Смекни!
smekni.com

Пятнадцать лекций и одно сообщение для работающих на строительстве Гётеанума в Дорнахе с (стр. 39 из 53)

Господин Мюллер говорит, что он их учитывает очень и очень. Его ульи находятся на возвышенном месте, где они почти не продуваются северным вет­ром, а лишь немного восточным и другими.

Доктор Штайнер: Дерево для таких вещей облада­ет меньшей чувствительностью, чем солома. Я вовсе не агитирую за соломенные короба, но такие вещи все-та­ки существуют и действуют очень сильно потому, что подходят пчелам, когда они выполняют свою внутрен­нюю работу. Это поистине огромная работа, которая происходит в их теле, когда они вбирают густой мед, а затем в себе перерабатывают его в мед, который будет использован. Это грандиозная работа. Пчелы должны совершать ее. Благодаря чему? Благодаря тому, что су­ществует совершенно определенное отношение между двумя видами соков в пчеле. Это, во-первых, желудоч­ный сок, а во-вторых — гемолимфа. Если исследовать пчелу, то мы найдем беловатый желудочный сок, являю­щийся составной частью пчелы, и красноватого цвета ге­молимфу, которая тоже является составной частью пче­лы. Это две наиболее существенные части, из которых состоит пчела. Все остальные части подчинены воздей­ствиям желудочного сока и гемолимфы. Дело в том, что между желудочным соком и гемолимфой, соком крови, имеется совершенно определенное соотношение. Они значительно отличаются друг от друга. Желудочный сок кислый, он представляет собой кислоту, как это на­зывается в химии. А гемолимфа представляет собой то, что с точки зрения химии имеет более щелочную реак­цию, она не кислая, а лишь слегка подкислена. Она не кислая. Если в желудочном соке недостаточно кислоты, то в организме пчелы немедленно возникают наруше­ния в процессе образования меда. Если же речь идет о гемолимфе, то она может восстанавливать свои силы только при наличии соответствующих климатических условий, что связано со светом, теплом и так далее.

В случае заболеваний, которые по воле Божией появились среди пчел как новые заболевания, очень существенную роль играет правильное воздействие на правильное соотношение между желудочным соком и гемолимфой. Поскольку пчеловодство уже не ведется так примитивно, как раньше, этого нельзя достичь, ис­пользуя климатические или тепловые условия, так как все это уже не действует на новые ульи с такой силой; тут надлежит исследовать, что действует на гемолимфу, пчелиную кровь, наиболее благоприятно. Здесь, веро­ятно, можно говорить о том, что в будущем пчеловоды должны будут следить, чтобы у пчел все было нормаль­но с кроветворением. Об этом — далее.

Не правда ли, бывают годы, когда обнаруживается, что пчелы берут мед почти исключительно с деревьев. В такие годы цветочные соцветия становятся для пчел очень опасны. В эти годы пчелы легче заболевают, чем в иные годы. В этом случае речь пойдет о том, чтобы в будущем пчеловод строил небольшую оранжерею—тут много не надо — и искусственно разводил там такие рас­тения, которые в определенное время года особенно лю­бят пчелы, и которые им нужны; надо завести хотя бы маленькую цветочную грядку, на которую пчелы могли бы вылетать, например, в мае. Тогда они сами отыщут ее, если указанные растения, необходимые им в этом мае, развились на воле плохо или их нет вообще.

Искусственное растениеводство вокруг улья ста­нет, таким образом, вспомогательным средством, что­бы вполне надежно справляться с такими болезнями. Такие вещи я рекомендую. Это лишь предложение, но к нему можно отнестись с полным доверием, по­скольку оно взято из знания о природе пчелы. Оно принесет очень хорошие плоды пчеловоду, если он попробует. Вы увидите: болезни пчел будут благодаря этому преодолеваться. Но прежде чем применять это на практике, следует учесть все взаимосвязи.

Вот то, что я, хотя и не утверждаю окончательно уже сегодня, но о чем я могу по крайней мере сказать: это довольно легко можно вывести из знания о сущно­сти пчелы в целом; следует предпринимать попытки с растениями, поддерживать искусственное разведение тех растений, которые в какое-либо время года зачах­ли, если их нет. По всей вероятности, можно будет значительным образом улучшить состояние здоровья у пчел. Это такие вещи, по отношению к которым я совершенно убежден: они происходят из глубокого проникновения в их природу. Сегодня речь ни в коем случае не идет о том, чтобы раскручивать историю в прошлое. Не следует быть реакционером в политиче­ской жизни, но также не следует быть реакционером в других областях. Это не нужно, надо идти в ногу с прогрессом. Но речь идет о том, что вполне допустимо применять в деле старинные приемы для того, чтобы одно уравновесить другим и поправить дело. Вот то, что я хотел сказать по этому поводу.

Господин Мюллер говорит, что уже сейчас пчелово­ды применяют искусственное растениеводство. Напри­мер, высаживают большое количество желтого крокуса специально для того, чтобы предоставить в распоряже­ние пчел цветы, также и другие растения с маленьки­ми желтыми цветами и так далее, также высаживают очень много американского клевера, который достига­ет двух метров в высоту, а цветет весь год. Только осе­нью его выкашивают: перед этим цветы используют пчелы. Вот то, что было бы необходимо.

Доктор Штайнер: Конечно, работы в этой области уже начинаются, но еще слишком мало закономерно­стей известно. То, что вы только что сказали, — верный путь, это можно продолжать. Однако то, что вы сообщи­ли об американском клевере, который цветет целый год, относится к тем вещам, которых следовало бы избегать, так как это не содействует улучшению гемолимфы, кро­ви; просто с помощью американского клевера пчелы на короткое время подстрекаются к возбуждению. Аме­риканский клевер действует так же, как и алкоголь, используемый для лечения человека: пчелы подстре­каются тогда к возбуждению, к тому, чтобы некоторое время что-то делать. Однако необходимо уделять самое серьезное внимание тому, чтобы не предлагать пчелам что-то совершенно чужеродное, так как пчелы по всей своей природе связаны с определенной местностью, они привыкают к определенной местности. Это связано уже с тем, что в других местностях пчелы даже выглядят совсем иначе. Есть центральноевропейская пчела, уже упоминавшаяся здесь пчела домашняя, обыкновенная (Apis melifica). В Италии пчелы выглядят по-другому (Apis ligustica), в Крайне (Югославия — примеч. перев.) пчелы тоже совсем другие. Пчелы очень сильно привы­кают к местности и нельзя оказать им долгосрочную помощь, если их медовый желудочек заполняют тем, что происходит из другой местности. Тогда у них возникают проблемы с их собственным телом, тогда они начинают беспокойно шуметь, так как им хочется перестроить свое тело, чтобы оно стало таким, каким оно является там, откуда был взят этот клевер. Обнаружится при этом, что успех будет в течение пары лет, а затем могут начаться неприятности. Вы совершенно правильно сказали, что упорядоченных сведений об этом еще нет. Но это обнаружится, и тогда станут избегать этого или, может быть, будут делать так, как это делали с виногра­дом. С виноградом у людей получилось так: вы знаете, что семьдесят-восемьдесят лет тому назад вдруг появи­лась виноградная филлоксера, которая уничтожала виноградники на обширных территориях Европы. Мне приходилось в прошлом очень много заниматься этой проблемой, так как у меня был тогда один хороший друг, он был землевладелец и издавал сельскохозяйственную газету, он очень много занимался этим вопросом. Тогда люди размышляли о том, почему американские лозы не поражаются филлоксерой, остаются вне опасности. Почему же это было так? Это получилось из-за того, что в случае европейских виноградных лоз нельзя было использовать те же методы борьбы с филлоксерой, кото­рые успешно использовались при борьбе с филлоксерой на американских лозах. Следствием было то, что начали сажать американские лозы, и в результате, хотя американские лозы оставались здоровыми, европейские вино­градные лозы были уничтожены. Возникло побуждение вообще отказаться от европейского виноградарства, и американизировать виноградарство в целом. Все вино­градарство тогда изменилось и стало совсем иным. Оно стало совсем иным в очень многих регионах.

Нельзя мыслить механически, надо ясно пред­ставлять себе, что в соответствии со своей целостной природой организм привыкает к определенной лока­лизации. Это необходимо учитывать. В ином случае, хотя и можно достичь сиюминутного успеха, но он не будет продолжительным.

Есть ли еще что-нибудь, о чем вы хотели бы спро­сить, или собравшиеся господа склонны только есть мед, но не дискутировать на эту тему чересчур мно­го? Может быть, у кого-то что-нибудь появится?!

Я хочу добавить еще несколько штрихов, возвраща­ясь к теме сущности приготовления меда у пчел. Ведь это просто чудо, что такие маленькие крошки дают его, что они способны извлекать из цветков и вообще из цветов, из растений то, что они затем превращают в исключительно здоровый мед, который мог бы играть гораздо более значительную роль в питании человека, нежели это имеет место сегодня, если бы по-настоящему увидели, насколько важно употребление меда. В целях влияния на так называемую социальную медицину я хо­тел бы подчеркнуть, что считаю в высшей степени полез­ным, если бы люди в свой брачный период, начиная с по­молвки, стали есть мед в целях детской профилактики. Тогда у них не было бы рахитичных детей, поскольку в меде есть та сила, которая, будучи затем переработана человеком, воздействует на воспроизводительную силу, а именно придает ребенку правильные формы. На про­цесс формирования костей у ребенка опосредованно действует употребление меда его родителями, особенно матерью. Такие вещи будут выявляться, если занимать­ся исследованием глубоких закономерностей: вместо всяких безделушек, которыми заполнены сегодня науч­ные журналы, в них когда-нибудь, когда об этих вещах станет хоть что-то известно, будет поставлен вопрос: что надо есть в течение одного периода жизни? что на­до есть в течение другого периода жизни? и так далее. Да, это было бы очень полезно для людей, так как от этого состояние их здоровья улучшилось бы существен­но, и прежде всего повысилась бы работоспособность, физические возможности человека. Единственно, что можно здесь сказать, это то, что люди относятся ко всем этим проблемам без всякого уважения: ведь тот, у кого нет детей, больных рахитом, едва ли даже испытывает чувство удовольствия при этом, они об этом вообще не думают и считают это само собой разумеющимся. Жалу­ются только те, у кого дети болеют рахитом. Итак, я мог бы сказать: именно наиболее полезные социально-ме­дицинские мероприятия надолго отсрочиваются, если они ориентированы на то, что люди должны были бы рассматривать как свою норму.