На протяжении 1990-х гг. лидеры ВГРК продолжали попытки стать политическим органом. Но как только они выступали с более или менее четким политическим заявлением, выходящим за пределы проблемы своевременной выплаты зарплаты или строительства жилья, так сразу раздавались с разных сторон недоуменные вопросы, в том числе в и рамках самого ВГРК: "А кто вас на это уполномочил?" Действительно, даже членам комитета невозможно найти общую нишу на политической карте России. Среди членов ВГРК появлялись и ярые антикоммунисты, и сторонники политики коммунистической ориентации, и националисты, и интернационалисты. Максимум, на чем удавалось сойтись - это на необходимости политического представительства рабочего класса. Однако что это означает? Среди рабочих есть сторонники всех, в том числе и противоположной политической ориентации. Поэтому возможности политической ориентации ВГРК в пределах его компетенции ограничены вопросами социальной политики. Но это входит в круг политической деятельности профсоюзов, а для политического движения явно маловато.
В период подготовки к выборам в Государственную Думу Российской Федерации в конце 1995 года ВГРК активно включился в большую политику. Ряд его членов несколько недель проводили в Москве, встречаясь для консультаций с представителями разных политических партий и движений разнородной ориентации. Со всеми шли переговоры относительно предоставления членам ВГРК приличных мест в партийном списке в обмен на поддержку шахтеров Воркуты. Встреча с организаторами предвыборной кампании А.Руцкого поначалу вызвала энтузиазм у обеих сторон: руцкисты обрадовались, что к ним потянулся рабочий класс, а воркутинские комитетчики обрадовались их радости, сулившей проходные места в списке. Поскольку такие вопросы сразу не решаются, то договорились прояснить условия союза на следующей встрече. Однако придя в штаб А.Руцкого, воркутинцы в этот раз обнаружили довольно прохладное отношение, о первых местах в списке речь уже не шла. Как я выяснил впоследствии, организаторы кампании А.Руцкого звонили в Воркуту знакомым из НПГ (телефоны, видимо, остались со времен визита Руцкого в этот город) и интересовались, насколько серьезную поддержку среди шахтеров имеет ВГРК. Им разъяснили, что за ним никого нет. В результате интерес к воркутинским стачкомовцам сразу пропал, хотя однозначно от них отказаться не могли и предложили совершенно неприемлемые условия. На заключительном этапе предвыборной кампании ВГРК вдруг взялся поддерживать представителя противоположной части политического спектра: одного из первых капиталистов Респу******************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************** вопрос о социальных гарантиях северянам. Банк Глузмана “Европейский Север” в это время уже явно тонул. Было ясно, что для него депутатский мандат - это последняя надежда в борьбе за спасение банка. Активная пропаганда его заботы о северянах мало кого убедила, и М.Глузман в депутаты не прошел, испортив к тому же отношения с местными властями, активно продвигавшими по тому же одномандатному кругу представителя “Нашего Дома” Г.Рассохина. После провала на выборах и банкротства банка «Европейский Север» он эмигрировал в Израиль.
Таким образом, если в начале подъема шахтерского движения ВГРК развивался по направлению превращения в параллельный орган власти, то в дальнейшем в связи с реорганизацией государства и профсоюзов, он фактически лишился своих функций, утратил былую легитимность в глазах рабочих и всего населения города. К середине 1990-х гг. в системе политического и административного управления Воркуты для него уже фактически не осталось места.
Глава 3
РАЗВЕРНУТОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО КАПИТАЛИЗМА
На рубеже 1950-60х годов Первый секретарь Центрального Комитета КПСС Н.С.Хрущев, опираясь на поддержку своего окружения пришел к выводу, что страна достаточно продвинулась по пути строительства социализма, что социализм “победил полностью и окончательно”, поэтому пора переходить к “развернутому строительству коммунизма”. В соответствии с Программой, строительство коммунизма “в основном” должно было завершиться к 1980 г. Однако в реальности к этому моменту начался переход государственного социализма к крупномасштабному застою, который перерос в кризис, завершившийся падением политической системы КПСС.
Новая правящая элита во главе с президентом России Б.Н.Ельциным взяла не менее развернутый курс на строительство нового типа общества, которое традиционно везде называлось и называется капиталистическим. В России долгое время руководство страны пыталось это слово не произносить, предпочитая более привлекательные термины типа “цивилизованного общества”. Однако суть процесса формирования частной капитала, рынка труда и капиталов не оставляет сомнений, что взят курс на строительство капитализма. Речь идет именно о строительстве, поскольку в отличие от Запада, капиталистические отношения формируются целенаправленной политикой государства. По темпам этот курс сопоставим с ленинской “красногвардейской атакой на капитал”, сталинской коллективизацией и “завершением строительства социализма в основном”, с хрущевским “развернутым строительством коммунизма”. Поэтому нет оснований нарушать историческую череду “строительств”. Следующий исторический период, начавшийся с крушения в конце 1991 г. системы КПСС, является периодом развернутого строительства капитализма. В данной главе рассматриваются некоторые стороны этого процесса в Воркуте, приложившей гораздо больше сил, чем большинство других городов России, к делу победы в стране капиталистической перспективы.
БАРТЕР,
ИЛИ РЫНОК ПО-РУССКИ
Курс на формирование рынка, как в “цивилизованных странах”, неожиданно для большинства привел к возникновению рынка, лишь по некоторым внешним параметрам, напоминающим систему, сформировавшуюся на Западе. Одной из важнейших особенностей рынка российского типа стал бартер - безденежный обмен, характерный для эпохи зарождения капитализма, отстоящей от современного капитализма очень и очень далеко.
На протяжении 1990-х гг. бартерные отношения трансформировались. Не раз заявлялось об окончании эпоха бартера. Однако бартер снова входил в моду, хотя и по другим причинам.
Первый бартерный период
В начале 1990-х годов движущей силой, толкавшей предприятия к бартеру, было обесценение рубля, почти утратившего свою способность служить средством денежного обмена. Дефицит поздней советской эпохи, а затем и постсоветская инфляция превратили на длительное время рубль в “деревянную валюту”, за которую никто ничего не хотел продавать. Кроме того, открытие внешнего рынка при существовании нереального курса рубля по отношению к западным валютам превратил бартер в золотую жилу. Обладатели экспортных лицензий могли скупать экспортные товары, в том числе уголь, за “деревянные” рубли и продавать за “твердые” доллары. Кроме того, указом президента России с января 1992 г. Отменено налогообложение угля, экспортировавшегося по региональным квотам.
На вырученную валюту частично ввозились товары народного потребления. Они продавались по цене, соответствовавшей государственной розничной. Однако госцена обозначала цену на товары, отсутствующие в продаже и к тому же советского качества. По бартеру же ввозились реальные товары и западного качества, что резко подымало их реальную рыночную цену.
Что же ввозилось? В августе-декабре 1991 г. Шахта “Воркутинская” получила холодильники на 348,5 тыс. долл., обувь на 232,9 тыс. и дубленки на 581,5 тыс. долл., на следующий год были заказаны: видеомагнитофоны “Шарп” (600 штук по 990 долл.), телевизоры “Сони” (630 штук по 1 490 долл. и 6 штук по 2400 долл.). Была куплена ванна для гидромассажа за 25 тыс. долл. Обращает на себе внимание весьма впечатляющие закупочные цены техники, что дает основание предположить, что на пути к шахте она прошла через руки умелых бизнесменов.
Однако при определении розничной цены использовался не рыночный курс доллара, а специальные коэффициенты. Например, в июне 1993 г. при расчете цены бартерных телевизоров курс доллара составил 137,3 руб. Было ввезено 3500 телевизоров “Сони” по цене (с учетом транспортировки, налогов и всех прочих расходов вплоть до прибытия на шахту) 680 долл. за штуку. Для работников шахты была установлена розничная цена вместе с подоходным налогом с разницы цен в 300 тыс. руб. На начало сентября 1993 г. Использовался курс 1 500 - 1 600 руб. за долл. Кроме товаров ширпотреба шахта ввозила необходимые для работы запчасти (например, цепи, приводные головки конвейера).
Такие поставки товаров работникам по государственным ценам были выгодны всем шахтерам, превращавшимся благодаря им в привилегированную группу.
К Новому 1993 г. На шахте “Воркутинская” работники получили по одному комплекту новогоднего подарка, который включал импортные товары: две банки ветчины, 2 плитки шоколада, коробку шоколадных конфет, комплект кондитерских изделий и главное - утюг “Филипс”. Всего - 3 тыс. Подарков. По тому времени - все это была большая роскошь. Цена утюга в немецких марках составила 135, при пересчете в рубли был использован коэффициент 50,86. В итоге обозначенная цена утюга в рублях была 6 866 руб., а всего подарка - 8 137 руб.