По нашему мнению, если далее следовать логике Лебедева, то мистицизм можно условно разделить на два вида. Первый вид, это когда во время гипнотических состояний доминирует правое полушарие мозга. Этот вид мистицизма характеризуется преобладанием наглядных, галлюцинаторных образов. Например, в виде диалогического общения с Богом, другими духовными сущностями и т.д.
Второй вид мистицизма – это когда доминирует левое полушарие мозга при гипнотических состояниях. Здесь мистик может лишь интуитивно догадываться, с чем он имеет дело, т.к. никаких галлюцинаторно-зримых образов он не получает. Цитируемый выше случай с Рамакришной, типичный этому пример. Мы можем сделать предположение, что теистические формы мистицизма, имеют начало в доминировании правого полушария мозга. В этих формах мистицизма Бог понимается как личностный Бог, с которым возможно непосредственное диалогическое общение, в большинстве случаев он предстает в виде каких-либо конкретных образов, голосов и проч.
Имперсоналистские формы мистицизма порождены левым полушарием мозга. В этом случае, диалогического общения с Богом не происходит, а мистик сам становится Богом, полностью сливается с ним. Никаких галлюцинаторных образов не возникает и сама сущность божества описывается негативными терминами, Бог… - это не то, не это… и т.д. Однако таких чистых форм мистицизма, где бы доминировало только одно из полушарий мозга не существует. Выдвигаемое нами предположение относится скорее к истокам возникновения тех или иных форм мистицизма. Так, например, в развитых религиозных традициях, христианстве – Бог, это и безобразный Дух и в тоже время историческая личность – Иисус, которого можно визуально представлять. Аналогичен и "мистический опыт" Рамакришны, где есть место взаимодействию двух полушарий мозга. Другое дело, что в какой-то конкретный период, при определенном понимании религиозных представлений может доминировать одно из них.
Сравнение "мистического опыта" и гипнотических состояний имеет под собой веские основания. Так в исследовании психофизиолога Л.П. Гримака рассматриваются условия, при которых возникают гипнотические состояния. Описываемые им условия возникновения гипнотических состояний практически совпадают с условием возникновения "мистического опыта".
Так одним из важных условий является: "Деактивирующее действие монотонных раздражителей. Монотонность воздействий, свидетельствующая об однообразии, неизменности обстановки, даже у животных приводит к угасанию реакции настораживания и исследовательских рефлексов. Физиологически действие монотонных раздражителей вызывает утомление соответствующих органов чувств и развитие процессов торможения в связанных с ними зонах коры головного мозга, которое затем распространяется на остальные ее участки. Эта закономерность широко используется в приемах гипнотизирования: фиксация взора, монотонность речи гипнотизирующего, пассы, ритмичные тепловые воздействия и другие слабые повторяющиеся раздражения приводят к снижению уровня бодрствования, а затем и к развитию разлитого торможения". "Монотонность воздействий" является также одним из значимых факторов при возникновении "мистического опыта". Это и приемы фиксации взгляда на одном из религиозных образов, например, янтры - графические изображения, храмовые идолы – мурти, изображения гуру в индуизме и буддизме, иконы и крест в христианстве и т.д. Далее, это и монотонность при повторении "неустанной молитвы" в христианстве, зикров в исламе, джапа-йоги в индуизме и т.д. Различные дыхательные упражнения, повторяющиеся движения телом, уединение в скитах – все это способствует ослаблению бодрствующего сознания и возникновению ощущений, которые верующие затем будут понимать как свидетельство, якобы спонтанно возникающего "откровения". Хотя очевидно, что "спонтанное откровение" было вызвано долгим и продолжительным (монотонным) воздействием на организм.
Другим фактором при возникновении гипнотических состояний является релаксация, полное расслабление мышц. Для возникновения "мистического опыта" последнее, не всегда является значимым. Так в исихазме, расслабление, покой, играет значимую роль, в то время как у хлыстов "мистический опыт" возникает посредством чрезвычайного напряжения и эмоционально – телесной нагрузки на организм. Возникновение стигматов (открывшихся ран на теле) во время "мистического опыта" у католических святых и мистиков, также вызвано очень продолжительным и болезненным напряжением мышц в определенных местах тела.
Еще одним фактором, наиболее сближающим мистицизм с гипнозом по условиям своего возникновения, является "охранительная роль внушаемости". В отношении гипноза Л.П. Гримак писал: "В этой роли внушаемость чаще всего выступает в тех случаях, когда нервная система человека оказывается ослабленной какими-либо чрезвычайными воздействиями: болезнью, глубоким горем, страхом перед угрозой опасности, трудностью выбора в сложной ситуации, сильным физическим утомлением и т.п. Эти состояния, снижая уровень бодрствования, часто приводят к развитию так называемой парадоксальной фазы ("фазы внушения", по И.П. Павлову), в которой сильные раздражения реального мира воспринимаются хуже, чем слабые словесные воздействия".
В религии, сам принцип веры основан на внушении. В мистицизме значимую роль играет фигура наставника – старца в православии, пира и шейха у суфиев, цаддика у хасидов, гуру и ачарьи в Индии, Тибете, Непале. Голос наставника для мистика, чем - то сравним с голосом гипнотерапевта во время сеанса гипноза, в обоих случаях, отношения основаны на доверии. Однако в отличие от обычного гипнотизируемого, "сеанс гипноза" для мистика длится всю жизнь. То, что говорит наставник, в мистицизме является непоколебимым авторитетом, по принципу: "устами старца глаголет Сам Бог". При таком подходе – мистицизм также как и гипноз, рассматривается одной из форм частичного торможения коры головного мозга. Спецификой мистицизма, в отличие от гипноза, является то, что значимую роль здесь играет воображение и самовнушение. Однако необходимо помнить, что сходство это еще не тождество, и мистицизм, включает в себя очень разные практики воздействия на организм, и это делает его более широким, по применяемым методам и возникающим переживаниям, нежели гипноз. Тем не менее, очевидно, что сам механизм возникновения "мистического опыта" и гипнотических состояний фактически одинаков.
Для сравнения, рассмотрим другие теории гипноза (идеалистические) и вытекающую из них связь гипноза и "мистического опыта". С. Гиллиген, один из последователей и учеников М. Эриксона, предложил рассматривать гипноз как "последовательность взаимодействий, приводящая к поглощенности внутренними ощущениями и вызывающая измененное состояние сознания, когда "я" человека начинает проявляться автоматически, т.е. без участия сознания". Павловскую теорию гипноза, этот автор полностью отрицал. Для обозначения "измененных состояний сознания" Гиллиген использовал термин "транс". По его мнению, транс это "естественное и кроссконтекстуальное явление", которое способно проявлять себя в различных жизненных ситуациях, от сеанса гипнотерапевта, до состояний транса у спортсменов во время соревнований, у артистов во время выступлений, у верующих во время религиозных ритуалов или даже просто при чтении книги. Спецификой трансовых состояний, по Гиллигену, являлось отсутствие сознательного контроля и управления ими со стороны человека. Как мы видим, уже эта особенность транса может объясняться верующими людьми как вмешательство неких сверхъестественных сил. Другой важной спецификой транса, которую отметил этот автор, была так названная им "логика "оба/и"", согласно которой человек мог воспринимать себя во время транса одновременно как субъект и объект, изменялось восприятие пространственно-временных рамок. Так в состоянии транса, переживающий, мог находиться одновременно в нескольких местах и в разные периоды времени. Гиллиген считал, что это было ощущением целостности и единства. Якобы во время транса человек раздвигает пространственно – временные рамки и находится в некоем "расширенном состоянии сознания". Выше, мы уже показали, насколько это "расширение" является расширением. Гиллиген утверждал, что транс это биологическая необходимость: "мы нуждаемся в том, чтобы периодически отключать регуляцию, направленную на сознательное достижение цели и исправление ошибок, и вновь испытать неискаженное ощущение целостности".
Другими словами, в трансе Гиллиген заключал кратковременную, но не обусловленную никакими ограничениями, возможность для человека "побывать" в состоянии наиболее полного бытия. Функции транса заключались для него в регуляции биологических и психологических систем, и способствовали "сохранению и расширению целостности автономного (саморегулирующего) самосознания"
Феноменология гипнотических трансовых переживаний у Гиллигена чрезвычайно напоминает описания "мистического опыта". Так для состояний гипнотического транса характерна полная поглощенность внутренними переживаниями, которые вытесняют бодрствующее сознание. Трансовые переживания появляются независимо от воли человека, без каких-либо усилий, при этом возможны изменения при восприятии пространственно-временных рамок, включая полное исчезновение времени и т.п. Также как и "мистический опыт", транс имеет несколько уровней глубины или уровней вовлеченности в гипнотический транс. В состоянии транса, по Гиллигену, человек способен постигать сущность вещей, минуя рациональное мышление, "…повышается способность непосредственно ощущать "вещи как они есть" и обычно почти не возникает потребность логически осмыслять или концептуально анализировать свои ощущения. Мыслительные процессы, как правило, становятся менее критичными, менее оценочными, менее словесными и менее абстрактными; в то же время они становятся более описательными и образными, более сенсорными и более конкретными". Указанная специфика переживаний сближает гипнотические трансы с "мистическим опытом", который выше мы определили как порожденный правым полушарием мозга. Т.е. такое состояние, когда человеку являются какие-либо образы, субъективно очень яркие и часто неожиданные. Люди, имеющие религиозные представления будут говорить об этих видениях, как открытии ими неких духовных сфер, в то время как материалист будет видеть в них игру психики, порожденную объективными причинами. Верующий необоснованно будет придавать этим видениям глобальный теоретико-познавательный смысл, в то время как материалист будет видеть в них интересные психические явления, которые при понимании порождающих их условий можно воспроизводить. Последний никакого теоретико-познавательного смысла в таком "опыте" заключать не будет. Также как нет никакого опыта в его диалектико-материалистическом смысле у тех, кто пробовал те или иные виды наркотиков, стимуляторов и т.п. Они, как и мистики имеют лишь необычные психические переживания и ощущения, но не более того.