Смекни!
smekni.com

Для широкого круга заинтересованных читателей (стр. 84 из 140)

Гиммлер был абсолютным приспособленцем. Даже са­дистскими страстями он умел управлять, исходя из того, что ему было выгодно. Он был бесчестным и неверным и вечно лгал — не только другим, но и самому себе. Любая добродетель, которую он превозносил, была ему самому недоступна. Он предал Гитлера, хотя сам придумал основ­ной девиз СС: "Верность — наша честь". Он проповедовал силу, твердость и мужество, а сам был слабым и трусли­вым. "Преданный Генрих" — насквозь лживый образ. Един­ственное слово правды о себе он написал в письме к отцу во время своей короткой военной службы: "Не беспокойся обо мне, ведь я хитер, как лиса"[228].

Бихевиорист и теперь готов поставить вопрос: а может быть, Гиммлер был нормальным человеком до тех пор, пока обстоятельства не сложились так, что ему стало вы­годно вести себя по-садистски?

Мне кажется, что наш анализ уже дал ответ на этот вопрос. Мы видели, что все предпосылки для садистского развития наблюдаются уже в детстве. Мы проследили раз­витие его неуверенности, слабости, трусости, чувства им­потенции; одни только эти качества уже указывают на вероятность садистских компенсаций. Кроме того, мы ви­дели развитие супераккуратности, педантичности и ти­пичных анально-накопительских черт авторитарной лич­ности. Наконец, мы убедились в первом проявлении зло­качественного садизма по отношению к невесте его бра­та — и все это задолго до того, как он пришел к власти. Мы должны сделать вывод, что рейхсфюрер СС имел са­дистский характер уже до того, как он стал рейхсфюрером; его положение дало ему власть, возможность про­явить свой садизм на исторической сцене; однако все, что он проявил, он уже носил в себе давно.

Все это влечет за собой еще один вопрос, которым очень часто задаются ученые, да и обыватели тоже: "А что бы стало с Гиммлером, если бы он жил в другое время, не тогда, когда нацисты пришли к власти? Что бы делал он со своим характером, тем самым, с которым вмешался в помолвку брата?" Ответ найти не так уж трудно. По­скольку у него был довольно низкий интеллектуальный потенциал и очень высокая степень аккуратности, то он, вероятно, нашел бы место в бюрократической структуре. Он мог бы быть учителем, почтовым служащим, чиновни­ком или сотрудником какого-либо солидного предприя­тия. Поскольку он беззастенчиво стремился только к сво­ей собственной выгоде, то он, возможно, в результате умелой лести и интриг смог бы добиться довольно высо­кого положения (но не ключевых позиций, так как для этого у него было недостаточно творческой фантазии и здравого смысла в принятии решений).

Вероятно, его бы недолюбливали коллеги, зато он мог бы стать любимцем крупного начальника. Он мог бы быть агентом в антипрофсоюзных играх Генри Форда, но в со­временном концерне он вряд ли стал бы хорошим управ­ляющим. Расчетливость и душевная глухота никогда не нравятся людям. На его похоронах священник и началь­ник произнесли бы хвалебные речи: он был бы в их устах и любящий отец, и примерный муж, почтенный гражда­нин и самоотверженный работник, богоугодный прихожа­нин и т. п...

Среди нас живут тысячи Гиммлеров. С социальной точки зрения в обычной жизни они не приносят большо­го вреда, хотя нельзя недооценивать число тех, кому они наносят ущерб и делают основательно несчастными. Но когда силы разрушения и ненависти грозят погло­тить все общество, такие люди становятся особенно опас­ными. Ведь они всегда готовы быть для правительства орудием ужаса, пыток и убийств. Многие совершают се­рьезную ошибку, полагая, что потенциального Гиммлера видно издалека. Одна из целей характерологических ис­следований как раз и состоит в том, чтобы показать, что для всех, кто не обучен искусству распознавания лично­сти, потенциальный Гиммлер выглядит точно так же, как и все другие. И потому надо учиться читать книгу характеров и не ждать, пока обстоятельства позволят "чудовищу" показать свое истинное лицо.

Какие факторы сделали из Гиммлера безжалостного са­диста? Мы могли бы найти простой ответ на этот вопрос, напомнив о факторах, которые формируют накопитель­ский характер. Но это был бы неудовлетворительный от­вет, так как характер Гиммлера представляет крайнюю и чрезвычайно злокачественную форму накопительской лич­ности, которая встречается гораздо реже, чем безобидная форма (бережливый характер). Если мы попытаемся про­следить факторы, которые способствовали развитию ха­рактера "кровавого пса Европы", мы сначала натолкнемся на его отношения с родителями. У него была сильная привязанность к матери, которая способствовала его кон­формизму; у него был авторитарный, но довольно слабый отец. Но ведь у миллионов людей встречаются отцы и матери с подобными чертами, однако никто из них не стал Гиммлером! В самом деле, нельзя объяснить специфи­ческие особенности человеческой личности одним или дву­мя факторами; только целая система взаимодействующих и развивающихся факторов может более или менее полно объяснить формирование личности. В Гиммлере мы увиде­ли еще некоторые признаки и черты, небезразличные для развития личности: это его физическая немощь и неуклю­жесть, которые, видимо, объясняются частыми детскими болезнями и слабой конституцией; к этому добавляется комплекс социальной неполноценности, который усили­вался подчиненным, подобострастным отношением отца к аристократам, и многое, многое другое... Его робость по отношению к женщинам, причиной которой была, веро­ятно, его привязанность к матери, усилила его ощущение беспомощности, нарциссизм и чувство ревности к брату — ведь тому были присущи и мужество, и воля, и все прочие качества, которых был начисто лишен Генрих. Нельзя не сказать, что существует еще ряд факторов, которые мы не называем просто ввиду недостатка информации.

Следовало бы также учитывать и некоторые генетиче­ски обусловленные моменты, которые сами по себе нельзя считать причиной садизма, но тем не менее гены ведь, бе­зусловно, создают определенные задатки личности. И все же главным патологическим фактором формирования лич­ности Генриха следует, вероятно, считать удушливо-замк­нутую атмосферу семьи Гиммлеров, в которой не было ни откровенности, ни тепла, ни добра; где царили законопослушание, педантизм, показной патриотизм и карьерист­ские устремления. В домене было духовной почвы и свеже­го ветра для развития здорового молодого существа, но это была норма для той общественной системы, к которой от­носилась эта семья. Гиммлеры принадлежали к тому клас­су общества, который находился на самой нижней ступени кайзеровской системы и страдал от ненависти, бессилия и безотрадности. Это была почва, на которой вырос Гиммлер, и потому чем больше революция разрушала его социальный статус, нормы и ценности его круга, тем сильнее росли в нем озлобление и осознанный карьеризм.

XII. ЗЛОКАЧЕСТВЕННАЯ АГРЕССИЯ: НЕКРОФИЛИЯ

Традиционные представления

Понятие "некрофилия" (любовь к мертвому[229]) обычно рас­пространяется на два типа явлений. Во-первых, имеется в виду сексуальная некрофилия (страсть к совокуплению или иному сексуальному контакту с трупом). Во-вторых, речь может идти о феноменах несексуальной некрофилии, среди которых — желание находиться вблизи трупа, раз­глядывать его, прикасаться к нему и, наконец, специфи­ческая страсть к расчленению мертвого тела.

Однако обычно это понятие не употребляется для обо­значения глубинной подструктуры личности, той страс­ти, которая коренится в самом характере и является почвой для произрастания более явных и грубых проявле­ний некрофилии. Я приведу несколько примеров некрофи­лии в традиционном смысле, что поможет нам в определе­нии менее явных случаев некрофильского характера.

Сообщения о фактах некрофилии встречаются во мно­гих публикациях, особенно в криминологической литера­туре о половых извращениях. Самое полное собрание этих фактов мы находим у одного из ведущих немецких кри­минологов, имя которого Герберт фон Гентиг и который посвятил данному предмету специальное исследование. (В немецком уголовном кодексе, как и в кодексах ряда дру­гих стран, некрофилия — уголовно наказуемое деяние.) Фон Гентиг приводит следующие примеры некрофилии. 1. Различного рода сексуальные действия в отношении женского трупа (половое сношение, манипуляция поло­выми органами). 2. Половое возбуждение при виде тела мертвой женщины. 3. Острое влечение к предметам погре­бения: трупам, гробам, цветам, портретам[230] и т. д. 4. Акты расчленения трупов. 5. Желание потрогать или понюхать что-то разложившееся, зловонное...

Фон Гентиг, как и другие авторы, в частности Т. Сперри, утверждает, что некрофилия встречается гораздо чаще, чем принято считать. Однако для удовлетворения этой порочной страсти не так уж много возможностей. Толь­ко те, кто имеет доступ к трупам, получают беспрепят­ственную возможность к извращениям такого рода: т. е. практически это только работники моргов и могильщи­ки. Поэтому неудивительно, что большинство приведен­ных примеров относится к названной группе лиц. Слу­чается, конечно, что этим занимаются просто люди не­крофильского типа. Возможность к некрофильским про­явлениям имеют убийцы, но, поскольку убийства встре­чаются не так уж часто, трудно ожидать, что мы встре­тим много подходящих примеров этого типа, разве что среди случаев, которые проходят по разряду "убийство ради удовольствия".

И все же Гентиг описывает некоторые случаи, когда неизвестные лица выкапывали трупы и совершали над ними надругательства с удовлетворения страстей некро­фильского характера.

Поскольку у людей, имеющих легкий доступ к трупам, некрофильские наклонности проявляются сравнительно часто, напрашивается вывод, что некрофилией в скрытой форме страдают также и многие (в мыслях своих и фанта­зиях), не имеющие такого доступа.