Московский государственный университет
имени М.В. Ломоносова,
факультет журналистики.
Реферат по философии
на тему:
“ЛЬВОВСКО-ВАРШАВСКАЯ ШКОЛА ФИЛОСОФИИ. АЛЬФРЕД ТАРСКИЙ”.
Подготовила: студентка 206 группы,
Армеева Е.А..
Преподаватель: Радул Д.Н..
Москва-2005
ВВЕДЕНИЕ
Этот реферат посвящен истории польской философской школы, просуществовавшей неполных полстолетия- с 1895 по 1939 год. Ее становление, расцвет и гибель охватывают время жизни одного поколения и, вместе с тем, почти совпадают с временными рамками (1891-1938) творческой жизни ее создателя - Казимира Твардовского (1866-1938). Все без исключения исследования, посвященные этому интеллектуальному содружеству, единогласно роль основателя научной школы отводят только Твардовскому. Вместе с тем еще недавно имя этого философа было известно главным образом историкам философии, тогда как широким кругам философов, и особенно логикам, школа была известна более именами А.Тарского, Я.Лукасевича, С.Лесьневского, Т.Котарбинского, В.Татаркевича, К.Айдукевича. Иногда к школе относят и тех философов, которые не являются прямыми учениками Твардовского, но которые когда-то слушали его лекции, пользовались его советами, были университетскими коллегами, или же признавались в идейном родстве с культивируемыми в школе методами исследования. Поэтому в более или менее тесной связи со Львовско-варшавской школой часто упоминают не только имена Р.Ингардена, которого Твардовский благословил на отъезд в Геттинген к Э.Гуссерлю, или же Ю.Бохеньского, поддерживавшего со школой в лице Лукасевича тесный контакт, но и математика С.Банаха, и даже Л.Хвистека, прибывшего уже зрелым ученым во Львов из Кракова с тем, чтобы занять в 1930 г. кафедру математической логики. Можно даже сказать, что со временем Львовско-варшавская школа стала обрастать легендами, в чем-то симпатичными исследователям и историкам этого научного содружества, особенно отечественным. Не в последнюю очередь этому способствовала личность Твардовского, харизматичность натуры которого отмечалась его учениками. И это несмотря на то, что главным требованием жизни и деятельности этого человека было неукоснительное подчинение принятым правилам, как и ясная, отчетливая их пропаганда.
Феномен появления Львовско-варшавской школы в начале ХХ столетия, отмеченного бурным ростом естественных наук, остается и в конце этого века загадкой. В то время, когда процесс специализации философского знания, учитывающего достижения отдельных наук, углублялся, а философия распадалась на отдельные дисциплины - этику, эстетику, методологию, логику и даже отделяла некоторые из них для всеобщего использования, например, психологию или логику (математическую), в то время, когда философское содружество все более явственно распадалось по течениям, направлениям, группировкам и кружкам, во Львове возникла школа, с которой свое творчество идентифицировали ученые самых различных специальностей, а не только профессиональные философы. Примеров принадлежности к Школе медиков, юристов, филологов, математиков, физиков, инженеров и просто образованных людей из всех слоев общества можно привести не один десяток. В определенной мере эффект столь многочисленного и разнообразного присутствия ученых в Школе объясняется педагогическими установками ее создателя - К.Твардовского, одна из которых, унаследованная Т.Котарбинским, в устах последнего получила название «минималистской философии», а ее реализация состояла в том, что адепт философии не был ограничен в выборе предмета исследования, зато к методам изучения предъявлялись чрезвычайно высокие требования. В этой установке образцами служили схоластическая наука и, конечно, Органон Аристотеля. Однако без культивирования в Школе платоновского аксиологического идеала единства научных и моральных ценностей эффект школы не был бы заметен. Его появление является заслугой харизматической личности, каковой был основатель Школы К.Твардовский. Несомненно в своем поведении он наследовал учителя - Ф.Брентано, поставившего в теории психических актов в один ряд как действия утверждения (отбрасывания) суждения, так и любовь (ненависть). Можно было бы сказать, что Твардовский, а за ним и его ученики апеллировали к сродности, только уже не вещей, как это было в древнегреческой философии, а к сродности труда, к которому был призван каждый из участников Школы. Показателем этого качества для Твардовского служила ясное и отчетливое артикулирование задания, в котором и проявлялось интенциональное отношение выносящего суждение субъекта к имманентному (схоластическая парафраза термина сродность) предмету, данному в этом же суждении. Поэтому в Школе языку, а суждению особенно, уделялось пристальное внимание. Твардовский писал: «Суждение является как бы центральным пунктом всякой деятельности сознания, которой занимается логика и от способа, каким будет окончательно сформулирована наука о суждениях, зависит формулирование прочих многочисленных логических утверждений».
Начиная с первых контактов Школы с Венским кружком польские ученые выразительно дистанцировались от узкоэмпирических взглядов своих коллег. Айдукевич писал: "Безоглядных сторонников Венского кружка в Польше нет, точнее я не знаю ни одного польского философа, который бы воспринял и присвоил тезисы Венского кружка; родство некоторых польских философов с Венским кружком заключается в подобии основной методологической позиции и близости рассматриваемых вопросов . Характерными чертами этой позиции следовало бы назвать, во-первых, антииррационализм, т.е. постулат узнавания только таких утверждений, которые обоснованы таким образом, что могут быть контролированы; во-вторых, постулат ясности понятий и точности языка. Кроме этих двух черт особенно следует подчеркнуть третью – усвоение понятийного аппарата логики и заметное влияние символической логики. Относительно же области исследований на первый план выходят вопросы, предметом которых является научное познание, т.е. проблематика т.н. метатеоретических исследований. С этим связана заинтересованность семантикой, имеющей свой источник в убеждении, что само познание удается исследовать только посредством рассмотрения его словесного выражения. В тесной связи с изложенным остаются вопросы оснований наук, т.е. уже не метатеоретическая, а интратеоретическая заинтересованность основными частями отдельных наук, особенно дедуктивных».
Не обсуждая отношение философов Львовско-варшавской школы к логическому позитивизму по существу, т.е. в вопросах концепции значения, концепции метафизики, позиции, согласно которой философия является логическим анализом языка науки, индукционизма, физикализма, аналитического характера логики и математики .Становится очевидным, что отмеченные события произошли соответственно через 27 и 34 года после получения Твардовским кафедры во Львове. Приводя эти факты историк Школы Воленский заключает: "Следовательно, не может быть и речи о том, чтобы Львовско-варшавская школа была генетически связана с Венским кружком. Таким образом те, кто утверждает, что Львовско-варшавская школа была неопозитивистской должны подразумевать одно из двух: или она была таковой изначально, или же эволюционировала в направлении логического эмпиризма и под его влиянием" . Как кажется, истина лежит по середине, а ее истоки находятся в эмпирическом характере философии Брентано. Тем, что изначально разделяло венцев и философов Школы - было отношение к языку. Обобщенно говоря, для первых язык был помехой, тем убранством, что переодевает мысли, а для вторых - орудием добывания и сохранения знаний. Следствием такого подхода к языку в Школе было сохранение традиций (чего не хватало Венскому кружку) и преображение исходных философских идей (не обязательно сформулированных в рамках брентанизма) в убранство современной логики. Именно в этом следует искать оригинальность Школы, а не в усматривании ее отличий по отношению к Венскому кружку. Можно надеяться, что верность философским традициям обеспечит не только непреходящую роль Львовско-варшавской школы в истории философии, но послужит основанием для программы будущей аналитической философии
Истоки Львовско-варшавской философской школы.
Философская позиция Ф.Брентано.
Творчество ученых Львовско-варшавской школы классифицируют как философию аналитическую, или, характеризуемую более широко, как научную. В середине ХХ ст. широко распространенным представлением о научной философии было мнение, будто бы наиболее характерным ее представителем был Венский кружок. Сегодня, т.е. в конце ХХ ст. истоки научной философии в Центральной Европе усматривают в австрийской философии XIX ст., центральной фигурой которой был Франц Брентано. Б.Смит высказывает даже следующий тезис: « [...] центрально- европейскую традицию логического позитивизма, в частности, а научной философии в общем следует понимать как часть наследия точной и аналитической философии Франца Брентано».
Девятнадцатое столетие изобиловало различными философскими направлениями, течениями, интеллектуальными ориентациями, группировками, исповедующими различные методологические установки в решении стоящих в то время проблем. Философские взгляды провозглашались устами материалистов, эмпириков, эволюционистов, конвенционалистов, неосхоластов или же мессионистов и спиритуалистов. Философия культивировалась на философских кафедрах и вне стен университетов. Философские концепции выдвигались и развивались не только профессиональными философами, но и натуралистами, врачами, гуманистами. Как правило, попытки создания всеобъемлющих философских систем не предпринимались, ибо непрофессиональные философы не имели ни соответствующей подготовки, ни намерений подобного синтеза.