Цикл из пяти стихотворений. Для Блока Куликовская битва имела мистический и пророческий смысл. В примечании к поэме в третьем томе Собрания стихотворений он пишет: «Куликовская битва принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событием суждено возвращение. Разгадка их еще впереди». Торжественно-тихое стихотворение « Мы сам-друг, над степью в полночь стали». За Непрядвой кричат лебеди. Под тихими зарницами в криках лебедей воин слышит Ее голос. В душе народа русский поэт прочитал Ее имя: имя Пречистой Заступницы – Богородицы. «В криках, плеске и трубах лебедей есть нечто пророческое: накануне Куликовской битвы они были приметами будущей победы. В финале цикла в «плеске и трубах лебедей» угадывается потенциальное столкновение двух конкретно не определенных сил».4 По мнению С.П.Ильева, «обращение Блока… к Куликовской битве опиралось на многовековые фольклорные и литературные источники и традиции, подготовившие его художественно-символическую интерпретацию».5
У Блока «лебединая краса», «сердце лебединое».
Картотека с образом птицы-лебедя составляет 6 стихотворений и датируется 1902 -1908 годами.
В поэтическом творчестве А.А.Блока соловей – радость, счастье. Он олицетворяет светлое, духовное начало:
Сирени бледные дождем к земле прибиты…
Замолкла песня соловья;
Немолчно говор слышится сердитый
Разлитого ручья…
(«После дождя»
1 июня 1899)
Фольклорный сюжет о блаженной стране, где годы кажутся минутами, превращен Блоком в сказку о «Соловьином саде». Поэма небольшая. Соловьиный сад – это своеобразное испытание, искушение героя, которое встречается в жизни каждого человека. Это и образ недостижимого для человека счастья, и образ манящей мечты, и эгоистичный жизненный путь, когда человек живёт только своей любовью в своём маленьком личном мире, и образ искусства для искусства, лишённого каких-либо гражданских интересов. Соловьиные песни соединяют душу человека с идеальным, возвышенным.
Мифологической семантикой наполняется образ-символ соловьиного сада. « Поэтический образ сада оформлялся под влиянием библейского образа рая: тенистые деревья, ручьи, птицы и соловей».6 Блок ищет образно-сюжетное воплощение темы ухода из плена красоты и любви, воплощая ее в возвышенном и праздничном древнерусском стиле. Поэма показывает трагический разрыв между тягой человека к счастью и красоте и чувством долга, сознанием невозможности забыть о “страшном мире”.
« Альтернатива любви и долга, наслаждения и духовной диеты, страсти и аскетизма, искусства в жизни изначально живет в его [Блока] поэтическом сознании и находит выражение в его трилогии « вочеловечивания ».7
Картотека с образом птицы-соловья составляет 5 стихотворений и относится к 1899-1910 годам.
Журавль связан с осенью, грустью, прощанием и тревожностью так же, как и с надеждой на счастье. Журавли взлетают или кричат в небе:
…Овин расстелет низкий дым,
И долго под овином
Мы взором пристальным следим
За лётом журавлиным...
Летят, летят косым углом,
Вожак звенит и плачет...
О чем звенит, о чем, о чем?
Что' плач осенний значит?
(«Осенний день»
1 января 1909 )
Мы исследовали пять стихотворений с образом птицы-журавля. Они относятся к 1898 -1914 годам.
Блок стремится к символическому осмыслению образа птицы. Поэт запечатлевает особые, неповторимые мгновения, когда лирический герой постигает красоту, чувствует себя счастливым или несчастным, любит и любим.
«Единство лирики Блока коренится, прежде всего, в необычайной устойчивости блоковского слова. При том, что способы изображения и отношения слова к действительности меняются. На протяжении его творчества, основа его словаря остается неизменной. Для множества стихотворений Блока характерно тяготение к словесно образному единству, которое создается разными способами. Образный строй ряда стихотворений продиктован исходным образом, который вынесен в начало стихотворений».8 Образное единство проявляется в образном соответствии. Так в строках: «Сердце - легкая птица забвений / В золотой пролетающий час…» связаны слова «птица» и « пролетающий».
У Блока нет любимой птицы. Он использует образы лебедей, журавлей, воронов, соловьев. Менее частыми в поэзии А.А.Блока являются образы петуха, криком которого «заливалось утро»; орла – божьей птицы, превращающейся в «мечты», кричащие и летящие « в падении диком».
Употребление названия птицы напрямую связано с символическими представлениями, которые несет с собой указанная птица. Сова, символизирующая мудрость, у Блока превращается в «старуху» , а чайка- в «деву ».
«Коршун» - последний «плач» над обездоленной родиной. « Два образа – символа: коршун и мать – и в них судьба России. И трагическая сила двух заключительных вопросов:
Доколе матери тужить?
Доколе коршуну кружить?» 9
В поэме «Возмездие» появлению молодого ученого в доме Бекетовых предшествует лейтмотив ястреба:
Встань, выйди поутру на луг:
На бледном небе ястреб кружит,
Чертя за ругом плавный круг…
И вновь, взмахнув крылом огромным,
Взлетел-чертить за кругом круг,
Несытым оком и бездомным
Осматривать пустынный луг.
Лейтмотив ястреба возвращается :
Так-
Вращает хищник мутный зрак,
Больные расправляя крылья.
«Мотив ястреба вырастает в мотив страсти-ненависти, «любви вампирственного века».10
Обращает на себя внимание употребление образов птиц, которые символически связаны с возрождением и обновлением. Птицы у Блока «вольные», «летящие», «ускользающие» , «легкие». В стихотворении «Весенний день прошел без дела…» «…Скучала за стеной и пела, Как птица пленная, жена» (1909).Образ «снежной птицы» возникает в стихотворении «Они читают стихи»(1907).Голос и крик птичий связаны с жизнью и возрождением.
Образ легкой , доброй и свободной птицы появляется в стихотворении 1913 года «Художник».Стихотворение посвящено тайне творчества и вдохновения. «Для Блока-романтика гармония - только отзвук « миров иных»; в ней и благословение и проклятие. Романтик верит в чудодейственную силу слова и ждет от него преображения мира. Ему мало гармонии стихов, ему нужна гармония космоса. Ограниченность искусства кажется ему тюрьмой, а красота его - лживым подобием».11 Блок изображает неудачу искусства такими словами:
И замыкаю я в клетку холодную
Легкую, добрую птицу свободную,
Птицу, хотевшую смерть унести,
Птицу, летевшую душу спасти.
Творческий порыв исчерпан. В мире стало больше одной прекрасной поэмой, одной вдохновенной симфонией. Вот и все. Мир не преображен. Все по – прежнему: «Смерть и время царит на земле» (В.Соловьев):
Крылья подрезаны, песни заучены.
Любите вы под окном постоять?
Песни вам нравятся. Я же, измученный,
Нового жду - и скучаю опять.
«Мотив полета, легкости становится в цикле Блока «Заклятие огнем и мраком» лейтмотивом (в стихотворении «О, что мне закатный румянец…»: «Вновь летит, летит, летит…»), а образ птицы - главным в системе образов: «Сердце, взвейся, как легкая птица…» ( « В бесконечной дали коридоров…»). 12
Для Блока жизнь-это движение, становление, умирание и рождение, жизнь-это история; а история-это жизнь. И это относится ко всякой жизни…
Таким образом, мы можем утверждать:
1. «Птичий» пантеон в поэзии А.Блока чрезвычайно разнообразен: это традиционно-поэтические «соловей», «коршун», «лебедь», «ворон», «журавль», «голубь», «чайка», «орел» ; более «прозаические» «петух», «сова». Каждая птица задается в составе своего, глубоко оригинального поэтического комплекса.
2. Для поэзии А.Блока характерно постоянство значений птичьих образов, восходящее непосредственно к мифологическим традициям.
3. У Блока нет любимой птицы. Он использует образы лебедей, журавлей, воронов, соловьев. Достаточно редко используются в поэзии А.Блока образы петуха, орла, чайки ,совы, ястреба.
Глава 3. Мифологические образы птиц в поэзии А.А.Блока. Взаимодействие поэзии А.Блока с живописью (стихотворения А.Блока и картины В.М.Васнецова)
«Лирика Блока на протяжении всего творчества непосредственно не тяготела к древней мифологии, к духовным ценностям, возникшим на заре существования человечества. Поэта больше интересовала современная народная массовая культура. Образы древнего фольклора, если и появлялись в лирике Блока, то обязательно приобретали качественно новое, блоковское значение и звучание».13
Пессимистические образы инобытия, преобладающие у Блока, отразились в двух его стихотворениях о райских птицах. Вдохновившись картиной В.М. Васнецова "Сирин и Алконост. Песнь радости и печали" (1896), молодой поэт описал не самих птиц, а их пророческие песни.
«Поэты в их отношении к живописи очень чутко улавливают как раз современное ее звучание. Поэты, как правило, видят в другом искусстве то, что соответствует их помыслам и исканиям, и, может быть, они особенно ценят то, что выражает эти помыслы и искания в наиболее острой форме».14
История этих образов уходит в глубокую старину. В народном, преимущественно старообрядческом творчестве античные Сирена и Алкиона превратились в "птиц с ликом девы". Вылетая из райского сада, они поют о будущей жизни. Тот, кто слышит эти песни, не в силах оторваться, и идет за ними ,пока не умрет от усталости. Поэтому на народных картинках изображается, как Сирина и Алконоста отгоняют выстрелами из пушек.
Этот многосложный образ, соединяющий в себе жизнь и смерть, привлек чрезвычайный интерес художников и литераторов именно в эпоху символизма. Васнецов придал индивидуальность этим парным образам и придумал легенду о светлой и темной прорицательницах.