Смекни!
smekni.com

Возражения касательно докт ринальных принципов православия (стр. 85 из 96)

Они идут под звон колоколов,
Подаренных тамбовскою братвою.
Они поют. Ещё не слышно слов.
Так псы цепные тёмной ночью воют.

Иваны, вдруг познавшие родство,
Несут хоругви на железных пиках
И дикое, тупое естество
Начертано на их славянских ликах.

Когда своей трёхпалою рукой
Борис крестился, мы ещё шутили:
«Какой он милый, пьяненький какой» -
И дом ему Ипатьевский простили.

Когда Лужков в обители пловцов
Решил пятишеломный храм отгрохать,
«Ведь помнят, помнят дедов и отцов» -
Мы продолжали умилённо охать.

Когда с экрана робок и картав,
Учил нас вере Ванька Охлобыстин,
Не спорили мы с пеною у рта
Ни об одной из нам понятных истин.

А жизнь летит, как песенка Алсу
Всё, вроде, так, как мы с тобой хотели:
Шинкует на Поклонной колбасу
Змеиную – Георгий Церетели.

Но почему сомнение в лице?
А вера и надежды льдинкой тают?
Не потому, что РАО РПЦ
На божий свет тарифы повышает?

Чубайс зажёг на пасху фонари
Кулич ашанский катится в корзинах
И по Рублёвке в храм летят шныри
С мигалками на чёрных лимузинах.

Они, забыв про божий фейс-контроль,
На исповеди лгут, как жёнам дома,
Для них «Христос воскресе» - как пароль,
Которым можно обмануть Харона.

Эдем в Барвихе, ангелы «в размер»
И с Павлом Пётр в погонах на воротах,
И дерево познанья, крупномер,
Цветёт в саду для сына-идиота.

Крестясь от кошелька до кобуры,
Безмозглый лоб соединяя с пузом,
Они поют про лучшие миры
Свой вечный гимн Советского Союза.

Они стоят на службе в полный рост,
Их главный даже, говорят, крестился,
И ясно всем, что «номер первый» пост
Из мавзолея в храм переместился.

Они стоят как клоны «самого»,
Герои недокраденной России
И жадно ловят каждый вздох его,
Собой провозглашённого мессии.

«Просфорку дай, кагорчика налей!
Неплохо помолились так, конкретно»
Лимоновские дети мне милей,
Чем крёстный ход под путинским портретом.

Они – готовы. Лишь приказа ждут,
В глазах ни мысли нет, ни сожаленья.
Прислушайся, они уже идут
К тебе идут. Без веры и сомненья.

Примечательно, что именно стремление высшего духовенства к обогащению за счет «пожертвований» и поддержка им такой же эксплуатации со стороны царизма на фоне повсеместного обнищания простых людей оттолкнуло народ от веры в Бога и привело его к революции. Неужели современная РПЦ желает повторить эту историю? Ей уже давно пора упростить свой культ и обратиться от обрядов и обогащения иерархов к проповеди Евангелия и христианской взаимопомощи. Наверное, этот вопрос является самым взрывоопасным для православия, поскольку назревает ситуация, когда рядовым православным просто надоест кормить тех, кто ничего для них не делает, и они начнут реформы «снизу».

Яков Кротов пишет о партнерских отношениях патриарха с правительством Путина следующее: «Парадоксальным образом, при коммунистах Церковь была единственной организацией, финансово независимой от правительства и даже дотировавшей разные правительственные глупости вроде Фонда мира. После падения коммунизма финансовая зависимость Церкви от казны стала лавинообразно нарастать. Вины лично Патриарха в том нет, он скорее сумел в условиях всеобщего обнищания найти более-менее твердый источник денег. Нравственно он считает свою позицию неуязвимой, подчеркивая, что "финансовая помощь в восстановлении храмов и монастырей", которую оказывают власти, очень незначительна "в сопоставлении с колоссальными потерями и разрушениями, понесенными Церковью за годы гонений" . Но если сравнивать с тем, как компенсируют потери другим жертвам коммунизма, то счет выходит другой... На протяжении всех 1990-х годов доброжелатели Патриарха часто пытались приуменьшить его компетенцию именно в этой сфере (церковного управления), чтобы освободить от ответственности за репрессии в адрес "либералов", начиная с отца Глеба Якунина. После того, как в 1997 году бессудно расправились с о. Георгием Кочетковым якобы за драку в алтаре, а в 1998-м — с о. Мартирием Багиным якобы из-за кражи квартиры (на деле же дерутся и крадут, увы, многие, а эти двое слишком отклонялись от принятых в Патриархии жестких норм повиновения и раболепства), обелять Патриарха стало уже невозможно. Из-за границы стали доноситься более суровые оценки. (Конечно, подчиненные Патриарха продолжают оправдывать все его поступки, как им и положено по должности)» (Архипастырь архистада, Журнал «Итоги», 1999).

Ниже мы приведем свидетельство уже клирика РПЦ о. Олега Стеняева. В своей статье "Об одной особенности миссионерства на современном этапе", опубликованной 15 апреля 2002 года в интернет-журнале «Религия в России» он пишет следующее: «В последние годы произошел странный крен в миссионерской работе. Некоторые миссионеры стали отдавать предпочтение лютой, порой совсем не христианской по духу борьбе с представителями сектантского мира. Подобный крен возник по двум причинам: с одной стороны - до сих пор действует старая советская привычка расправляться с идеологической оппозицией самыми недобросовестными методами, с другой - заимствуются совершенно неправославные, западные методы антикультистов, связанные с копанием в "грязном белье" религиозных оппонентов. Православный миссионер не может являться сыскарем-любителем, для которого самое главное - это поиск компромата. Не должен всецело уповать он и на мощь государства. Да и имеем ли мы, православные христиане, право использовать светское государство как некий жупел, как полицейскую дубинку?»

Разумеется, «поиск компромата» осуществляется не только под влиянием старых (советских) или новых (западных) стереотипов, но и по причине недопустимого слияния государства с Церковью, на что о. Стеняев лишь намекает: «Миссионер, который отодвигает в сторону Слово Божие и берет в руки уголовный кодекс, должен задуматься, своим ли он занимается делом и имеет ли он право называть свою деятельность религиозной. Опыт протестантской контрмиссии неприемлем для православного проповедника. В своей деятельности православный миссионер не должен слепо копировать инославных христиан. Начни православный строить свою миссионерскую работу на серии разоблачений, скандалов, погромов и судов, и мы уже будем иметь дело не с православной проповедью, а с диссидентством. Кстати, первоначально слово "диссидентство" как раз и означало религиозную оппозицию. Не случайно такие горе-миссионеры порой занимаются преследованием своих же православных братьев по вере, несогласных с их методами и мнениями». Примечательно, что священник Олег Стеняев первоначально был клириком Зарубежной Православной Церкви, то есть настоящим церковным диссидентом. В годы зрелой «перестройки» его имя звучало вместе с именем Глеба Якунина и Зои Крахмальниковой. Вот почему ему трудно сейчас ужиться в жесткой структуре РПЦ МП.

Пиком сращивания правительства Путина с иерархией РПЦ является насаждение православия в силовые структуры. Если двадцать лет назад никакой офицер КГБ не мог иметь никаких религиозных убеждений, кроме воинственного атеизма, то сейчас даже глава российского государства Владимир Путин заявляет о себе как о «преданном христианине». Не случайно, одна из восстановленных православных церквей в центре Москвы была сделана патриархом Алексием II приходской церковью силовиков для того, чтобы отправлять духовные потребности сотрудников ФСБ. Недавно директор ФСБ Николай Патрушев и патриарх отметили мистический союз: Патрушев вручил патриарху символический золотой ключ от церкви и икону Святого Алексея, а тот в ответ подарил директору ФСБ икону Богоматери и икону святого Николая. В настоящее время большинство сотрудников государственного аппарата безопасности являются православными христианами, число которых в последнее время пополнилось рядом действующих и бывших офицеров разведки. История цезарепапизма повторяется снова на русской земле.

Власть иерархов РПЦ распространилась и на судебные инстанции. Вспомнить хотя бы судебную тяжбу между митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом (Гундяевым) и журналистом "МК" Сергеем Бычковым. Посетив пятое по счету заседание Московского суда, сам несправедливо обвиненный журналист отмечает: «Оказывается, Церковь не отделена от государства на территории Московского городского суда. Поэтому судьи не могут ни в чем отказать даже церковным функционерам, не говоря уже об иерархах. Слава Богу, что кроме районных и городских судов есть еще Верховный, Конституционный и Страсбургский суды. Остается только надеяться, что они, в отличие от Московского городского, лишены домовых храмов и духовников».

Опасность сращивания лидеров РПЦ и российского государства понимают и сами православные, о чем красноречиво свидетельствует возмущенное обращение православных священнослужителей под названием "Пора пресечь беззаконие", инициированное епископом Анадырским и Чукотским Диомидом (Дзюбаном) в феврале 2007 года. Епископ Диомид и четверо священнослужителей его епархии в своем обращении упрекнули Московскую патриархию в “духовном соглашательстве, подчиняющем церковную власть мирской, зачастую богоборческой власти, в ущерб богодарованной свободе”, а также в “молчаливом согласии вместо обличения антинародной политики существующей власти, приводящей к распаду государства, демографическому кризису и другим негативным последствиям”.