Смекни!
smekni.com

Пятнадцать лекций и одно сообщение для работающих на строительстве Гётеанума в Дорнахе с (стр. 4 из 53)

На эту тему я хочу рассказать вам один маленький анекдот. Одна врачебная комиссия хотела обследовать психиатрическую лечебницу: у ворот ее встретил солид­ный господин, он принимал их, и они решили, что это директор, главный врач. Они сказали ему: уважаемый коллега, не могли бы вы провести нас теперь по больнич­ным палатам и все пояснить? И вот господин, стоявший в воротах, повел их кругом, рассказывая о каждой отдель­ной палате, он говорил: здесь помещается психический больной с ярко выраженным галлюцинозом, отягченный эпилепсией. У следующей палаты он сказал: у данного больного волевые и эмоциональные отклонения от нор­мы. Он объяснял им все это очень точно. Затем они при­шли в отделение, где находились пациенты со всевозмож­ными параноидными идеями, идефиксами. Вот посмот­рите, сказал он, здесь есть один, страдающий бредом пре­следования, его преследуют призраки; другой — тоже, но его преследуют не призраки, а люди. А теперь, сказал он, я поведу вас к самому тяжелому больному из всех, кто у нас есть. Он привел их в палату самого тяжелого больного и сказал: пациент одержим навязчивой идеей, он считает себя китайским императором. Это, конечно, консолидация идей: вместо того, чтобы оставаться лишь в форме мысли, эта идея консолидируется, уплотняется. Он объяснил все это очень точно и в завершение сказал: но вы-то должны знать, господа, ведь это очевидное бе­зумие, что он — китайский император. Ведь китайский император — это я!

Итак, он все объяснил им, он провел их повсюду, только водил он их не путями науки, а за нос. Он сам был настоящим сумасшедшим. Тот, другой, сказал он, безумен потому, что возомнил себя китайским им­ператором, тогда как китайский император — это я! Тот, кто водил комиссию, сам был безумен.

Не всегда удается различить, безумен ли кто-ни­будь в научной области. Вы будете удивлены, насколь­ко умные вещи расскажет вам безумец, если вы будете общаться с ним. Вот почему Ломброзо, итальянский естествоиспытатель, говорил, что между безумием и гением совсем нет разницы: гений всегда немного бе­зумен, а безумец всегда немного гениален. Вы можете прочесть это в одном из томов рекламной библиоте­ки, книжечка называется «Гений и безумие».

Конечно, если человек сам не безумен, он всегда сможет отличить гениальность от безумия. Но мы се­годня зашли уже так далеко, что могут существовать целые книги, как у Ломброзо — появляющиеся на немецком языке в рекламной универсальной библиотеке, — где с научной точки зрения хотят констатиро­вать: гений от безумия отличить нельзя. Эта история не может продолжаться дальше, иначе вся духовная жизнь окажется заглушённой. Необходимо снова взять на службу отправленную на пенсию природу; только тогда обнаружится то, как в действительности разви­вается яйцо, превращаясь в гусеницу, в куколку, как свет оказывается пойманным внутри, как внутри нас содержится пойманный, уловленный свет, создающий красочную бабочку, вылетающую наружу.

Вот, что я хотел сказать, завершая то, о чем мы говорили, сказать для того, чтобы вы видели, что свет содержит в себе созидательный дух. Бабочка воз­никает только тогда, когда червь, гусеница, исчезнет. Бабочка находится тут, внутри, там, где погибает гу­сеница. Ее творит дух. Так повсюду сначала погибает материя, она исчезает; тогда духовное начало создает новое существо. Так обстоит и с оплодотворением человека. Оплодотворение означает, что сначала уничтожается вещество. Уничтоженного вещества тут находится совсем немного; тут творит дух и свет в "я" человека. Если вы немного продумаете это, вы сможете подытожить все то, что я говорил вам: вы уже не вслепую рассматриваете головастика — ля­гушку, вы знаете, почему у него есть сердце, легкие и лапки, почему головастик может плавать в воде! Все эти вещи примыкают друг к другу. На примере вещей, которые мы будем брать все шире и шире, вы увидите, что настоящая наука, которая понимает все это, может возникнуть только в Антропософии.

ЛЕКЦИЯ ВТОРАЯ

Дорнах, 10 октября 1923 г.

Доброе утро, господа! Есть ли у вас что-нибудь?

Предлагаемый вопрос: Господин доктор сказал од­нажды, что небесные тела, например Луна, гораздо больше, чем кажутся по видимости. Можно ли услы­шать об этом что-нибудь еще?

Доктор Штайнер: Сегодня я хочу сообщить вам то, что сделает возможным более точное рассмотрение во­проса о небесных телах на ближайшем занятии. Конеч­но, следует сперва присмотреться к тому, что представ­ляют собой эти космические объекты, как они связаны с Землей; с другой стороны, необходимо понять, что в этих звездных объектах повсюду присутствует некое ду­ховное начало. Величина, положение и так далее значат не так уж много. Вот почему сегодня я хочу дать вам не­которые основополагающие сведения, касающиеся Зем­ли, которые покажут вам, как, исходя из Земли, можно понять Солнце, как можно понять Луну. Конечно, дело обстоит таким образом, что Солнце гораздо больше, чем Земля, а Луна меньше, чем Земля. Луна, конечно, больше, чем кажется человеку, когда он ее видит, но она меньше, чем Земля. И Солнце в том виде, как оно реаль­но располагается вовне, больше, чем Земля.

Но прежде всего нам надо было бы понять, из ка­ких составных частей состоят эти небесные тела, чем они, собственно, являются. Мы должны спросить себя, что могло бы повстречаться там тому, кто с помощью ле­тательных аппаратов поднимется туда. При всем этом надо ориентироваться на самого человека, исходить от человека. Мы все снова и снова говорим о том, что человек зависит от всей своей окружающей среды в це­лом: вы вдыхаете воздух, вы выдыхаете воздух. Когда вы вдыхаете воздух, вы втягиваете в свое тело то, что находится вне вас в окружающей среде. Наружный воз­дух состоит из кислорода и азота. Сам он представляет собой газообразное тело. Этот кислород безусловно не­обходим для нашей жизни, мы потребляем кислород. Причем мы потребляем его таким образом, что ночью мы вдыхаем его, когда он темный, а днем мы вдыхаем его, когда он пронизан световыми лучами. Мы употреб­ляем все это. Так что можно сказать: мы не могли бы жить, если бы в воздухе не было кислорода. Но этот кислород воздуха смешан с другим газом, с азотом. Вы могли бы сказать: а нужен ли нам этот азот?

Если бы тут присутствовал один азот, человек бы за­дохнулся. Представьте себе, что мы, вместо комнаты, где смешаны кислород и азот, находились в комнате, напол­ненной одним азотом: мы все стали бы задыхаться один за другим. Мы могли бы сказать: возможно, что нам совершенно все равно, есть ли тут азот, или нет, нам на­до только, чтобы был кислород. Но тогда дело обстояло бы так: если бы тут был только чистый кислород, тогда самые младшие из тех, кто сидит здесь, остались бы жи­вы — все же остальные начали бы постепенно умирать. Самые молодые из нас еще жили бы, но у них была бы длинная седая борода, белые волосы и морщины, они стали бы седыми стариками! Итак, все мы стали бы жить слишком быстро, если бы тут был чистый кисло­род. Лишь благодаря тому, что кислород смешан с гораз­до большим количеством азота — ведь здесь только 21% кислорода, а почти все остальное составляет азот, — мы живем так долго, как обычно живут люди. Если бы у нас не было азота, мы стали бы жить слишком быстро. Про­должительность нашей жизни составляла бы примерно шестнадцать, семнадцать, восемнадцать лет, и мы к это­му времени были бы уже седыми стариками.

Но азот, присутствующий здесь, в воздухе, имеет еще одно совершенно особое свойство. Вы могли бы сказать: что было бы тогда, если азота в воздухе стало немного больше или меньше? Давайте допустим, что процентное содержание азота тут, в воздухе, умень­шилось. Господа, произошла бы весьма курьезная история: вы все в воздухе, который вы выдыхаете, начали бы выдыхать больше азота, чем вы выдыхае­те обычно, когда содержание воздуха такое же, как и сейчас здесь. Итак, если бы содержание азота умень­шилось, вы все начали бы выкачивать азот из ваших собственных тел и выкачали бы столько, сколько там его находится сейчас. Если бы его содержалось боль­ше, чем содержится в воздухе сейчас, вы начали бы удерживать вдыхаемый вами азот, а выдыхать его меньше, чем вы выдыхаете его теперь, для того что­бы содержание азота в воздухе уменьшилось. Это очень показательно: человеку необходима для пра­вильного дыхания не только смесь азота и кислоро­да, но ему необходимо, чтобы в окружающей среде было вполне определенное количество азота. Оно должно быть в наличии. Тут дело не в том, что в нас должно находиться достаточно кислорода и азота, а в том, чтобы в окружающей нас среде они находились в правильном соотношении. И если пропорция не­удовлетворительна, мы восстанавливаем ее сами.