Смекни!
smekni.com

Для широкого круга заинтересованных читателей (стр. 130 из 140)

[87] Так, супруги Хайес из лаборатории биологии приматов в врандж Парк во Флориде, которые в течение двух лет воспитывали дома шимпан­зе и систематически подвергали ее проверкам по методикам "продвинуто­го" человеческого образования, установили у обезьяны в возрасте 2 лет и 8 месяцев коэффициент интеллектуальной деятельности на уровне 125 единиц шкалы IQ.банан и ринулся назад к бананам, схватил целую связку и опять взлетел на дерево. И тут он увидел, что самка исчезла; пока он ходил за бананами второй раз, она спрыгнула с вет­ки вниз, оглянулась еще раз через плечо на Голиафа и тихо "испарялась". Было забавно наблюдать его смятение. Он бро­сил бананы, кинулся наверх, туда, где он оставил подружку, "пошарил" всюду, где мог, а затем соскочил вниз и тоже исчез из нашего поля зрения. Следующие 20 минут он провел в поисках самки. Но найти ее он не смог и в конце концов отказался от этой затеи. Измученный и грустный, он снова вернулся в лагерь и медленно стал пожирать бананы.

[88] На русском языке эта книга вышла в 1974 г. в изд-ве "Мир". — Прим, первв.

[89] Редко кто проводит аналогию между такого рода иерархией и диктату­рой, а не то можно было бы говорить о "врожденно-инстинктивных" корнях диктатуры (и здесь было бы не меньше логики, чем при отождествлении территориального инстинкта с патриотизмом).

[90] Большинство психологов сразу оценит ситуацию не как полевой экспе­римент, а как лабораторный, особенно если животные "случайно" сталкива­ются друг с другом.

[91] См. исследования Барнета и Спенсера, а также работы Барнета.

[92] Цинг Янг Куо в своих экспериментах над позвоночными пришел к аналогичным результатам.

[93] По-моему, иудейский обычай, запрещающий в одно и то же время есть мясо и молоко, имеет те же самые корни. Молоко и молочные продукты — это символ жизни, живого животного. Поэтому запрет есть одновременно мясное и молочное указывает на тенденцию строго различать живое живот­ное и мертвое, предназначенное в пищу. Такое разграничение в некоторых языках выражается в том, что существуют разные слова для понятия мясо (мясо живого зверя — flesh, а для еды — meat). В английском, например, есть разные обозначения живого и мертвого животного: о живых коровах и быках говорят cows и bulls, а об их тушах — beef, о живых свиньях — pigs, а о свинине — pork и т. д.

[94] Является ли рамапитек гоминидом и прямым предком человека — этот вопрос до сих пор дискутируется (см. подробный обзор и анализ у Д. Пил­бима). Почти все данные палеонтологов во многом опираются на спекуля­тивные рассуждения. Не знаешь, какому автору можно больше доверять. Детали человеческой эволюции в общем не существенны для нашей цели, но я выбрал из всех самую распространенную точку зрения и старался не вдаваться в полемические подробности даже в отношении главных ступе­ней развития человеческого рода.

[95] Уошберн и Хауэлл считают маловероятным, чтобы ранние низкорос­лые австралопитеки, дополнявшие растительную пищу мясом, убивали много животных, а более поздние и более крупные человекообразные, ко­торые пришли им на смену, начали выращивать молодняк. Нет никаких данных о том, что эти существа умели охотиться на вегетарианских мле­копитающих (что было характерно для африканского плейстоцена). Это мнение Уошберн высказывал еще в своей ранней работе. "Австралопитеки сами скорее были дичью, чем охотниками". Хотя позднее он и допускал мысль, что гоминиды, возможно, были охотниками.

[96] Хищника даже нельзя назвать агрессором, ибо в отношении своих сородичей он вполне миролюбив и даже дружелюбен (примером может слу­жить поведение волков).

[97] Что и требовалось доказать (лат.). — Прим. ред.

[98] Фромм использует понятие антропологии в естественнонаучном смыс­ле для обозначения науки о происхождении и сути человеческого рода. Это словоупотребление не совпадает, а противостоит гуманитарным наукам о человеке, которые принято объединять под общим названием философской антропологии.

[99] Работы Уошберна и Ланкастера содержат богатейший материал о жиз­недеятельности охотников. См. также работы Уошберна и Эйвиса.

[100] Приводится большой список авторов, которые описывали охотничьи обычаи и ритуалы.

[101] Фактически (лат.). — Прим. ред.

[102] Это наблюдение Лафлина подтверждает главный тезис Мэмфорда о роли орудий труда в эволюции.

[103] Сегодня, когда производство почти полностью механизировано, редко можно услышать признание, что кому-то доставляет радость делать что-то собственными руками, не считая, может быть, радости краснодеревщика или восторга дилетанта, наблюдающего работу ювелира или ткача. Возмож­но, что, восторгаясь скрипачом, мы не столько отдаем дань красоте музы­ки, сколько мастерству музыканта. В тех культурах, в которых основные предметы делаются вручную и их производство зависит от мастерства умельцев, сама работа и уровень совершенства в конкретном ремесле, несомнен­но, доставляют радость. И если радость охотника интерпретируется как радость убийства, а не радость самосовершенствования, то это издержки нашего сегодняшнего мировосприятия.

[104] Война типа вьетнамской представляет здесь исключение, ибо в этом случае завоеватели не считали "аборигенов" человеческими существами.

[105] На этот факт указывает также палеоантрополог Гельмут де Терра.

[106] К этой общей констатации Тёрнбал добавляет красочные иллюстрации из жизни примитивных африканцев племени мбути-пигмеев.

[107] Сервис охватил следующие народы: эскимосы, алголкинские и атабаские охотники Канады, шошоны из Большого каньона, индейцы из Тьерра дель Фуэго, австралийские аборигены, семанги с Малайского полуострова и андаманцы (полуостров Малайя).

[108] Такого же мнения о племенном лидерстве и Меггит, цитируемый Сервисом и Э. Фроммом (см. разницу авторитетов в книге "Бегство от свободы").

[109] Здесь Э. Фромм цитирует Харта и Пиллиага по книге Сервиса "Охот­ники". — Прим. перев.

[110] Такую же позицию занимает Р. Б. Ли б своей работе "Чем живут охотники, или Как обеспечить себя средствами к жизни?". Он сомневается, что жизнь охотников и собирателей в целом была жестокой борьбой за суще­ствование, и утверждает, что "новые данные научной антропологии создают принципиально иную картину".

[111] Очень похожий аргумент мы находим у С, Пигго. "Уважаемые архео­логи не подумали о том, к каким ошибкам можно прийти, если судить о доисторических общностях людей по остаткам их материальной культуры. Совершенно неправомерно употребление оценочных суждений из современ­ного лексикона, как это делают археологи, характеризуя, например, место горшка в типологическом ряду «звучащих сосудов». В этом случае нередко присутствует слово «дегенеративный», которое имеет дополнительный смысл, и тогда возникает второй, эмоциональный фон в характеристике людей, создавших эти предметы. Люди, не оставившие после себя никаких следов, кроме звучащих сосудов, получают характеристику «бедных» (нищих), хотя их бедность состояла всего лишь в том, что они не представили находок, которые так любят археологи".

[112] Я не буду тратить место на пересказ работ старых авторов, таких как Перри, Смит, ибо их концепции устарели и оказались опровергнуты совре­менными исследованиями.

[113] Д. Рапопорт в предисловии к книге Терни-Хая цитировал крупнейшего историка войн Ханса Дельбрюка, который считал, что при описании Мара­фонской битвы единственное достоверной деталью у Геродота была конста­тация факта, кто победил и кто побежден.

[114] Такого же мнения придерживается и С. Андрески. Он цитирует инте­ресного китайского философа Хань Фэй-цзы (III в. до н. э.): "В старые времена люди не засеивали поля, им хватало фруктов и семян дикорасту­щих. Женщины не ткали полотна, ибо для одежды хватало шкур и перьев. Человек имел все необходимое для жизни и не работая. Людей было не­много, всем всего хватало, поэтому между людьми не было споров и ссор. Людям не нужны были ни высокие награды, ни тяжелые наказания, так как у них было истинное самоуправление. Но сегодня люди считают, что пятеро детей — это немного, а каждый из них тоже имеет пять детей, и дедушка в конце жизни может иметь 25 внуков: А результатом этого стало много людей и мало средств, и человек вынужден много работать за мизерное вознаграждение. Поэтому люди начинают бастовать, но даже если удвоить оплату труда и усилить наказание — это все равно не помо­жет справиться с беспорядком".