Разумеется, дело Зары Муртазалиевой получило и иное освещение. Статьи Зои Световой, Александра Буртина, Алика Ахундова рисуют совершенно иную картину, гораздо более подробную и близкую к реальности. И опубликовавшие их газеты и информационные порталы – «Полит.Ру», «КоммерсантЪ», «Русский курьер», «Новые известия» – никак нельзя назвать малочитаемыми или «желтыми». Желающие вполне могут узнать и о том, как исчезли в ходе следствия вещественные доказательства, и о давлении на свидетелей, и о письме из посольства Азербайджана, после которого версия о базе террористов под Баку разлетелась… И даже о том, что одна из свидетельниц, Аня Куликова, отказалась от показаний, данных на следствии. Но правдивая информация тонет в море лжи, которая не остается в прошлом: недостоверные и тенденциозные сведения о деле Зары продолжают распространяться.
Прошло три года (суд над Зарой состоялся в январе 2005 г.), и 10 октября 2008 г. информационный портал YOKI.RU публикует очередную статью с говорящим названием – «Правозащитники вступились за террористку». Появляется оно неслучайно – как раз 7 октября 2008 г. состоялся суд, по решению которого Заре отказали в условно-досрочном освобождении.
Автор, Сергей Макаров, вновь повторяет весь набор обвинений, уже опровергнутых в прессе неоднократно, выдавая их за вполне достоверные факты. «Приехав в Москву в 2003 г., чеченка занималась вербовкой будущих шахидок».
«Как она, прошедшая подготовку в одном из лагерей террористов-смертников, готовая расстаться с жизнью ради Аллаха, может раскаяться в том, чему посвятила свою жизнь?» Опять – лагерь смертников. Опять – коварная вербовщица, рассказывавшая простым русским девушкам о том, как «здорово – быть шахидкой, что можно жить совсем по-другому, надо только “поехать в Баку, там лагерь”».
И – вывод: «Пластит у нас в магазинах не продается, а проводимая посланницей ада в течение нескольких лет вербовка будущих жертв-камикадзе свидетельствует лишь об осознанности совершаемых действий и желания убивать, которые вряд ли можно вытравить простыми муками совести». Правда, о том, почему, по мнению Макарова, тюремным сроком без права на досрочное освобождение «желание убивать» вытравливается надежнее, нежели «муками совести», в статье не говорится. Зато мифологическая модель представлена со всей откровенностью. «Посланница ада» – это сильная характеристика для девушки, которая в 23 года была арестована и осуждена на 8,5 лет заключения. Ничему не приходится удивляться, журналистки из «Московского комсомольца» уже писали в 2005 г., что Зара и есть «та самая Черная Фатима, которая стоит за взрывом в Тушине[25]».
Разумеется, не автор этого смехотворного сообщения на YOKI.RU принимал решение о том, что Муртазалиевой следует отказать в УДО, хотя чеченский омбудсмен прислал в суд письмо, что готов предоставить Муртазалиевой работу в Грозном в своем аппарате, а правительство Чечни ходатайствовало за ее досрочное освобождение, что делает не слишком часто. Решение принимал суд. Но то, что история о «посланнице ада», «готовой расстаться с жизнью ради Аллаха», вербующей московских девушек для отправки в «лагерь смертников под Баку», продолжает распространяться, – целиком на его совести. И неизвестно, на чьих еще судьбах отразится так тщательно поддерживаемый образ врага, ползущего по столице с пластитом в дамской сумочке и тремя килограммами наркотиков, спрятанными в Коране.
Дождаться извинений авторов за некорректные высказывания или ложные обвинения, когда дело касается чеченцев, практически невозможно. Как уже было упомянуто, даже опубликованные, совершенно однозначные свидетельства того, что информация о «террористах» и «рабовладельцах» недостоверна, не гарантируют того, что использовавший ее журналист публично откажется от своих слов.
Но вот речь зашла о чести и достоинстве тех, кто издевается над заключенным Зубайром Зубайраевым[26], – и реакция последовала незамедлительно.
Как уже было отмечено выше 26 марта 2009 г. в Кировском районном суде города Волгограда рассматривался иск Администрации колонии ЛИУ «о защите деловой репутации» к Елене Маглеванной. Начальник колонии обвинил Елену в клевете и подделке доказательств: не отрицая наличия у Зубайраева следов серьезных повреждений, администрация утверждает, что они есть результат его собственного членовредительства. При этом, судя по ответу из колонии, «в каждом случае аутоагрессии 3убайраеву З.И. оказывалась необходимая медицинская помощь».
Продолжение слушаний было перенесено на середину мая, так как ответчик ходатайствовал об истребовании фото- и видеоматериалов, сделанных чуть менее года назад комиссией при волгоградском уполномоченном по правам человека. Допросили только иногородних свидетелей. Таковых было трое – это нынешний адвокат Зубайра Муса Хадисов, приглашенный ПЦ «Мемориал», и две правозащитницы из Грозного, Роза Шамиева и Мадина Астамирова, которые работают в Правозащитном центре при уполномоченном по правам человека в Чечне.
Муса Хадисов посетил Зубайра ровно за день до суда, он подробно описал следы пыток, которые увидел на его теле – пробитые насквозь гвоздями стопы ног, шуруп, забитый в коленный сустав, раны на голове и ногах.
А Роза и Мадина поведали суду весьма интересные подробности биографии ныне исполняющего обязанности начальника ЛИУ-15 В.Д. Дерипаско – он служил в Чечне во вторую войну в следственном изоляторе Чернокозова, при нем и с его участием натравливали на людей собак. В колонии в поселке Фролово Волгоградской области, где Зубайр отбывал наказание до перевода в ЛИУ-15, тамошний начальник показал ему нож и сказал: «Вот этим ножом я чеченцев резал и тебе голову отрежу, для тебя счастливым исходом будет, если тебя только расстреляют». Это все тоже следует из приобщенных к материалам дела письменных показаний Зубайра, которые на суде зачитал адвокат.
Представители колонии не нашли, что на это ответить, только начальник хирургической части С.Б. Караваев всем свидетелям поочередно задавал вопросы: «Говорил ли Зубайр, что к нему применял меры физического воздействия кто-то из врачей колонии»? Вызывает удивление, когда такой вопрос звучит из уст врача: меры физического воздействия как будто бы не входят в число методов оказания помощи больным.
Однако все услышанное не вызвало у судьи сочувствия к истязаемому узнику.
Что же касается С.Б. Караваева, то его позиция в отношении чеченцев однозначна и хорошо представлена в его живом журнале. О деле Буданова он пишет: «Понятно, что чеченцев и всех, кто чеченолюбив, более всего устроил бы вариант – чтобы у Буданова не выдержало сердце и он умер бы в тюрьме, под следствием, с клеймом преступника в глазах “общественного мнения”. Вот этого ни в коем случае допустить нельзя, – выписать любых врачей, закупить любых лекарств, сделать любую операцию, но полковник должен остаться в живых и амнистированным выйти на свободу. Выйти, чтобы каждый, кому когда-либо придет в голову воевать с Россией, помнил, что выражение a la guerre com a la guerre имеет русский перевод». И он ведет свою войну, поместив в своем журнале фотографию Елены Маглеванной под надписью «Врагов надо знать в лицо!» и цитируя высказывания помощника начальника ГУФСИН региона по соблюдению прав человека в учреждениях исполнения наказания Ирины Антоновой, оскорбляющей Зубайраева, обвиняющей его в симуляции, наличии богатых покровителей, нечестно полученном малом сроке заключения.
Надо ли удивляться, что в руках таких «друзей» Зубайру Зубайраеву приходится
несладко?
Как уже говорилось выше, 14 мая суд признал Елену Маглеванную виновной и приговорил ее к выплате непомерного штрафа в 200 тыс. руб.
Обычный способ трансляции негативных этнических стереотипов – риторические обобщения о чертах «национального» характера или «культурных» особенностях образа жизни и поведения чеченцев. Стереотипы глубоко проникают в массовое сознание и не минуют самых ярких и активных представителей гражданского общества.
В заключение приведем выдержку из статьи «Уйдем с Кавказа – станем свободней и крепче» Председателя Пермской гражданской палаты, главного редактора газеты «Личное дело» Игоря Аверкиева[27], опубликованной 27 января 2009 г.
Доказывая необходимость отделения Кавказа от России, вернее, России от Кавказа, Аверкиев объясняет это несовместимостью культур.
По мнению Аверкиева, едва ли хотя бы раз побывавшего в Чечне, «режим Кадырова – это чеченский выбор, что бы ни думали по этому поводу политические конспирологи, и как бы ни очевидно было участие Кремля в формировании этого режима. Режим Кадырова – это режим, формирующийся самим чеченским народом, его признанными вождями, с его полного согласия, на основе его традиций, нравов, политической культуры. Но это чужие для России традиции, нравы, культура. Это ни плохо, ни хорошо – это факт. Мы просто принадлежим к разным цивилизациям. Видимо, это настолько банально, что не принимается во внимание».
Вот каковы они эти «чеченская и русская цивилизации» по Аверкиеву:
«Все, что происходит сегодня в Чечне, не укладывается ни в какие общепринятые в России представления о норме, о нормальности. Список этих “чеченских ненормальностей” ..: это и давно отжившее в России отношение к женщине как к низшему существу; и избыточная, фанатичная на российский вкус, религиозность; и чрезмерное, даже по российским меркам, преклонение перед властью; и тоталитарность клановых отношений; и многое другое.
В Чечне захват заложников – почти ремесло, рабский труд пленных – нормальное подспорье в хозяйстве, убийство женщин за “плохое поведение” – можно оправдывать традицией. Очень разная у нас и у них “общественная цена” человеческой жизни: в Чечне не может быть “солдатских матерей”, в России не может быть шахидов. Смерть во имя идеалов в Чечне возможна, а иногда и желательна, в России – давно нежелательна и уже почти невозможна. Отвоевав, чеченские мужчины не страдают всякими там “поствьетнамскими” и “постафганскими” синдромами: личное участие в убийстве врагов своего народа для многих из них – все еще один из желаемых и престижных способов самореализации, а не ментальная катастрофа, как для большинства жителей Восточно-Европейской равнины, сибирских низменностей и плоскогорий.