- принцип учета региональных условий в пропаганде патриотических идей и ценностей – означает пропаганду идей и ценностей не только российского патриотизма, но и местного или регионального, характеризующегося привязанностью, любовью к родному краю, городу, деревне, улице, предприятию, спортивной команде и так далее.
Эти принципы взаимосвязаны и реализуются в единстве.
Патриотизм формируется в процессе воспитания на основе тесного взаимодействия объектов и субъектов воспитания.
Основными группами граждан, выступающими объектами патриотического воспитания, являются:
- семья как основная социальная ячейка общества, в которой закладываются основы нравственного, духовного, культурного, физического и другого развития личности. В семье происходит формирование ее жизненных ориентиров и ценностей, отношений к себе, к другим людям и к Отечеству;
- молодые граждане и молодежные общественные объединения;
- военнослужащие, проходящие военную службу по призыву и по контракту, воинские коллективы Вооруженных Сил и других войск, работники системы правоохранительных органов;
- трудовые коллективы предприятий, организаций, учреждений, предприниматели;
- представители исполнительной, законодательной и судебной власти, государственные и муниципальные служащие;
- творческая интеллигенция и представители средств массовой информации;
- преподаватели и воспитатели;
- представители традиционных для России религиозных конфессий, как носители духовно-нравственных идеалов и традиций российского народа.
Объектная позиция названных социальных групп относительна. Будучи включенными в систему патриотического воспитания, они в то же время выступают и как субъекты патриотического воспитания.
Проводниками цели патриотического воспитания являются субъекты воспитательной деятельности, в качестве которых выступают государство в лице федеральных, региональных и местных органов власти; учебные заведения всех уровней; различного рода общественные организации и религиозные объединения; учреждения культуры; семья; трудовые и воинские коллективы; средства массовой информации и другие. Субъектом патриотического воспитания может быть и отдельный человек – рядовой гражданин или представитель государственной власти – проявляющий патриотизм, верность своему гражданскому долгу и ставший побудительным примером и образцом для подражания. В их числе могут быть руководители государства, субъектов Российской Федерации, предприятий, различного рода коллективов и организаций.
Субъекты патриотического воспитания специфическими возможностями и средствами решают задачи патриотического воспитания определенных групп населения и граждан страны в целом.
1.2 Социальные общности и идея патриотизма
Не может быть такой национальности, одна лишь принадлежность к которой давала бы исключительное или монопольное право считать себя "истинным" патриотом. Тем не менее, любовь к родине всегда имеет национальный характер, поскольку субъект патриотических чувств и взглядов всегда принадлежит к определенной расе, национальности, этносу. Действительно, мы любим нашу родину не как абстрактные «человеки» – этнически стерильные гуманоиды, которые якобы лишь по мере взросления и социализации «приобретают» принадлежность к определенной нации, рационально выбирая, идентифицировать себя с ней или нет. С феноменологической точки зрения, дело обстоит как раз наоборот. Более того, уже генотипически, а также бессознательно (через жизненные образцы) мы «укоренены» в родной земле и любим ее именно как русские, украинцы, белорусы, татары, евреи и т.д. По мере взросления и социализации мы «осознаем», как оригинально проявляются и индивидуально выражаются в нашей личности родовое и народное начала, этнические особенности и черты национального характера, – и только на основе этого сознания происходит самоидентификация с «родным» этносом, а впоследствии вырабатывается самосознание «человека вообще», представителя «человечества» или «земной планетарной цивилизации». В этом смысле все, кто любит родину, – националисты, поскольку полноценная любовь к своей родине предполагает любовь к своему народу. Но не служит ли реабилитация понятия «национализм» оправданию расовой и национальной розни, расизма и нацизма? Нет.
Взгляд на новорожденного, а затем и взрослеющего человека как на то, что с расово-этнической точки зрения есть tabula rasa, – рационалистический гуманитаристский атавизм эпохи Просвещения, необходимо связанный с космополитическим представлением о «равенстве всех людей по природе».
На языке социологических описаний это означает, что для общества опасен не национализм, а его политизация. В первом приближении политизация национализма есть не что иное, как экспансия политики на сферу национальных отношений, ее политическая «колонизация». Например, когда говорят о придании национального характера политическому конфликту, речь идет именно о политизации национальных отношений, а не «национализации» политических. На сферу национальных чувств и взглядов, на всю традиционную национальную культуру и уклад жизни распространяется специфический для политической сферы способ мировосприятия. При ближайшем рассмотрении это означает, что к социальной реальности и ее национальному измерению начинает прикладываться единственный, претендующий на тотальность масштаб – соответствие отношениям власти, прежде всего отношениям господства и подчинения. Национальное (и социальное вообще) воспринимаются лишь как то, что на бессознательном уровне согласуется или не согласуется с властолюбивыми импульсами, а на сознательном уровне – с «интересами», сформированными на их основе целями, а также возможностями и средствами их достижения. Подчинение национального инстинкту власти – это не «национальные особенности политики», не «политика в национальной сфере» и не «национальная политика»: сам национальный способ бытия начинает восприниматься и осознаваться людьми как сущностно-небходимо связанный с властными отношениями.
Такое национальное самосознание может сводиться, например, к простой формуле «принадлежать к данному народу (расе, нации, этносу) – значит быть господином всех других народов, быть выше их в природном, нравственном, общественно-статусном отношениях», или «быть представителем данного народа (расы, нации, этноса) – значит быть лучшим, например, самым свободолюбивым и гордым человеком, который никогда и ни при каких обстоятельствах не потерпит подчинения другим народам» и т.п. Так, у народа, покоренного другим народом или потерпевшего поражение в войне, появляется сознание униженного национального достоинства. Он может примириться с этим и увидеть собственное предназначение («судьбу») в служении «высшей расе», «народу-господину», «главенствующей нации», а потом частично или полностью ассимилироваться. Он может не примириться, сопротивляться и, в конце концов, освободиться от ига, восстановив самоуважение и сознание национального достоинства. Он может также не примириться, но оказаться неспособным освободить самого себя, и тогда уязвленное чувство национального достоинства, жажда мести и ненависть к захватчикам в сочетании с реальным бессилием ведут к формированию национального ресентимента, который затем наследуется из поколения в поколение как элемент национального самосознания. Национальное в широком смысле слова – язык, культура, религия, уклад жизни и т.д. – тотально политизируется, поневоле «заражаясь» властным мироотношением (хотя бы и в отрицательном смысле, если дело доходит до ресентимента). Вывод о принадлежности к «избранной касте господ» или «забытой богом касте рабов» на основании принадлежности к определенному народу (расе, нации, этносу) – миф, несмотря на правдоподобные аргументы, например, из истории, антропологии, культуры и т.д. Так, у народа, долгое время господствовавшего над другими народами и выработавшего имперское самосознание – «комплекс сверхполноценности», – могут быть действительные преимущества перед народами, находившимися в его подчинении или в зависимости от него, в том числе даже антропологические. Они накапливаются из поколения в поколение благодаря занятию определенными, главным образом интеллектуальными, видами деятельности, например, управлением, исследованием, созерцанием. В качестве «аргумента» могут быть использованы также и любые реально существующие различия между народами, например, особенности национального характера (северных и южных, западных и восточных народов, Старого и Нового света и т.п.).
В чем заключается специфика властного мироотношения и мироощущения? Как известно, «воля к власти» выражается в стремлении установить собственное господство, первенствовать (лидировать), превосходить, доминировать и контролировать, править и управлять и т.п., а также в готовности к подчинению, послушанию, покорности, лояльности, согласию и т.п. и ожидании от других точно такой же готовности. Все, что препятствует утолению этого глубинного человеческого влечения, вызывает агрессивную реакцию, которая в своем крайнем выражении нацелена на физическое уничтожение препятствия. Эпифеноменом инстинкта власти, большей частью бессознательного, является смутное чувство враждебности ко всему, что вызывает сопротивление. Однако на более или менее сознательном уровне происходит различение «врага» (препятствия) и «друга» (того, что помогает преодолеть препятствие). Причем внутренней закономерностью политической сферы, определяющей ее специфику, является то, что идентификация «врага» феноменологически первична, «друга» – вторична.