несет и угрозу потери авторитета, и явную потерю времени. Ни я, ни мои
сотрудники не были в восторге, когда президент Академии наук поручил нам
разобраться в некоторых нашумевших событиях, в частности, в петрозаводском.
Однако сегодня я понимаю, что единственная возможность бороться с такого
рода сенсациями - это по возможности широко и открыто объяснять людям
истинную природу случившихся явлений".
И снова все стало на свои места. Задача-то заключалась не в исследовании, а
в борьбе. Что же касается объяснений "истинной природы явлений", то о них мы
уже имеем некоторое представление.
Ну, а как же все-таки быть с очевидцами? - Нет никаких оснований не верить
очевидцам,- говорил все тот же Ю. Платов.- Но, с другой стороны, я не вижу
никакой причины считать, что эти явления не наблюдались очевидцами (и
всетаки: верить очевидцам или нет?- Авт.). Предпочитаю оставаться "мягким
скептиком"...
Против такой позиции, несмотря на ее некоторую загадочность, трудно чтолибо
возразить. Да и вообще скептики порой довольно сложно излагают мысли. "У нас
нет доказательств, что объекты, которые видели очевидцы, действительно
отражались на сетчатке их глаза. Мы лишь можем констатировать, что мозг
очевидца получал сигналы об этих изображениях".
Или: "Петрозаводский феномен... лишь частично обусловлен картиной запуска
ракеты, а в основном определяется эффектом, связанным с запуском..." Какие
софизмы ни шли в ход, какое наукообразие ни изобреталось, только бы
сохранить незыблемыми свои привычные представления. Железнодорожник вместо
того, чтобы не допускать аварий, ограждает от неприятных известий. Психолог
толкует о "космических факторах", корреспондент рассуждает о психологии, а
ученыйдомосед "развенчивает" то, о чем знает понаслышке. Смелый анализ
нередко ведется за рамками собственной профессии - очевидно, это и дает
простор мыслям и упомянутую смелость. Правда, так поступают не все. В. В.
Мигулин прямо говорит: "Вопрос о возникновении ажиотажа вокруг НЛО относится
скорее всего к компетентности социологов и психологов".
А что, интересно, психологи? Психолог Ю. М. Орлов: "Существует целая теория
о том, что человечество обращается к мистике в кризисные периоды своего
развития..." К "мистике" - и все тут. Очевидно, для психолога что уфология,
что мистика - одно и то же. Да и человечеству не повезло: кризис длится с
незапамятных времен».
Резюмируя все сказанное о роли общины в жизни ее приверженцев, можно выделить несколько ее функций. Важнейшей из них является иллюзорно-компенсаторная функция, которая практически реализуется прежде всего через отправление мистического культа. Община выполняет и ряд других функций: мировоззренческую, регулятивную, коммуникативную, интегрирующую.
Мистическая община оказывает повседневное — и нередко весьма сильное — воздействие на поведение ее членов, одобряя и санкционируя одни формы поведения и порицая, отвергая другие. Групповое давление на членов общины, не всегда принимая форму явных запретов — или тем более санкций, — как правило, ощущается каждым из ее членов, особенно если речь идет об общинах с твердо фиксированным членством. Регулирующее воздействие на членов общины осуществляется через групповое мнение, которое нередко влияет не только на поведение самих членов, но и на их родственников, соседей и т.п.
В одно время, когда я был членом Академии информациологической и прикладной уфологии, тогда я выполнял работу ученного секретаря. За работу денег естествено не платили. Однако призидент той новоявленный «академии» В. П. Мельников, заставлял меня обзванивать членов этого общественной организации, говоря, что я «должен», «обязан», «это твой долг». Такого рода воздействия не редкость в мистических обществах. Во-вторых у меня были подозрения на владения Мельникова методами убеждения и слабого зомбирования.
Сплоченности членов мистической общины способствует их повседневное общение (прежде всего — во время богослужений) и взаимная поддержка и помощь, как моральная, так и материальная.
Таким образом, влияние общины реализуется через удовлетворение не только собственно мистических потребностей верующих, но и многих иных: потребности в общении, в утешении, в моральной и материальной поддержке и т.п.
Именно потребность в утешении, в моральной поддержке и сочувствии нередко является поводом для посещения богослужений, для приобщения к деятельности мистической общины. Многих может толкнуть к этому бедность эмоциональных переживаний, монотонность повседневной жизни, если в ней отсутствуют серьезные и социально значимые интересы, впечатляющие события. «Однообразная работа изо дня в день, одно и то же, одни и те же мелочи, одни и те же заботы. Нельзя так жить, если нет никакой перемены впечатлений, никакого отвлечения от обыденных забот, никакой красоты…» — писала Н.К.Крупская в 20-е годы. В настоящее время в жизни советских людей произошли глубокие перемены. Однако проблемы, названные Н.К.Крупской, и по сей день не сняты полностью с повестки дня. По-своему об этом говорят и сами члены мистической общности. «Хочется во что-то верить, чем-то заполнить свою жизнь… ведь у человека должно что-нибудь быть для души» — таково характерное высказывание одной из них.
Религиозная община в системе социальных отношений советского общества занимает специфическое место. Она представляет собой своеобразный суррогат коллективности. Цель и содержание деятельности мистической общины — отправление культовых действий, символизирующих религиозные верования, — чужды основным целям и содержанию деятельности как советского общества в целом, так и отдельных социалистических коллективов. Активность членов мистической общины можно назвать «псевдосоциальной», ибо хотя она и удовлетворяет по-своему потребность человека в общественной деятельности, однако объективно представляет собой нерациональную (с точки зрения общества) растрату человеческих сил, способностей и дарований, направляемых к иллюзорной цели.
Лидеры и активисты мистических общин понимают, что, чем больше тот или иной мистическая личность будет связан с социалистическими коллективами, чем большую активность он будет проявлять в области производства, политики, культуры, тем слабее будут его специфически мистические интересы и стремления, тем меньше будет он сообразовываться со стереотипами и установками, культивируемыми мистической общиной. Поэтому они уделяют большое внимание искусственному отчуждению верующих от социалистических коллективов, от неверующих, формированию в их сознании предубеждений и ложных установок к атеистам и ко всему, что, по их мнению, связано с атеизмом. Если перевести это на язык научных понятий, используемых социальной психологией, речь идет о создании неадекватной социальной перцепции социалистических коллективов и их членов в сознании их членов.
Неадекватное, искаженное восприятие социалистических коллективов и вообще всех других личностей не занимающихся мистицизмом и люди из академической науки продуманно и систематически насаждается во многих мистических общинах. Создается стереотип немиститизированного — человека, как правило, аморального, погрязшего «в неверии во все паранормальное и не обычное», гоняющегося только за материальными благами, чуждого духовным интересам, идеалам и ценностям. Этот искаженный стереотип влияет и на реальное поведение членам мистических обществ. Те, кто целиком находятся под влиянием общины, сторонятся неверующих, избегают общения с ними, при заключении брака отдают предпочтение единоверцам и т.п. Однако далеко не все мистические личности, даже в общинах с фиксированным членством, руководствуются в своем поведении стереотипом, навязанным им групповым мистическим сознанием. Жизнь на каждом шагу опровергает искаженный стереотип неверующего, и поэтому у многих членов общин он либо существует в ослабленном виде и почти не влияет на их поведение, либо вовсе отсутствует.
Следует учитывать, что значительная часть мистических личностей помимо участия в деятельности мистической общины выполняет важные функции и в системе социалистических коллективов — на предприятиях, в учреждениях, совхозах и колхозах и т.д. Иначе говоря, такие верующие выполняют несколько социальных ролей, причем их роли в производственной, общественной, семейно-бытовой сферах в социалистическом обществе формируют интересы и потребности, которые не имеют ничего общего с мистикой. Нередко на этой основе возникает, выражаясь терминами социальной психологии, «ролевой конфликт». Интересы и потребности личности, связанные с ее ролью в системе социалистических коллективов, приходят в противоречие с интересами и побуждениями, культивируемыми в мистической общине. Именно этот процесс лежит во многих случаях в основе постепенного ослабления мистической веры, а иногда ведет и к полному разрыву с мистицизмом.
Секуляризирующее влияние социалистической действительности на верующих вызывает противодействие у части лидеров общин и их активистов. С одной стороны, оно выражается в попытках максимально приспособиться к существующей реальности путем модернизации некоторых элементов учения о сверхъестественном и культа, в стремлении объявить ту или иную мистическую традицию (уфологию, аномалогию, криптофизику и т.д.) источником социалистических и коммунистических идей и т.п. С другой стороны, отдельные лидеры и активисты пытаются резко противопоставить узкий мир мистической общины реалиям социализма. Они идут по пути мистического экстремизма, разжигая злобу и ненависть к неверующим в сверхъестественное и атеистам, провоцируя членов общин на нарушение российского законодательства и т.п. Мистическим экстремизм в условиях социализма приобретает политическую окраску и смыкается с антисоветскими акциями международного империализма. Однако за мистическим экстремистами идет лишь малая часть верующих в сверхъестественное. Громадное их большинство остается на лояльных по отношению к государству позициях, добросовестно выполняет свои гражданские и трудовые обязанности.