Смекни!
smekni.com

Пятнадцать лекций и одно сообщение для работающих на строительстве Гётеанума в Дорнахе с (стр. 49 из 53)

Теперь внутри этого деревянного стержня могут развиваться личинки. Насекомое всегда оставляет око­ло личинки запас корма. Сперва личинка съедает корм, приготовленный для нее и зреет. Потом приходит вре­мя, когда насекомое окукливается и превращается в летающую пчелку, которая готова к вылету. Итак, ли­чинка развивается здесь, внутри, и через некоторое вре­мя может вылететь. Когда приходит время и личинка созревает, она окукливается и становится насекомым и уже как зрелое насекомое может вылететь наружу че­рез этот ход. Благодаря сноровке пчелы-древогнезда через этот пробуренный ход созревшее насекомое мо­жет вылететь наружу. Прекрасно. Но второе насекомое находится здесь и оно моложе первого, третье находит­ся еще выше и оно еще моложе, и, так как пчела-мать должна была сделать эту камеру, у верхних животных нет бокового выхода, через который они могли бы выйти наружу. Эта история могла бы принять фаталь­ный характер и привести к гибели верхних животных. Но пчела-мать не допускает такого хода событий, она откладывает яйцо так, что когда младшая личинка со­зревает и должна выползать, она находит то отверстие, которое я вам показывал: она проникает в него и вы­ползает. Третье животное проникает через две дырки и выползает. Благодаря тому, что каждое из последую­щих животных созревает немного позднее, ему не ме­шают выползать животные, развившиеся ранее. Они идут не вместе, более ранние уже вылетели.

Вы видите, все гнездо устроено так разумно, что можно только удивляться этому. Когда люди сегодня в своих механизмах подражают чему-то, то это по боль­шей части имитация вещей, подобных вышеуказанным, причем исполнение гораздо менее искусно. То, что суще­ствует в природе, создано в высшей степени разумно, так что можно сказать: тут, внутри, повсюду присутствует разум, настоящий разум. Можно было бы приводить сот­ни и тысячи примеров проявления разума в постройках насекомых и в приемах их работы. Только подумайте, насколько разумно то, о чем я недавно рассказывал вам в связи с хозяйственными муравьями, которые заклады­вают целую ферму и делают это необычайно разумно.

Но рассматривая этих насекомых — пчел, ос и му­равьев, — мы касались и других предметов. Я говорил вам, что у всех животных этих групп есть ядовитые ве­щества, и эти ядовитые вещества, находящиеся в этих животных, являются в то же самое время — только в правильной дозировке — отличными лекарственными препаратами. Пчелиный яд — отличное лекарствен­ное средство. Осиный яд — отличное лекарственное средство. И муравьиная кислота, выделяемая муравья­ми — тоже очень хорошее лекарственное средство. Но я уже отмечал следующее: имеется в виду та муравьи­ная кислота, которую мы получаем из муравейника, собирая и отжимая муравьев. Так что эту муравьиную кислоту муравьи содержат в себе: отжимая муравьев, мы получаем ее. Эта муравьиная кислота находится преимущественно в муравьях. Но вы были бы весьма удивлены, узнав, сколько муравьиной кислоты нахо­дится в этом зале. Вы бы сказали: но где же тут муравьи­ные кучи, здесь в углах ничего нет. Господа, поскольку вы сидите здесь, вы сами представляете собой подобие муравьиной кучи! Ведь везде в ваших членах тела, мус­кулах, во всех ваших тканях, тканях сердца, тканях легких, тканях печени и селезенки содержится муравь­иная кислота, хотя и не в такой высокой концентрации, как в муравьиной куче. Но все же вы в целом наполне­ны муравьиной кислотой, совсем наполнены. Это, види­те ли, нечто в высшей степени примечательное.

Откуда же берется в нашем теле муравьиная кисло­та? Если у человека ее недостаточно, то об этом следует знать. Если человек болен — а люди в большинстве сво­ем немного больны, — то он может иметь сотню болезней с одинаковыми внешними симптомами. Надо знать, чего ему, собственно, не хватает; то, что он бледен или не может есть, — это лишь внешнее. Надо найти, чего ему не хватает. У иного человека может оказаться так, что в его организме недостаточно муравьиной кислоты, он продуцирует слишком мало муравьиной кислоты. Точно так же, как муравейник производит муравьи­ную кислоту, в человеческом теле, во всех его членах, особенно в селезенке, тоже должна достаточно сильно вырабатываться муравьиная кислота. Если же человек продуцирует слишком мало муравьиной кислоты, то надо назначить ему такой препарат, такое лекарство, которое бы внешним образом помогло ему продуциро­вать достаточное количество муравьиной кислоты.

Надо наблюдать, что происходит с человеком, у ко­торого слишком мало муравьиной кислоты. Но такие наблюдения можно проводить только тогда, когда те, кто их осуществляют, хорошо знают человека. Надо составить себе представление о том, что происходит в душе человека, у которого сперва было достаточно муравьиной кислоты, а затем стало слишком мало. Это очень показательно. Такой человек сам правильно рас­скажет о своей болезни, если вы будете расспрашивать его правильным образом. Допустим, вы имеете дело с человеком, который, при правильных наводящих во­просах, скажет вам: «Ах, черт возьми, несколько меся­цев тому назад мне все хорошо удавалось, я мог приду­мать все, что угодно. Теперь все прекратилось. Больше ничего не получается. Если я задумываюсь над чем-то, ничего не выходит». Господа, часто это может служить более важным показателем, чем все то, что могут дать внешние исследования, которые сегодня, само собой разумеется, тоже надо делать. Но вы могли бы сегодня исследовать мочу на белок, на гнойные выделения, на сахар и так далее, и вы получили бы, конечно, интерес­ные результаты; но при известных обстоятельствах мо­жет оказаться гораздо важнее, если человек просто расскажет то, что я только что описал вам. Конечно, если он расскажет это вам, надо будет исследовать и другие вещи, но в этом случае вы можете сделать вывод: в по­следнее время в собственном организме человека стало слишком мало муравьиной кислоты.

Тут кто-нибудь, мыслящий чисто внешне, мог бы сказать: у человека слишком мало муравьиной кисло­ты. Я наловлю муравьев, или добуду ее иным образом, и дам ему эту муравьиную кислоту в соответствующей дозе. Вы могли бы это делать долгое время, но пациент придет к вам и скажет: мне это совсем не помогает. В чем же тут дело? Ему действительно она не помогла. Все верно: у него было слишком мало муравьиной ки­слоты; вы давали ему муравьиную кислоту, но без поль­зы, она оказалась бесполезной. В чем тут дело?

Видите ли, проводя дальнейшее исследование, вы установите: одному человеку муравьиная кислота не по­могает, но другому она помогает постоянно. Постепенно вы заметите разницу. У тех людей, которым помогает му­равьиная кислота, может быть обнаружено слизистое пе­рерождение легких. Утех, которым муравьиная кислота не помогает, обнаруживается слизистое перерождение печени, почек или селезенки. Все это очень специфиче­ская история. Может быть большое различие в случае, если недостаток муравьиной кислоты испытывают лег­кие, и в случае, если недостаток муравьиной кислоты испытывает печень. Разница в том, что лечение легких можно начинать с использования самой муравьиной ки­слоты, находящейся в муравейнике. А в случае печени начинать с муравьиной кислоты не следует.

Теперь речь пройдет о другом, господа! Если вы за­метили, что у человека не все в порядке с печенью или с кишечником, и ему не помогает муравьиная кислота, несмотря на то, что у него ее слишком мало, вы должны давать ему щавелевую кислоту. Это означает, что вам на­до взять обычную кислицу (Oxalis acetocella) или клевер, произрастающий на пашне (Trifolium — примеч. перев.), получить из них кислоту и давать ему. Итак, вы видите: | к человеку с больными легкими надо давать муравьиную кислоту; тому, у кого не в порядке печень или кишеч­ник, надо давать щавелевую кислоту. Особенность здесь состоит в том, что человек, которому вы даете щавеле­вую кислоту, через некоторое время после того, как вы ему ее дали, в себе самом произведет из этой щавелевой кислоты муравьиную кислоту! Дело не только в том, что­бы вводить в человека какое-нибудь вещество, но надо знать, что сам организм может сделать самостоятельно. Если вы даете ему муравьиную кислоту, организм гово­рит так: это мне не надо, я хочу поработать сам, — мы же дали ему муравьиную кислоту — с ней я уже ничего не могу сделать, я не могу поднять ее в легкие. То, что вы даете, поступает в желудок. Наконец, все это переходит в кишечник. Поскольку человеческое тело хочет порабо­тать само, оно говорит со своей стороны: что это мне да­ют? Мне надо не только создавать муравьиную кислоту, но мне еще приходится и ту муравьиную кислоту, кото­рую мне дали, доставлять из желудка в легкие. Я этого не могу сделать. Тело хочет щавелевую кислоту; из нее оно делает муравьиную кислоту.

Жизнь, господа, это работа, а не вещество само по себе: самое важное — знать, что жизнь не есть поеда­ние капусты и свеклы, нет, жизнь состоит в том, что делает тело, когда в него поступают вещества, содержа­щиеся в капусте и свекле. Но, во всяком случае, тело не должно из находящейся в нем капусты вновь фор­мировать и вздорным образом выводить наружу ту же капусту (идиома, означающая: из вздора, что внутри, нести чепуху вовне — примеч. перев.). Однако в осно­ве современной цивилизации лежит именно это.

Отсюда вы видите, какие замечательные отноше­ния установлены в природе. Повсюду есть растения. Клевер надо характеризовать в особенности. Щавелевая кислота находится во всех растениях, но в кислице и кле­вере ее больше, поэтому она и названа так (по-немецки щавелевая кислота буквально называется «клеверная кислота», Kleesaure — примеч. перев.). Однако так же, как муравьиная кислота находится повсюду в природе и в человеческом теле, так и щавелевая кислота находит­ся повсюду — ив природе, и в человеческом теле.