-Широчайшее развитие кредитования, банковских карт и электронных платёжных средств, с одной стороны упрощает процесс покупки, с другой стороны делает потребителя менее уязвимым для воровства его средств и кроме того позволяет покупать в кредит, то на что в ином случае финансовых возможностей было бы недостаточно.[61], [62]
Система банковского кредитования превращается в одну из форм социального контроля, благополучие потребителя основывается на вещах, приобретённых в кредит, и зависит от стабильного заработка. А следовательно от того, работает человек или нет. В итоге получается ненасильственная форма принуждения к труду и реальный стимул для экономического развития. Помимо прямых кредитов, потребитель оплачивает стоимость кредитов производителей и реализаторов. Согласно исследованиям, проведённым сотрудниками системы банков JAK (Швеция), «в Германии к 1993 году средняя «процентная» составляющая от общей стоимости на товары и услуги достигала 50 %. В 2000 году 80 % населения покупая товары, в конечном счете более 50 % суммы уплачивали за «процентную» составляющую, для 10 % эта нагрузка составила чуть меньше 50 %, и только для оставшихся 10 % дополнительные выплаты были менее 30 % от конечной стоимости покупки.»[63]
-«Нерациональное» потребление, при котором стоимость товара во многом зависит от марки и бренда
-Быстрая смена модных течений и направлений, мода от носимых вещей переходит к электронике, автомобилям и т.п. Структура потребления мягко принуждает человека менять вещи намного быстрее, чем они изнашиваются, иначе происходит формирование образа «отсталого» и «не модного», происходящее посредством рекламы
-Образование повышает конкурентоспособность индивида на рынке труда, а следовательно влияет на его будущее финансовое положение и возможности. В связи с этим высшее образование становится неотъемлемой частью рынка и таким же товаром на нём как и всё остальное
-Большой спорт становится крайне коммерциализированной областью, где доходы и расходы переваливают за миллиарды долларов. Например, на одной только последней зимней олимпиаде в Ванкувере, компания NBC приобрела права на показ за 820 млн. $.[64]
Никого уже не удивляют многомиллионные контракты игроков и тренеров в футболе, хоккее или баскетболе. Спортивные клубы организуются на коммерческой основе, а значит должны приносить определённую прибыль, потому как практически никакой спонсор не будет слишком сильно работать в убыток.
Здесь мы привели основные экономические и социальные признаки общества потребления, но существуют и другие.
У Жана Бодрияра, известнейшего французского философа и исследователя постмодерна есть работа, которая так и называется «Общество потребления». В ней он рассматривает потребление как цепную психологическую реакцию, которая направляется современной «магией»[65], природа которой бессознательна. Сам мир тех предметов, которые мы потребляем оказывается разорван с их истинной сущностью, все отношения переходят в плоскость неких знаков, которые воспринимаются в связке друг с другом. Невероятный выбор предметов потребления на взгляд Бодрияра лишь «мнимое изобилие», которое он противопоставляет «реальному изобилию», свойственному собирательному способу хозяйствования. В общем итоге, по своей сути общество потребления - это разновидность самообмана, при котором отсутствуют подлинные чувства, высокая культура, и всё насаждаемое изобилие всего лишь прикрывает собой внутреннюю нехватку, которая, в свою очередь, рассматривается как основополагающий принцип такого общества. Бодрийяр видит феномен потребление в некотором отрыве от естественной природы, и возведении в культ социальной дифференции, которая позволяет оправдать на любых условиях требование экономического роста. Таким образом, Бодрийяр, отмечает парадокс в самом устройстве общества потребления, которому для поддержания благополучия и «сытости» необходимы бедность и войны, преследующие цель создания уходящих в бесконечность целей наращивания производства и и последующего потребления.[66]
Конфликт индивида и общества потребления актуализируется, или если употребить термин конфликтологической теории – проходит манифестацию, в тот момент, когда человек начинает сомневаться в ценностях такого общества. В этом случае происходит парадоксальное явления – с одной стороны общество постмодерна провозглашает плюрализм взглядов, культур, религий и ценностей, с другой стороны весь этот плюрализм превращается в следование за едиными ценностями потребления на другом уровне. Не важно каковы ваш возраст, пол, цвет кожи, политические и религиозные убеждения или сексуальная ориентация – всё это может отличаться у сотен тысяч людей по своему. Важно, что вы входите в структуру общества потребления и способствуете его существованию, что подразумевает если не растущий, то как минимум, не падающий уровень потребления товаров и услуг. При этом никто вас не заставляет быть частью этой структуры, но само устройство общества способствует подобной «социализации».
При этом конфликт не выражен ярко, каждый находит индивидуальную форму протеста против существующего порядка вещей. Такие движения как дауншифтеры, «зелёные», «антиглобалисты» выступают против общества потребления.
Rand corporation – известнейшая в США и в мире фабрика мысли подготовила в 2001 году доклад об изменении природы конфликтов в постиндустриальном мире. В какой-то степени этот доклад стал пророческим так как после его издания произошли события 11 сентября, когда с помощью пассажирских самолётов террористы атаковали Пентагон и здание всемирного торгового центра в Нью – Йорке. Этот террористический акт дал начало обострённой дискуссии по поводу столкновения между сетевой структурой и иерархией. Приведу небольшой отрывок из первой главы этого доклада:[67] «Информационная революция сместила природу конфликтов через новый спектр. Мы, в частности, привлекаем внимание к двум направлениям этого смещения. Во - первых эта революция выводит на главную роль и усиливает сетевые формы организации, зачастую давая им преимущество перед иерархическими формами. Возвышение сетей означает, что сила переходит к негосударственным акторам, так как они способны организовать растянутую мультиорганизационную сеть (особенно «мультиканальной сети», где каждый узел связан с каждым узлом) и делают это с большей готовностью нежели традицонные иерархические государственные акторы. Это означает что конфликты всё больше могут быть направлены «сетями», чем «иерархиями». Это также значит, что в противоборстве, у «сетей» возникает большой шанс получить преимущество.
Во - вторых, так как информационная революция проникает в структуру общества всё больше поведение сторон во время конфликта и его результат зависят от информации и коммуникаций. Намного более чем прежде конфликты вращаются вокруг информации и «мягкой силы». Противники учатся вести «информационные операции» и «управление восприятием» - то есть, ориентируемые СМИ меры, которые стремятся привлекать или дезориентировать, а не принуждать, и такие участники конфликта как, общество, вооруженные силы, или иные акторы концентрируются более на
чувствах и знаниях о себе и о противнике. Психологический эффект
разрушения может стать столь же важной целью как физическое разрушение». [68]
Конфликт «сети» и иерархии для авторов этого доклада видится надвигающейся проблемой современности, так как сетевая структура по их словам подобно «двуликому Янусу» и может быть использована как мирными организациями для улучшения эффективности своей деятельности, так и террористическими группами, которые используют все преимущества «сети» для осуществления террора и насилия. Для того чтобы противостоять сетевым структурам, иерархии должны понять как они работают, знать методики и новые способы ведения информационных войн и влияния на общественное мнение. Предпринимаются попытки создать смешанные структуры, основанные на сетевом принципе но с элементами иерархии, но успешное функционирование подобных экспериментальных моделей крайне затруднено.
Рассмотрим несколько примеров подобного столкновения, которые происходят в разных странах по всему миру и отличаются методами и целями.
Для начала обратимся к поворотной для всего антиглобалистского движения точке - историческому "восстанию в Сиэтле" 1998 года, после которого антиглобалисты, сорвавшие саммит ВТО в этом американском городе, впервые заставили заговорить о себе как о новом социальном движении. После этого кружки антиглобалистов стали расти по всему миру - благо, этому способствовал бум информационных и цифровых технологий
«Само по себе движение антиглобалистов, каким мир увидел его в Сиэтле, сформировалось по инициативе образованных кругов Америки, обеспокоенных наступлением крупных корпораций на жизненное пространство среднего класса. Антиглобалисты призвали общество вернуться к либеральным идеалам американской революции, ориентированным на защиту частной собственности и гражданского равенства. Неолиберализм, с их точки зрения, предал эти идеалы, ведя дело к созданию нового неравенства, что, в свою очередь, ставит под вопрос существование самого гражданского общества как опоры демократии.»[69]
Восставшие перечислили «преступления» ВТО: снятие запрета на поставку зараженной говядины из Америки и Великобритании, поощрение торговли гормональными препаратами, «банановая война» против африканских стран, которая спровоцировала там голод, дерегуляция экономики в странах Латинской Америки, вызвавшая рост безработицы и нищеты; финансовая экспансия, сначала перегревшая, а затем обрушившая азиатские рынки и т.д. ВТО называлась главной международной организацией, ответственной наряду с МВФ и НАТО за геноцид, насилие, голод и нищету, царящие в современном мире. Не удивительно, что акции протеста в Сиэтле были расценены радикально настроенной «сетевой» общественностью как героическое восстание: восстание против цивилизации «золотого миллиарда», бросивших вызов человечеству.[70]