Таким образом, мы не высказываемся категорически против количественного выражения перспектив в перспективных планах. Мы высказываемся лишь за то, чтобы эти количественные выражения давались в том объеме и в той форме, на которые у нас в каждом данном случае имеются достаточно серьезные и практически удовлетворительные научные основания. Но несомненно, что в связи с предыдущими положениями значительная часть количественных расчетов из планов должна быть вообще исключена. Многие расчеты должны быть исключены из перспективных планов, составляемых по установившейся практике на пять и более лет, и должны найти место исключительно в оперативных планах, где мы имеем дело с коротким годичным сроком, где мы практически имеем наибольшую нужду в определенной количественной характеристике перспектив и где, несомненно, имеется больше возможностей для такой характеристики. В связи с этим мы сознательно идем на отказ от количественного определения сколько-нибудь дробного баланса народного хозяйства на длительный срок вперед.
Мы хорошо знаем, что эти выводы встретят горячие возражения. Многие думают, что цифровые выражения плановых перспектив, и в том числе перспектив на длительное будущее, являются центральной частью, так сказать, душой наших планов. Думают, что планы без обильных, порой красивых и импонирующих таблиц, в которых подсчитаны на длительное
607
будущее и сборы с десятины по каждой культуре, и продукция щетины, и сбор конского волоса, и цены на отдельные товары, и емкость рынка каждого товара на пятилетие вперед и т.д., не имеют значения и не удовлетворят требования практики в наших условиях, где планирование хозяйства является центральной руководящей идеей экономической политики.
Что идея планирования является такой руководящей идеей - это мы хорошо знаем. Что планирование имеет у нас исключительно большое и ответственное значение - это мы тоже учитываем. С указания на это мы начали свою статью. Но именно исходя из этих идей, мы возражаем не против планирования, а против плохих и иллюзорных планов, на основе которых практически нельзя строить планирование. Да, практика планирования нуждается в возможно более определенных и детальных количественных исчислениях перспектив. Но она нуждается не в произвольных исчислениях, а в исчислениях достаточно серьезных, - это во-первых. Во-вторых, когда действительно практика нуждается в хороших и достаточно дробных количественных расчетах? В таких расчетах практика нуждается преимущественно в процессе текущего планирования, то есть практика нуждается в них преимущественно тогда, когда имеет дело с оперативными планами. Но именно учитывая это, а также учитывая наши возможности предвидения, мы и утверждаем ниже, что наибольшее число количественных детальных расчетов должно найти место в оперативных планах. Нуждается ли, однако, практика планирования в детальных всеобъемлющих количественных расчетах, когда речь идет о длительных перспективах на пятилетие и более? Нуждается ли практика планирования действительно в том, чтобы в перспективных планах было подсчитано, какие будут цены на отдельные культуры через 5-10 лет, какова будет тогда урожайность этих культур с десятины, каков будет тогда же приток вкладов в банки и т.д. и т.д.? Конечно, было бы лучше знать все эти явления в их будущем количественном выражении. И конечно, если бы мы могли научно обоснованно сказать об этом, мы бы должны были это сделать. Но если мы сделать этого не можем, если мы можем лишь подменить такой научно обоснованный прогноз субъективными, идущими часто от темперамента предположениями, то какое значение они могут иметь для практики? Практика не только может, но и должна обойтись и обходится без них. При этих условиях в отношении длительных перспектив, как правило, практика прежде и больше всего нуждается не в таких
608
субъективных количественных расчетах, не в точной цифровой характеристике будущего баланса народного хозяйства вообще, а в том, чтобы иметь серьезную и действительно обоснованную экономическую ориентацию в общих и основных линиях развития народного хозяйства. Она нуждается в ответах на такие вопросы, как: можно ли рассчитывать на высокую конъюнктуру сельскохозяйственного рынка и на рост сельскохозяйственного экспорта или для этого имеются серьезные препятствия? Какая система мер требуется для устранения этих препятствий? Имеются ли предпосылки для интенсификации сельского хозяйства и в каком направлении она может идти? Каковы вероятные тенденции в состоянии перенаселения известных районов и т.д.? И характерно, что наши планы, как правило, расщепляющие волос на четыре части по линии старательного использования арифмометра и по части исчислений, - какова будет арифметическая продукция свинины через 5-10 лет в такой-то губернии, сколько пудов пшеницы тогда мы вывезем и т.д., - в сущности, почти совершенно не дают ответа на поставленные выше и подобные основные вопросы. Планы заполняют внимание по большей части ненужным цифровым изобилием, совершенно не освещая основных проблем в перспективах нашего развития.
На это могут возразить. Хорошо, не будем заниматься в перспективных планах такими детальными цифровыми выкладками и ограничим внимание на перспективах основных линий развития. Но как можно определить эти перспективы без детальных расчетов? Как можно ответить на вопрос, скажем, о перспективах внедрения интенсивных культур в сельское хозяйство, если не рассчитать, насколько вырастут общие посевные площади, насколько вырастут интенсивные и зерновые культуры, насколько вырастет промышленное потребление технического сырья и т.д. И раз вы встали на этот путь расчетов, вы логически приходите к необходимости вообще точных и дробных количественных расчетов на будущее. На это необходимо ответить. Да, если бы мы были в состоянии построить такое точное числовое предвидение, было бы лучше его сделать. Но так как, на что указывалось уже выше, мы этого сделать не можем, то это простой самообман, будто мы разрешаем проблему, когда изображаем движение всех элементов в дробно-количественной форме. Это простой и вредный самогипноз, будто статистик, часто мало что понимающий в экономике, но умеющий хорошо считать, умеющий определить темп роста любого
609
элемента за прошлое время, разрешает поставленную проблему о перспективах интенсификации: когда он, исходя из произвольных коэффициентов, рисует эти перспективы всеми цветами цифр: абсолютных, относительных и т.д. Это простой самогипноз и фетишизм цифр не только по существу, но хотя бы еще и по фактическому состоянию наших статистических данных. Действительно, мы, в сущности, не знаем, велики ли у нас фактически посевные площади интенсивных и других культур, мы не знаем, каково у нас фактическое количество скота, мы не знаем, ошибаемся ли мы в этих фактических цифровых данных на 5% или на 25%, и тем не менее строим детальные погодовые цифровые расчеты на длительное будущее, строим их с точностью до десятых процента, убеждая себя и других, что вскрываем реальные перспективы интенсификации и т.д. Но если такие детальные цифровые увлечения этой и других проблем не разрешают, то они и не нужны.
Разрешение проблемы, нужное для практической ориентации в будущем, лежит не в этих цифровых упражнениях, а в углубленном экономическом анализе (в том числе и при помощи статистического метода) условий внутреннего и мирового рынков, условий, определяющих уровень и соотношение цен, условий, определяющих вероятную тенденцию изменений рынка, реорганизации сельского хозяйства и т.д. Если при этом анализе выяснится возможность дать приблизительное цифровое выражение этих тенденций (с указанием возможных пределов ошибки), - против такого цифрового выражения нет смысла возражать. Но при этом условии центр тяжести построения перспектив с цифровой части перемещается именно в сферу углубленного экономического анализа проблемы. Именно такой анализ (поразительное дело!), как правило, совершенно отсутствует в наших планах. У нас, как правило, поступают проще и смелее. Начинают с построения в цифровом и детальном выражении перспектив, потом в краткой тезисной форме иногда указывают, какие условия нужно было бы изучить как условия, от которых перспективы зависят. Самого изучения этих условий, правда, не проводят, но тем не менее сосредоточивают все внимание на том, чтобы убедить и себя и других, что перспективы обоснованы. В итоге и получается, что план сводится к часто бессодержательному набору мертвых статистических таблиц и кратких пояснений к ним. Не этим ли, однако, объясняется, что наши планы так мало читаются, что к ним относятся как к "ненастоящей" научно-практической работе? Не этим ли объясняется, что их
610
начинают пересматривать ранее, чем успели кончить их построение?
Третий вывод таков. Так как доступное нам количественное предвидение будущего, поскольку мы к нему прибегаем, всегда лишь приблизительно, то во избежание ошибок на практике следует давать не однозначно точное цифровое выражение предположений, а всегда с указанием приблизительной вероятной ошибки его. Это правило необходимо потому, что по существу мы никогда не имеем достаточных оснований формулировать наше предвидение в конкретно однозначной форме.
В связи с этим стоит четвертый вывод, относящийся уже к пониманию планов. Раз многие явления мы не можем выразить количественно, раз количественное выражение перспектив, где мы к нему прибегаем, не может быть однозначным, составляемые планы не могут пониматься как строго точная, так сказать, "казенная" директива. Они должны пониматься как основная указующая директива, требующая от практики максимальной творческой гибкости в смысле учета конкретных условий работы и получения наибольших результатов. В соответствии с этим в тех областях, где желательны максимальные достижения, где по существу желательно превышение плановых предположений на практике, практика должна рассматривать планы как планы минимальные и должна проявить творческую инициативу в достижении наибольших результатов. Таково, например, положение в области продукции, заготовок, экспорта и т.д. Наоборот, в тех отраслях, где существо наибольших достижений состоит как раз в экономии против плана, практика должна рассматривать план как максимальный. Таковы, например, все планы, связанные с расходованием материальных и денежных средств и т.п.