Смекни!
smekni.com

Пятнадцать лекций и одно сообщение для работающих на строительстве Гётеанума в Дорнахе с (стр. 24 из 53)

Теперь вы установили связь между почвой и мозжеч­ком. Могут быть растения, которые просто из-за свойст­ва почвы, из-за того, что в земле где-то что-то внесено, что-то распространилось, способны высушить мозже­чок. А в тот момент, господа, когда наш мозжечок не об­ладает полной силой, мы становимся неловкими. Если что-либо происходит с мозжечком, мы становимся нелов­кими, мы не можем больше упорядоченно двигать свои­ми руками и ногами, если же это становится сильнее, то наши члены тела оказываются парализованными.

Видите ли, господа, таков путь от почвы к парали­чу у человека. Человек съедает растение, и если у расте­ния по краям листьев наметилось отмирание, если оно стало таким, как я описал вам, то мозжечок такого чело­века подвергается усыханию. В обычной жизни это ста­новится заметным не сразу, но у человека тогда может ухудшится ориентировка; если же действие усилится, то наступает паралич. Происходит это так, что прежде всего человек теряет ориентировку; нарушения наступа­ют в голове и человек не может ориентироваться — при­чиной тут является усыхание мозжечка, — при этом процесс захватывает все мускулы, которыми вверху в голове управляет маленькая железа, эпифиз. А точ­нее, его части, отвечающие за зрение. Происходит то, что человек просто заболевает гриппом. Если паралич развивается дальше, то грипп переходит в общий па­ралич человека. В любом случае проявление паралича внутренне связно с земной почвой. Отсюда вы видите, как для поддержания здоровья у человека необходимо иметь многосторонние знания. Тут недостаточно все­возможных речей о том, как должно быть то или иное! Ведь если не знают, откуда в организм людей проника­ет смертоносное влияние, то даже хорошие учрежде­ния едва ли помогут людям. Ибо все то, что действует в растении и из растения переходит в человека, находясь в человеке, тоже имеет большое значение.

Видите ли, древесный сок занимает такое же место, какое в человеке занимает обычный бесцветный клеточ­ный сок, слизь. Древесный сок в растении является в че­ловеке жизненной слизью. А жизненный сок в растении, который идет из листьев и кружит вокруг, он соответст­вует человеческой крови. А камбий растения соответст­вует в человеке молоку, молочному соку. Этот молочный сок сильнее всего образуется в грудных железах, когда женщина кормит грудью. Тут вы снова имеете то, что в человеке наиболее сильно подвержено влиянию звезд: молочный сок. Но этот молочный сок крайне необхо­дим для образования мозга. Мозг — это, так сказать, отвердевший молочный сок в человеке. Если имеются отмирающие листья, то они не производят нормально­го камбия, так как у них нет больше силы правильным образом реагировать на тепло. Они дают возможность теплу через отмирающие части уходить вовне, и оно не производит возвратного действия. Мы едим растения с неправильно сформированным камбием; они вырабаты­вают в нас молочный сок, отличающийся от нормы; жен­щины вырабатывают женское молоко, отличающееся от нормального: дети получают такое молоко, на которое звезды не воздействуют так сильно, и ребенок не может развиваться правильным образом. Вот почему эти явле­ния паралича особенно часто случаются у детей. Они могут наступить и у взрослого, поскольку человеку в течение всей жизни приходится оставаться под влиянием звездного мира, что я вам уже сообщал.

Естествознание и лечебные методы должны в этой области работать вместе. Совместная работа должна быть повсюду. Нельзя замыкать себя в какой-либо отдельной науке. Не правда ли, сегодня одни люди за­нимаются только животными, другие — только челове­ком, это антропологи. Затем другие занимаются одной частью человека; заболеваниями органов восприятия, заболеваниями печени, заболеваниями сердца; эти лю­ди специализируются на внутренних болезнях. И сно­ва: ботаники изучают растения, минералоги — камни, геологи — все земное царство. Благодаря этому в науке создается много удобств. Можно меньше учиться, если изучаешь только геологию или только звезды. Но ведь пользы от такого знания почти нет! Нет даже цели у та­кого знания; если вы хотите что-то делать с человеком, когда он болен, надо принимать во внимание всю при­роду в целом. Не будет пользы от понимания только одной геологии, только одной ботаники, одной химии. Химией можно руководствоваться вплоть до изучения работы древесного сока, но не дальше! Это, конечно, так. Студенты придумали такую шутку: как вам из­вестно, в университете есть штатные, ординарные профессора и сверхштатные, экстраординарные про­фессора, — так вот по этому поводу студенты раньше шутили так: ординарные профессора не знают ничего экстраординарного, а экстраординарные профессора не знают ничего ординарного. Но сегодня все это за­шло гораздо дальше; геолог ничего не знает о растении, о животном, о человеке; антрополог ничего не знает о животном, о растении, о Земле. Никто, в сущности, не знает, как связаны те вещи, которыми он занимается. Подобно специализации в производственной деятель­ности происходит суперспециализация знания. А это последнее гораздо вреднее. Волосы встают дыбом отто­го, что есть только геолог, только ботаник, и так далее; от этого все знание расщепляется. И ничего порядоч­ного достичь нельзя. И произошло это потому, что лю­дям так удобнее. Люди уже говорят сегодня: нельзя же быть человеком, который знает все. Да, если не хотят стать человеком, который может собрать и объединить все знание, то можно было бы по аналогии сказать и так: надо вообще отказаться от позитивного знания.

Мы живем в такое время, когда все эти вещи при­нимают устрашающие формы. Это подобно тому, как если бы кому-то надо было делать часы, а он пожелал бы учиться только пилить металл. Не правда ли, полу­чилось бы так, что один знает, как пилить металл, дру­гой — как его варить, и так далее. Нашелся бы и такой, кто знает процесс сборки часов, но не знает, как обраба­тывать отдельные металлы. Когда дело касается механи­ки, то кое-что может получиться, но и то только в том случае, если принуждать этих людей. Но в случае меди­цины, например, нельзя ничего достичь, если не суметь объединить все знания, включая и знание о Земле. Ведь в древесном стволе живет то, что начинается в Земле, то есть в области геологии; оно переносится вверх и стано­вится древесным соком. Здесь эта субстанция отмирает. Надо также знать и метеорологию, воздух, поскольку из среды, окружающей листья, приносится то, что снова вы­зывает жизнь. Надо знать астрономию, учение о звездах, если хотят понять образование камбия. И опять-таки на­до знать, что проникает в человека вместе с камбием, ко­гда он употребляет этот камбий в пищу; молочный сок, преобразующийся в мозг; следовательно при получении испорченного камбия у взрослого человека возникают мозговые нарушения. Таким образом, заболевания воз­никают из того, что находится в Земле.

Вот, что следовало сказать о том, откуда возника­ют такие по видимости непонятные заболевания. Их причина кроется в земной почве.

О ПЧЕЛАХ

СООБЩЕНИЕ

в связи с докладом г. Мюллера о пчелах

Дорнах, 10 ноября 1923 г.

Доктор Штайнер: Как мы видим, сегодня уже очень поздно, чтобы устраивать здесь выступление наших эвритмисток, которым надо сделать очень многое. Мне надо было бы сказать вам еще кое-что о том, что содей­ствует долгосрочной продуктивности в пчеловодстве. Может быть, из сказанного господином Мюллером вы уже заметили, что с искусственными методами при разведении пчел не все обстоит в порядке. Было бы интересно обсудить именно такие понятные вещи и спросить господина Мюллера, не много ли он ожидает от этого выведения пчелиных маток?

Господин Мюллер отвечает: Да, в известном отноше­нии это сулит многое. Если предоставить семью самой себе, не заботиться о ней всесторонне, может оказаться, что семья станет нежизнеспособной. Недостатки посте­пенно увеличиваются, а достоинства убывают.

Доктор Штайнер: Как долго используются искус­ственные методы при разведении пчел?

Господин Мюллер: Это продолжается примерно от двенадцати до пятнадцати лет.

Доктор Штайнер: Дело обстоит так — и я буду в следующий раз говорить об этом дальше, — что произ­водство меда, работа и даже работоспособность рабочих пчел могут существенно возрасти вследствие при­менения искусственных методов при разведении пчел. Только нельзя, как это уже заметил господин Мюллер, подходить к этим вещам слишком рационально, лишь с точки зрения экономической эффективности. Мы в следующий раз рассмотрим пчеловодство немного глуб­же; мы увидим как то, что на протяжении короткого времени оказывается чрезвычайно благоприятной мерой и, будучи положено в основу, сегодня кажется в высшей степени положительным, через сто лет унич­тожит все пчеловодство в целом, если, конечно, будут использоваться только искусственно выведенные пче­лы. Надо только захотеть, и станет видно, как то, что на коротком этапе кажется очень благоприятным, может впоследствии оказаться таким, что мало-по­малу приведет к гибели всего дела. Мы увидим, что именно пчеловодство в высшей степени интересно, поскольку оно позволяет познакомиться со всеми тай­нами природы. К их числу относится и тот факт, что необычайно плодотворное в одном отношении может в другом отношении стать исключительно гибельным. Так, пчеловоды могут очень радоваться тому подъему, которого достигло пчеловодство за короткое время, но пройдет столетие, и радоваться будет нечему.

ЛЕКЦИЯ ВОСЬМАЯ

Дорнах, 26 ноября 1923 г.

Доброе утро, господа! Я собирался сделать неко­торые замечания к выступлению господина Мюллера, которые могли бы быть интересны для вас, хотя, ко­нечно, еще не время внедрять такие вещи в практику пчеловодства. О самой практике пчеловодства надо будет сказать очень немного, почти ничего, так как гос­подин Мюллер очень хорошо рассказал вам в целом обо всем, что тут сегодня делается.