Пятнадцать лекций и одно сообщение для работающих на строительстве Гётеанума в Дорнахе с (стр. 45 из 53)

Вы видите, что существуют интересные взаимоотношения между цветами и животным миром. Пчелы используют исключительно цветочный сок. Другие, осы и особенно муравьи ориентированы на то, чтобы цветочный сок проходил через животное, а затем шел в пищу. Поэтому они могут использовать для своих сооружений то, что не имеет отношения к цветочному соку.

Есть поистине огромная разница между сотами пчел, построенными из воска, гнездом ос из бумаги и муравейником, который строится более внешним образом и уже не имеет ячеек. Это обусловлено большим различием в питании.

ЛЕКЦИЯ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Дорнах, 15 декабря 1923 г.

Доброе утро, господа! Сегодня я продолжу рассмотрение, начатое в последний раз в связи с вопросом господина Доллингера. Если возникнут другие вопросы, мы займемся и ими. Чтобы ответить на этот вопрос, я в последний раз начал тему о муравьях. Мы можем говорить о следующих родственных группах животных: пчелы, осы, муравьи. Впрочем, образ жизни, наблюдаемый у них, весьма различен. Все это позволяет нам очень многому научиться у мирового, природного «домоводства» в целом. Ибо чем больше исследуешь этих животных, их образ жизни, тем больше понимаешь, насколько мудро устроена жизнь и деятельность этих животных.

В последний раз я рассказал вам, как создают муравьи свою постройку, как они используют для строительства бугорок земли, возникший естественным образом или построенный из маленьких щепочек, из сгнившей или еще твердой, но неживой древесины, которую они сносят в кучу, или из других материалов, которые они смешивают, помещая внизу. Затем они делают себе бугорок из земли. В этом бугорке имеются многочисленные ходы, по которым они движутся всей толпой, наподобие процессии. Можно увидеть, как они вылезают из дырочек, убегают в разные стороны и собирают то, что они хотят собрать.

Бывает и так, что эти животные не строят себе жилище заново, но используют то, что уже есть. Представьте себе, например, срубленное дерево. В земле остается пенек, а дерево срубили и увезли. Тогда приходит колония муравьев, и если внутри пенька есть какая-нибудь полость, они пробуравливают ее, занимают эту полость, бурят во все стороны ходы, выводящие наружу (см. рисунок 26). Сюда они могут также присыпать земли, делают ход, другой ход, третий — и так далее. Ходы к тому же связаны друг с другом.

Рисунок 26

Там, внутри, целый лабиринт из ходов. Там муравьи движутся, получая из ближайшего окружения то, что им необходимо для строительства и питания.

Видите ли, господа, говорить о том, что все это — инстинкт животного, это, конечно, хорошо, это просто прекрасно, но этим почти ничего не сказано. В случае, если животные не имеют в своем распоряжении ствола дерева, они строят для себя песчаный холмик. Если же они находят подходящий древесный ствол, тогда им удается сэкономить свой труд по строительству холмика. Итак, животные приспосабливаются к каждому отдельному случаю. Поэтому трудно сказать, что животные действуют, исходя из некоего общего инстинкта. Это заставляло бы животное делать все лишь в соответствии с этим инстинктом. Но ведь животное приспосабливается к внешним обстоятельствам. Это очень важно.

У нас это бывает редко, но в южных областях муравьи могут причинить серьезные заботы. Представьте себе, стоит где-нибудь дом, и в каком-то углу, где их долго не замечают хозяева дома, есть муравейник; муравьи приспосабливаются, тащат отовсюду разный сор, крупицы земли, разные щепки и строят где-нибудь там, где долго не убираются, сначала совсем небольшую постройку, которая незаметна. И вот оттуда они прокладывают ходы в кухню, в кладовку, причем пути их очень сложны, а затем получают то, что им нужно для еды, из кухни или кладовки. В южных областях может случиться так, что весь такой дом окажется в распоряжении муравейника. Конечно, сперва даже не знают, что за приятели живут в таком муравейнике, и замечают это только тогда, когда случайно столкнутся с этим, или увидят, что в кладовке уже что-то съедено, тогда находят муравейник, прослеживая направление ходов.

И здесь, опять-таки, не очень большую роль следует уделять инстинкту, иначе пришлось бы сказать: природа заложила в этих животных инстинкт по сооружению муравейника именно в этом доме. Ведь то, что построено, приспособлено именно к конкретному дому. Итак, вы видите: эти животные действуют не только исходя из инстинкта, но здесь присутствует некая мудрость.

Но подвергая испытаниям отдельного муравья, нельзя прийти к выводу, что он особенно мудр. В том, что он способен делать, если его оторвать от его колонии, в том, что он может совершать в рамках такого опыта, нет ничего мудрого. Вследствие этого есть основания полагать, что не отдельный муравей обладает рассудком, но весь муравейник в целом. Улей как одно целое обладает мудростью. Отдельный муравей внутри муравейника не обладает отдельным рассудком. Работа осуществляется здесь исключительно интересным образом.

Но и помимо этого есть еще очень много, я бы сказал, еще более интересных вещей в том, что здесь происходит.

Есть один вид муравьев (муравьи хозяйственные, Pagonomyrmex barbatus, — примеч. перев.), который строит свое жилище следующим образом. Они возводят где-нибудь на земле своеобразную насыпь (см. рисунок 27) — здесь она возвышается, — затем здесь они образуют круг, а здесь находится окружающая земля.

Рисунок 27

Здесь они начинают пробуравливать ходы. Здесь находятся муравьи. Это все может также походить на вулкан. Тут, внутри, есть ходы, которые выходят на поверхность.

Так вот, эти муравьи делают нечто совершенно необычное. Эти муравьи подгрызают все те травы и растения, которые находятся вокруг, и удаляют их, оставляя траву одного вида. Все, что не является травой этого вида, они подгрызают и удаляют. Иногда получается так, что они выгрызают все подряд, так что остается своеобразный холмик в середине, а вокруг все выглядит как на мостовой. Ведь благодаря тому, что они все выгрызают, земля становится плотнее. Она становится затем очень плотной. Итак, здесь располагается муравьиная куча, а вокруг все будет вымощено: совсем гладко, как на асфальтированной мостовой, только выглядит она светлее.

Затем эти муравьи расползаются вокруг муравейника и добывают определенного вида траву, которую они потом возделывают. Как только ветер занесет другие семена, муравьи тотчас же расправляются с ними, когда семена начинают всходить, они выбрасывают их из той зоны, которую они выровняли, так что вокруг не растет ничего, кроме этого единственного вида травы. Так муравьи ведут нечто, подобное сельскохозяйственному предприятию, и, соблюдая порядок, возделывают в распространяющейся вокруг зоне тот вид травы, который им преимущественно подходит (муравьиный рис, а иногда трава буффало — примеч. перев.). Сюда они не допускают ничего иного, они вырывают, выгрызают все лишнее. Трава, произрастающая в этом месте, начинает выглядеть совсем иначе, чем та же трава вне зоны. Трава вне зоны растет, например, на рыхлой почве, там она выглядит совсем иначе. Но муравьи делают эту почву твердой, так что произрастающая здесь трава, которую выращивают муравьи, имеет более жесткие семена, семена, такие же твердые, как булыжник.

Да, господа, такие муравьиные кучи можно найти: вокруг них развито целое сельскохозяйственное производство — это земледельцы, так называемые хозяйственные муравьи. Так их назвал Дарвин, который внимательно наблюдал этот процесс. Итак, вокруг можно найти целое хозяйство; внизу находится нечто вроде рисовых зерен, только семена значительно тверже. Затем, когда все поспеет, муравьи вылезают, скусывают то, что возникло вверху, и уносят в свой муравейник. Некоторое время они остаются внутри, их не видно, но там, внутри своего дома, они активно действуют. Все то, что они не использовали — закаменевшие семена, маленькие стебельки, — они откусывают, затем, в определенное время, муравьи выходят наружу, бегают здесь, наверху (см. рисунок 27), и разбрасывают все это по своей пашне, разбрасывают то, что они не использовали; в своей муравьиной куче они хранят только затвердевшие, подобно камню, семена, которые они с помощью своих очень жестких челюстей частично употребляют в пищу, частично пускают в дело дальше. Они настоящие крестьяне: они высматривают, можно ли использовать то, что есть по соседству. В конце концов, люди делают почти то же самое. Эти хозяйственные муравьи очень замысловатым образом достигают того, что им нужно.

Это такой вид, о котором спрашиваешь себя: что же тут, в сущности, происходит? Вы только представьте себе, ведь так, в сущности, образуется совершенно новый вид злаков! Таких отвердевших рисовых зерен, которые они выращивают, иначе просто бы не было. Они возникли только благодаря муравьям. И эти муравьи работают над ними и дальше. Что, собственно, происходит здесь? Прежде чем остановиться на этом, давайте рассмотрим проблему с другой стороны.

Снова вернувшись к осам, мы найдем, как я уже говорил вам, таких животных, которые кладут свои яйца на листьях деревьев, в древесную кору, где впоследствии вырастают так называемые чернильные орешки, из которых потом опять развиваются молодые осы.