Московский Государственный Университет
им. М.В. Ломоносова
Факультет журналистики
Реферат по курсу философии
Идеи культуры:
Литература и наука
(М.М. Бахтин «Вопросы литературы и эстетики» и П.А. Рачков «Культура и наука»)
Преподаватель: Радул Д.Н.
Работу подготовила студентка
209 группы Макарова Алевтина.
Москва
2004
Философия культуры подразумевает постижение культуры как универсального и всеобъемлющего феномена. Культурфилософия как самостоятельная сфера философского постижения культуры сформировалась в конце 18 - начале 19 веков. Однако отдельные размышления и интуиции, связанные с культурой, можно проследить на всех этапах развития европейского сознания. В своём реферате я рассмотрю лишь современную философию культуры в двух её аспектах: литературе и науке. Для этого я использую научные труды М.М. Бахтина «Вопросы литературы и эстетики» (только важные для столь объёмной темы разделы книги) и П.А. Рачкова «Культура и наука».
Книга Михаила Михайловича Бахтина (1895—1975) «Вопросы литературы и эстетики» основная из книг для моего реферата. Она, на мой взгляд, непосредственно связана и важна для понимания идей культуры в философии, так как литература – это фундамент человеческих знаний. В книге собраны теоретико-литературные исследования выдающегося ученого-филолога Михаила Михайловича Бахтина. Эти работы были написаны в разные годы. Некоторые из них были опубликованы в журнале «Вопросы литературы» и в научных изданиях; другие печатались в исследуемой мной книге впервые. Подготовка «Вопросов литературы и эстетики» к печати была последним трудом М. М. Бахтина.
Книга открывается общетеоретической работой «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве», написанной в 1924 году по заказу известного в то время журнала «Русский современник», одним из руководителей которого был А. М. Горький. Работа тогда не увидела света, так как журнал вскоре прекратил свое существование. Оценивая эту давнюю работу М. М. Бахтина, необходимо помнить, что она была создана в период широкой и острой дискуссии вокруг общеметодологических проблем литературоведения. Работа молодого ученого — своего рода реплика в этом методологическом диалоге, реплика значительная и своеобразная, но в силу обстоятельств «выпавшая» из тогдашнего диалога.
В обсуждении проблем содержания и формы литературного произведения М. М. Бахтин занял глубоко самостоятельную и научно плодотворную позицию. Его концепция определялась в полемическом отталкивании от того направления в поэтике, которое было представлено «формальной школой»; по отношению к этому направлению работа глубоко критична. Время написания работы, конечно, сказывается в используемой автором терминологии; но при этом, пользуясь некоторыми употребительными в те годы терминами, автор наполняет их своим оригинальным содержанием. В целом работа «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» сохраняет теоретическую актуальность и для настоящего времени.
Другие работы этой книги сосредоточены на исследовании двух основных проблем, которые составляли предмет особенного внимания М. М. Бахтина на протяжении всей его творческой деятельности. Это — проблема романа как специфичнейшего и ведущего жанра литературы нового времени и проблема литературного слова, в особенности художественно-прозаического слова. На пересечении этих двух проблем были сосредоточены научные интересы М. М. Бахтина.
Большой труд «Слово в романе» написан в 1934—1935 гг.. К этой теме автор позднее возвращается в докладе «Слово в романе», прочитанном 14 октября 1940 года в Институте мировой литературы Академии наук СССР. Несколько позже (24 марта 1941 г.) также в ИМЛИ М. М. Бахтин прочитал второй доклад — «Роман как литературный жанр», который был опубликован в «Вопросах литературы», 1970, № 1, под заглавием «Эпос и роман»; он опубликован под таким же заглавием и в исследуемой мной книге.
Теория романа исследуется в трудах М. М. Бахтина с разных сторон и в различных аспектах. Специальное исследование автор посвятил проблеме времени и пространства в романе. Это исследование, которому автор для этой книги дал название «Формы времени и хронотопа в романе», было связано с работой М. М. Бахтина над книгой об одной из разновидностей европейского романа, так называемом «романе воспитания». Исследование М. М. Бахтина о времени и пространстве в романе, написанное в 1937—1938 годах, предвосхитило ту актуальность, которую приобрела в 70-х годах 20 века в российском литературоведении проблема времени и пространства в литературе.
Небольшая статья «Рабле и Гоголь» представляет собой фрагмент из диссертации автора «Рабле в истории реализма», не вошедший в книгу М. М. Бахтина о Рабле. Я не разбираю эту статью из-за того, что она является лишь дополнением к книге в целом и имеет небольшое значение для темы романа в русской литературе.
Рассматриваемые мною труды охватывают широкий круг вопросов теории литературы и исторической поэтики. В то же время эти труды дают представление о единстве и целостности научного творчества М. М. Бахтина. Главные темы его творчества — теория романа и литературно-художественного слова — объединяют собранные в книге работы. В своей совокупности они дают многостороннее и в то же время проникнутое единой мыслью исследование художественной природы ведущего жанра литературы нового времени.
Проблема содержания, материала, формы
в словесном художественном творчестве
Работа является попыткой методологического анализа основных понятий и проблем поэтики на основе общей систематической эстетики.
Исходным пунктом исследования послужили некоторые русские работы по поэтике, основные положения которых подверглись критическому рассмотрению в первых главах; однако направлений и отдельных работ в их целом и в их исторической определенности нет, на первый план выступает лишь чисто систематическая ценность основных понятий и положений. Не входят в задачу и какие бы то ни было обзоры работ по поэтике исторического или осведомительного характера.
I. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ И ОБЩАЯ ЭСТЕТИКА
Уверяют, что понятие эстетики можно найти в предмете изучения непосредственно, что изучающему теорию литературы совершенно не нужно обращаться к систематической философии за понятием эстетического, что он найдет его в самой литературе.
Действительно, эстетическое как-то дано в самом художественном произведении, — философ его не выдумывает,— но научно понять его своеобразие, его отношение к этическому и познавательному, его место в целом человеческой культуры и, наконец, границы его применения может только систематическая философия с ее методами. Понятие эстетического нельзя извлечь интуитивным или эмпирическим путем из художественного произведения: оно будет наивно, субъективно и неустойчиво; для уверенного точного самоопределения ему необходимо взаимоопределение с другими областями в единстве человеческой культуры.
В свое время был провозглашен классический лозунг: нет искусства, есть только отдельные искусства. Это положение фактически выдвигало примат материала в художественном творчестве, ибо материал и есть именно то, что разделяет искусства, и,— если он выдвинется методически на первый план в сознании эстетика, — изолирует отдельные искусства. Но чем обусловлен этот примат материала и правомерен ли он методически?
В своем стремлении строить научное суждение об искусстве независимо от общей философской эстетики искусствоведение находит материал, как наиболее устойчивую базу для научного обсуждения: ведь ориентация на материал создает соблазнительную близость к положительной эмпирической науке. В самом деле: пространство, массу, цвет, звук — все это искусствовед (и художник) получает от соответствующих отделов математического естествознания, слово он получает от лингвистики. И вот на почве искусствоведения рождается тенденция понять художественную форму, как форму данного материал а, не больше, как комбинацию в пределах материала в его естественнонаучной и лингвистической определенности и закономерности; это дало бы возможность суждениям искусствоведения быть позитивно-научными, в иных случаях прямо математически доказуемыми.
Этим путем искусствоведение приходит к созданию предпосылки общеэстетического характера, психологически и исторически совершенно понятной, но едва ли правомерной и могущей быть доказанной систематически, предпосылки, которую можно сформулировать так: эстетическая деятельность направлена на материал, формирует только его: эстетически значимая форма есть форма материала — естественнонаучно или лингвистически понятого; утверждения художников, что их творчество ценностно, направлено на мир, на действительность, имеет дело с людьми, с социальными отношениями, с этическими, религиозными и иными ценностям и,— суть не более как метафоры, ибо на самом деле художнику предлежит только материал: физико-математическое пространство, масса, звук акустики, слово лингвистики,— и он может занять художественную позицию только по отношению к данному, определенному материалу.
Эта предпосылка общеэстетического характера, молчаливо или высказанно лежащая в основе очень многих работ и целых направлений в области наук об отдельных искусствах, дает право говорить об особой общеэстетической концепции, ими некритически предполагаемой, которую мы назовем материальной эстетикой.