Резервы для такого восстановления спроса граждан на страховые услуги заключаются в потенциале рынка страхования жизни, который, например, в Чехии и Польше в 2003 году давал 75 - 80% всех сборов страховой премии, на восстановлении советских объемов добровольного индивидуального страхования имущества, а также на существенном приросте взносов по страхованию ответственности в рамках обязательного автогражданского страхования и добровольного медицинского страхования, постепенно замещающего собой оказание медицинской помощи гражданам в рамках ОМС.
Экстраполяция советского опыта страхования на новые российские условия не позволяет предсказывать взрывной рост страхового рынка, однако его сравнение с аналогами из развитых стран дает возможность делать более смелые прогнозы. Так, даже поверхностное сравнение развития российского страхования и страхования, скажем, в странах Центральной Европы, показывает колоссальный и увеличивающийся разрыв: среднестатистический россиянин тратит на страхование около 25 долларов США в год, тогда как житель Польши - 170 долларов США (что, однако в 10,5 раз меньше среднедушевых расходов на страхование в США). Имеющиеся оценки показывают, что на российском страховом рынке используется лишь 5 - 10% потенциальных страховых продуктов, тогда как в странах Латинской Америки этот показатель составляет 20 - 40%, в странах ЕС, в США и Канаде - не менее 90%. Учитывая крайнюю степень отсталости российского страхового рынка и по продуктовому набору, и по показателям расходов на страхование, которые несут граждане, эксперты предсказывают двадцатикратный рост страхового рынка в ближайшие 3 - 4 года[34]. Если принять прогноз удвоения ВВП РФ за десятилетний срок в качестве достоверного и элиминировать влияние псевдо-страхования жизни, то доля совокупной страховой премии с нынешних 4,1% ВВП может вырасти до 16 - 18% ВВП, что будет соответствовать показателям стран - лидеров в относительных расходах на страхование (Люксембург, Швейцария).
Есть и более максималистские оценки потенциала российского страхования, которые основаны на подсчетах соотношения застрахованных на сегодня рисков и рисков, потенциально подверженных страхованию и страхование которых, по мнению авторов, экономически целесообразно. В этом случае потенциал российского страхования оценивается в десятки и даже сотни раз больше, чем его актуальное значение.
По-видимому, реалистичная оценка потенциала российского страхового рынка находится в интервале от 6 до 9% ВВП, или, в абсолютном выражении, - от 15 до 23 млрд. долларов США. С учетом прогноза удвоения ВВП рынок в 2013 году может составить от 30 до 50 млрд. долларов США. Эти цифры можно считать вполне достижимыми в ближайшее десятилетие, даже если произойдет полное исчезновение с рынка псевдо-страхования жизни, а ОМС и кэптивное страхование затормозят свой рост.
Ничто не является таким очевидным и фатальным тормозом на пути развития российского страхового рынка, как отсутствие в страховании адекватной правовой базы.
Современное страховое право Российской Федерации фрагментарно, неоднородно и зачастую расходится с обычаями делового оборота в сфере страхования, оправданность которых не может подвергаться сомнению. Отдельной проблемой является отсутствие стандартной практики правоприменения в области законодательства о страховании, избирательность государственного реагирования на его нарушения и отсутствие действенных санкций за многие из них.
На сегодня в РФ еще не сформировались целые отрасли страхового права, в частности, законодательство о взаимном страховании, законодательство об актуарном деле, законодательство о гарантиях страхователям по договорам страхования жизни в случае банкротства страховщика (аналог формирующегося сегодня законодательства о страховании вкладов граждан в коммерческих банках), законодательство о перестраховании, которое находится в зачаточном состоянии.
Все это имеет свои неизбежные последствия для рынка страховых услуг: во-первых, безальтернативность коммерческого страхования (в ущерб взаимному) резко снижает уровень конкуренции на рынке; во-вторых, спектр предлагаемых на рынке страховых продуктов узок, примитивен и не соответствует потребностям потенциальных страхователей: на российском страховом рынке нет сколько-нибудь диверсифицированного долгосрочного страхования жизни с инвестиционной составляющей (до известной степени исключение составляет г. Москва), отсутствуют доступные и известные потенциальному страхователю разновидности страхования ответственности (профессиональной ответственности, ответственности по договору) и предпринимательского риска; наконец, в России отсутствует (или только начинает формироваться) целый класс институтов страхового дела: актуарии и их объединения, страховые брокеры и их объединения, независимые аварийные комиссары, общества взаимного страхования.
Исторически отдельные разделы страхового законодательства формировались самостоятельно и зачастую без общей связи с общими нормами об особенностях гражданско-правовых отношений в этой сфере.
Неоднородность страхового права, т.е. его противоречивость, неоднозначность возможного толкования, невозможность построения сквозного терминологического словаря, который мог бы применяться в любом разделе страхового права без специальных оговорок о нюансах значений терминов в том или ином разделе, имеют своим последствием низкую степень внутренней интеграции страхового бизнеса (в частности, ничтожно малое участие страховых компаний в пенсионном страховании, невозможность для НПФ осуществлять добровольное медицинское страхование застрахованных, отсутствие действительно универсальных лицензий и постоянное дробление видов страхования, требующих получения отдельной лицензии, как это обстоит, например, в случае добровольного и обязательного медицинского страхования и проч.).
Наконец, сложившееся страховое право нередко находится в явном противоречии со вполне оправданными обычаями делового оборота в области страхования. Так, трудно найти оправдание существующему в законодательстве запрету занимать руководящие должности в страховых организациях специалистам, имеющим специальность юриста, актуария, специалиста в области государственного управления и проч. Схожее замечание можно сделать и о требованиях, которые закон предъявляет к главному бухгалтеру страховой организации: требование обязательного наличия высшего экономического или финансового образования для специалиста такого уровня не учитывает того обстоятельства, что большинство бухгалтеров имеют среднее специальное бухгалтерское образование, которое считалось вполне достаточным для занятия любой бухгалтерской должности в СССР. Ясных доводов в пользу отказа от этой практики законодатель не приводил.
Решению задачи унификации надзорных правил и процедур для различных субъектов финансовых и страховых рынков должна предшествовать серьезная работа по унификации законодательства о страховании и надзорной практики на всех секторах страхового рынка, унификация законодательства о страховании и законодательства о ближайших смежных секторах финансового и страхового рынка (например, законодательства о страховании и законодательства о негосударственных пенсионных фондах, законодательства о медицинском страховании и пенсионного законодательства в широком смысле этого слова).
Регулятор страхового рынка - Федеральная служба страхового надзора - создан в соответствии с Указом Президента Российской Федерации № 314 от 9 марта 2004 года. Указ передал в сферу компетенции ФССН надзор и контроль на страховом рынке за соблюдением законодательства о страховании, оставив в компетенции Министерства Финансов Российской Федерации право издания подзаконных нормативно-правовых актов на тему страхования.
Сложившаяся в результате издания данного указа ситуация порождает ряд трудностей в применении норм Федерального закона “Об организации страхового дела в Российской Федерации”. Так, само понятие органа надзора определено в данном законе таким образом, что включает в себя в том числе и такой признак, как издание органом надзора за страхованием нормативно-правовых актов общего характера (что, очевидно, не соответствует толкованию термина “надзор” в Указе № 314).
Трудности приведения законодательства о страховании в соответствие с Указом еще предстоит преодолеть. Пункт 4 статьи 30 действующей редакции Федерального закона “Об организации страхового дела в Российской Федерации” содержит исчерпывающий перечень признаков понятия страхового надзора. По-видимому, полномочия органа страхового надзора, определенные в подпунктах 4 и 5 пункта 4 статьи 30 (разработка и утверждение нормативных и методических документов по вопросам деятельности субъектов страхового дела и обеспечение реализации единой государственной политики в сфере страхового дела) будут оставлены в сфере компетенции Министерства финансов РФ, остальные же полномочия перейдут новой ФССН.
По всей видимости, правила деятельности органа страхового надзора будут определяться сразу несколькими субъектами права: во-первых, организационное устройство органа федерального надзора и параметры его территориальной сети будут определяться решениями Правительства Российской Федерации; во-вторых, решениями Минфина России будут определяться цели и многие важнейшие процедуры надзора за страховой деятельностью, поскольку законодательство о страховании предусматривает достаточно широкий круг подзаконных нормативных актов, которые предстоит издать Минфину России и которыми ФССН будет руководствоваться в своей деятельности; в-третьих, само распределение полномочий по осуществлению страхового надзора между Правительством РФ, Минфином России и собственно ФССН будет, как и прежде, осуществляться Президентом Российской Федерации, в соответствие с указами которого на эту тему впоследствии приводится законодательство России.