффект (сильное душевное волнение) используется только как квалифицирующий признак, и включает в себя как физиологический аффект и его варианты, так и эмоциональные состояния, оказывающие существенное влияние на сознание и поведение, т.е. ограничивающие возможность осознания подэкспертным лицом значения своих действий и их произвольной волевой регуляции и контроля.
Юридическое значение судебно-психологической экспертизы аффекта (эмоциональных реакций и состояний) обвиняемого (подсудимого) определяется возможностью квалификации следствием или судом ст. 107 УК РФ («Убийство, совершенное в состоянии аффекта») и ст. 113 УК РФ («Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта»). Юридическая квалификация указанных статей наступает при экспертном установлении аффекта у подэкспертного в момент совершения инкриминируемых ему действий и наличии таких юридически значимых признаков, как умышленное совершение преступления, а также спровоцированность возникновения аффекта насилием, издевательством, тяжким оскорблением либо иными противоправными или аморальными действиями потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с противоправным или аморальным поведением потерпевшего.
В компетенцию судебно-психологической экспертизы входит ответ на следующий вопрос судебно-следственных органов:
«Находился ли обвиняемый (подсудимый) в момент совершения инкриминируемых ему действий в состоянии аффекта?»
Утвердительный ответ на данный вопрос возможен при экспертном установлении физиологического аффекта и его вариантов (кумулятивного аффекта и аффекта на фоне легкого алкогольного опьянения) или эмоционального состояния (возбуждения, напряжения), оказывающего существенное влияние на сознание и деятельность обвиняемого.
Таким образом, судебно-экспертное заключение о наличии состояния аффекта должно основываться на психологической квалификации тех эмоциональных реакции и состояний, которые существенным образом ограничивают способность обвиняемого при совершении преступления в полной мере осознавать характер и значение своих действий и осуществлять их произвольную волевую регуляцию и контроль. При этом эксперт-психолог должен проводить дифференциальную диагностику между аффектом и эмоциональными реакциями и состояниями, не достигающими степени выраженности аффекта и не оказывающими существенного влияния на сознание и поведение.
1. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М., 1984.
2. Вундт В. Очерки психологии. М., 1912.
3. Изменения преступности в России: криминологический комментарий статистики преступности. М., 1994.
4. Калашник Я.М. Патологический аффект // Психология эмоций. Тексты. М., 1984. С. 220-227.
5. Коченов M.M. Введение в судебно-психологическую экспертизу. М., 1980. Гл. 6. Судебно-психологическая экспертиза аффекта.
6. Коченов М.М., Мельник В.В., Романов В.В. Судебно-психологическая экспертиза в практике органов военной юстиции. М., 1982.
7. Кудрявцев И.А., Лавринович А.Н., Сафуанов Ф.С., Ерохина М.Б. Некоторые клинические особенности и психологические механизмы регуляции поведения у психопатических личностей в состояниях эмоциональной напряженности // Кратковременные психотические состояния. М., 1983. С. 3-8.
8. Кудрявцев И.А., Сафуанов Ф.С., Голев А.С. Нарушения поведения лиц в состоянии алкогольного опьянения: психологические механизмы и правовые аспекты профилактики // Психологический журнал. 1986. № 5. С. 75-87.
9. Кудрявцев И.А. Судебная психолого-психиатрическая экспертиза. М., 1988. Гл. 4. КСППЭ эмоциональных состояний.
10. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы, эмоции. М., 1971.
11. Печерников Т.П., Гульдан В.В., Остришко В.В. Особенности экспертной оценки аффективных реакций в момент совершения правонарушения у психически здоровых и психопатических личностей. Методическое пособие. М., 1983.
12. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946.
13. Сафуанов Ф.С. О проблеме аффективных состояний // Советская юстиция. 1991. № 21-22. С. 4-5.
14. Сафуанов Ф.С. Об основных категориях судебно-психологической экспертизы в уголовном процессе // Психологический журнал. 1994. №3. С. 51-54.
15. Селъе Г. Стресс без дистресса. М., 1979.
16. Ситковския О.Д. Судебно-психологическая экспертиза аффекта. Методическое пособие. М., 1983.
17. Физиология человека. М., 1985.
18. Jung K.-G. Analitycal Psychology: Its Theory and Practice. N.Y, 1968.
1. Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экспертиза аффекта в свете нового Уголовного кодекса Российской Федерации: проблемы и перспективы // Психологический журнал. 1997. № 2. С. 66-73.
2. Сидоров Б.В. Аффект. Его уголовно-правовое и криминологическое значение. Казань, 1978.
Судебно-психологическая и комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертизы несовершеннолетнего обвиняемого являются одними из наиболее сложных предметных видов экспертизы. Это определяется как неоднозначностью их юридического значения, так и необходимостью применения специальных познаний не только в общей, медицинской и социальной психологии, но и в таких теоретических и практических дисциплинах, как психология и патопсихология детей и подростков, психология развития.
Кроме того, этот вид экспертизы претерпевает значительные изменения, связанные с новыми статьями УК РФ (введенным в действие с 1 января 1997 г.), регулирующими уголовную ответственность несовершеннолетних.
До введения в действие нового УК РФ судебно-психологическая экспертиза несовершеннолетнего обвиняемого регулировалась ст. 392 УПК РСФСР, где указывалось, что «при наличии данных об умственной отсталости несовершеннолетнего, не связанной с душевным заболеванием, должно быть выявлено ..., мог ли он полностью сознавать значение своих действий». В постановлениях Пленумов Верховного Суда СССР № 1 от 16 марта 1968 г. и № 16 от 3 декабря 1976 г. добавляется и так называемый «волевой» критерий: судебно-следственные органы должны выяснять, мог ли несовершеннолетний не только сознавать значение своих действий, но и руководить ими и в какой мере.
Очевидно, что приведенная формулировка изначально была ориентирована только на проведение судебно-психологической экспертизы несовершеннолетнего, поскольку упомянуты только те формы умственной отсталости, которые не связаны с психическими расстройствами. Фактически имелась в виду задержка психического развития, обусловленная социальной или педагогической запущенностью.
Однако на практике таких случаев оказалось очень мало, поскольку подавляющее большинство выявляемых форм недостаточности интеллектуального и личностного развития у подростков связано с теми или иными видами психической патологии: психическим и психофизическим инфантилизмом, органическими поражениями головного мозга, олигофренией и др. Именно поэтому в основном освидетельствование несовершеннолетних обвиняемых стало проводиться в рамках комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. Это обстоятельство не противоречило и подзаконным актам - в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г. понятие «умственная отсталость» приводится без уточнения его генеза, не ограничивается только теми формами, которые не связаны с душевным заболеванием. Более того, в последних разработках многие авторы предлагают в рамках психолого-психиатрической экспертизы выявлять не только уровень психического развития, но и отклонения в психическом развитии, которые препятствуют подэкспертному в полной мере сознавать значение своих действий или руководить ими [2, 8].