Международные договора толкуются не только на основании норм Венских конвенций, но и на основании норм о толковании, заложенных в самих договорах. Нормы международных договоров, касающиеся толкования, подразделяются на четыре основных вида: “толковательная оговорка”, “определения терминов”, “правило примата текста на определенном языке” и “правила толкования”. Другие типы норм, не вошедшие в эти четыре группы, встречаются лишь в единичных случаях и являются скорее исключением нежели правилом.
Теоретические формулы “толковательных оговорок” выглядят следующим образом: норма-правило о механизме действий Сторон; – норма-правило об уполномоченных органах; – “смешанная” норма-правило; – норма-принцип о действиях сторон; – норма-принцип об уполномоченных органах.
Специфика норм – “определения терминов” состоит в том, что в подавляющем большинстве случаев они дают определения терминов-имен существительных, тогда как огромную смысловую нагрузку в тексте договора несут глаголы и имена прилагательные. Недобросовестный участник договора, заинтересованный в невыполнении договора, всегда найдет необходимый материал для своей задачи.
Путем нормативного закрепления определений некоторых терминов можно существенно снизить вероятность разногласий относительно толкования договоров, но нельзя полностью решить проблему – слишком велико и непредсказуемо число неоднозначных формулировок в договоре.
В случаях подписания двустороннего договора как правило формулируется “нейтральный текст” на третьем языке, который удобен для обеих сторон В пользу английского текста обычно играют наиболее высокий уровень распространенности его в мировой практике международного общения и хорошо разработанный и устоявшийся юридический язык. Русский язык в качестве третьего рабочего языка применяется традиционно в общении государств СНГ и ряда стран бывшего социалистического лагеря. Применение в двусторонних договорах условия о примате текста на третьем языке позволяет не только поставить обе стороны в равные условия в случае возникновения разногласий, но и обеспечивает защиту сторон от “политической непорядочности” контрагента. Правила толкования делятся на правила “как следует” и правила “как не следует”. Если первые направлены на описание желаемого верного толкования, то вторые являются наиболее распространенным в текстах договоров явлением – “ограничительной оговоркой”. “Ограничительная оговорка” является нормой превентивного характера, предусмотренной для избежания такого явления как конкуренция норм.
Нормы о правилах толкования бывают как императивными, так и диспозитивными. “Ограничительные оговорки” являются безусловно императивными нормами, правила толкования по типу “как следует” в подавляющем большинстве случаев диспозитивны и носят рекомендательный характер.
Судебное толкование является наиболее сложным по целому ряду признаков. Во-первых, толкование осуществлялось в несколько (шесть) отдельных этапов:
а) толкование Судом соответствующих норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод; б) толкование Судом норм национального законодательства, которым руководствовались органы государства-ответчика; в) анализ объяснений государства-ответчика, которые фактически представляют собой толкование Ответчиком упомянутых выше норм Конвенции и национального законодательства (иными словами имеет место “толкование толкования”); г) анализ заявления, представляющего собой видение вопроса Заявителем, т.е. толкование Заявителем норм Конвенции и законодательства (также производится “толкование толкования”); д) анализ фактических обстоятельств дела, действий Сторон; е) суммировав все указанные выводы и результаты толкования, Суду следовало свести их воедино и снова истолковать для получения конечного результата.
При этом толкованию подвергалась различная по своей природе информация, а именно: собственно правовые нормы, толкование правовых норм третьими лицами, а также фактические обстоятельства дела. В-третьих, субъектов толкования также было несколько: Суд, Заявитель и Ответчик.
Практика суда показывает возможность применения других схем толкования:
а) анализ действий Ответчика (субъект 1);
б) анализ действий субъекта 2;
в) толкование соответствующей статьи Конвенции, на нарушение которой непосредственно указывает Заявитель;
г) сопоставление результатов анализа с целью сделать вывод, насколько указанные действия должностных лиц соответствуют или не соответствуют Конвенции.
Действия субъекта 1 и субъекта 2 с точки зрения процессуального права можно расценивать как фактические обстоятельства дела. Таким образом, Суд иногда действует по упрощенной схеме, опуская такие акты толкования при подготовке решения как анализ толкования третьих лиц – Заявителя и Ответчика. Подобные действия Суда оправданны в тех случаях, когда имеют место так называемые “конклюдентные действия” (применение этого гражданско-правового термина представляется нам в данном случае вполне возможным), т.е. субъекты нарушений своими действиями достаточно ясно демонстрируют свою правовую позицию по делу.
Распространена также такая схема толковательных действий: а) установление путем толкования Конвенции в чем должны были бы состоять действия Ответчика в данном случае для исполнения им возложенных на него обязанностей;
б) установление того, имели ли место обстоятельства и факты, при наличии которых государство-Ответчик обязано применять соответствующие меры;
в) путем сравнения результатов, полученных по двум вышеупомянутым позициям, суд устанавливает было нарушение статьи Конвенции или не было такого нарушения?
В практике случаются примеры того, что решение Суда основывается не только на юридическом анализе обстоятельств дела, но и на его политической окраске, на политической ситуации. Анализ дела о политическом убежище позволил сделать вывод, что существуют ситуации, которые вынуждают европейских судей принимать подобные половинчатые решения.
Европейский суд в процессе толкования норм создал собственные доктрины. Одним из главных результатов толковательной деятельности Суда стала доктрина “верховенства права ЕС”. Принцип верховенства права ЕС распространяется как на предшествующее, так и на будущее законодательство государств-членов ЕС. Право ЕС не может толковаться каждой конкретной страной таким же образом, что и внутреннее законодательство.
Принцип прямого действия является ключевым элементом права ЕС благодаря толковательной деятельности Суда, создавшего доктрину “прямого действия”. Сегодня одним из важнейших признаков правопорядка Сообщества является то, что положения права ЕС имеют прямое действие в национальных правопорядках стран-членов. Эти нормы обеспечивают уважение к обязательствам перед Сообществом со стороны стран-членов и даже, в отдельных случаях, физических лиц.
Путем толкования норм Договора о ЕС и других актов, принятых на его основании, Суд ЕС вывел “доктрину параллельной компетенции”. Суд сделал вывод, что полномочия Сообщества вытекают не только из прямых обязательств, содержащихся в положениях Договора но и из других положений Договора, даже косвенно предусматривающих полномочия по заключению международных соглашений. Нормы о пределах полномочий Сообщества и о характере таких полномочий бывают прямыми и косвенными, взаимно дополняя друг друга.
Резолюции международных организаций также содержат толкование международных договоров. Содержащиеся в резолюциях примеры толкования международных договоров и иных международно-правовых актов построены, как правило, по одной схеме, соответствующей структуре резолюции. Обычно Преамбула содержит ссылку на норму или международно-правовой акт, а текст резолюции и является, по нашему мнению, непосредственно толковательным текстом. Текст резолюции полностью построен на видении и понимании органом, ее принимающим, рассматриваемой проблемы.
Приняв за основу критерий результата толкования, мы поделили толковательные нормы резолюций на четыре группы: норма-отсылка, норма-оценка, норма-предписание, самостоятельный нормативный акт.
Норма-отсылка (или в соответствии с принятой в теории права терминологией “бланкетная норма”) подразумевает наличие в своей диспозиции ссылку на иной правовой акт (или акты), который подлежит применению в связи с исполнением толкуемого договора. Систематизация резолюций, содержащих нормы-отсылки, показывает, что при этом возможны два основных варианта таких отсылок:
- отсылка к иной норме, т.е. к договору
- или отсылка к порядку, т.е. к процедуре, подлежащей применению для надлежащего исполнения толкуемого в резолюции договора.
По критерию применимости указаний резолюции, являющихся результатом толкования договора, их можно подразделить на прикладные и декларативные. Прикладное толкование международной нормы может быть привнесен в нормативный акт, обладающий обязательной юридической силой и применяться непосредственно в качестве нормы прямого действия благодаря своему абсолютно четкому и конкретному содержанию.
По форме обращения к адресату и степени категоричности такого обращения толковательные нормы подразделяются на нормы-просьбы, нормы-призывы, нормы-рекомендации и нормы требования. Определенной юридической нагрузки эти подвиды не несут, однако толкование нормы приобретает определенный политический оттенок и несет на себе печать отношения международной организации к излагаемому вопросу.