И не только лица стираются из исторической памяти, но и целые концепции. Вспомним, как Лариса Пияшева доказывала в 1991 г., что либерализация цен приведет к их повышению лишь в два-три раза, не больше. Даже называла точные цены. Когда она это писала, был известен расчет Госкомцен СССР, сбывшийся с точностью до рубля - он предсказывал первый скачок цен на продукты в среднем в 45 раз. Был известен опыт либерализации цен в Польше - рост сразу в 57 раз, и эти данные публиковала не газета "День", а бюллетень ЦСУ СССР. Казалось бы, очевидно, что Пияшева или нагло врет людям, или ничего не смыслит в экономике. Что же сегодня, вспомнили ее "прогноз специалиста"? Нет, она стала уже доктором наук и фигурирует как ведущий ученый-рыночник. А Гайдар, обещавший стабилизировать доллар на уровне 50 рублей - то есть 2 копеек 1999 года? Он говорил явную глупость, но ведь его так и считают ученым, экономистом. Как-то должны мы объяснить эту беспредельную забывчивость.
Достаточно было Черномырдину на пару месяцев уйти в тень, оставив грязную работу по разорению банков и вкладчиков молоденькому Кириенко - и он уже выдвигается на должность премьер-министра как "опытный хозяйственник, который наладит экономику". Но он же пять лет эту экономику успешно уничтожал! Нет, этого уже никто не помнит и не желает вспомнить. Все твердят, что он хозяйственник и знает производство. А если и вспоминают, что он был премьером, он даже хвастается: "Одним могу гордиться - когда я руководил правительством, я не допустил крови". Ушам своим не веришь, но ведь это ему сходит. Все как будто забыли и октябрь 1993 г. в Москве, и войну в Чечне. Ведь все это дело рук Черномырдина как исполнительной власти! Ельцин только давал общие приказания.
Кстати, если уж помянули о Чечне. Многие все-таки помнят рейд Басаева в г. Буденновск в 1996 г. Невероятное дело - боевики были уже блокированы армией на маленьком пятачке Чечни, был установлен полный контроль с воздуха, мышь не проскочит. И вдруг оттуда выезжает колонна из 15 КАМАЗов с боевиками, спокойно проезжает 200 км по Ставропольскому краю через десятки блокпостов и захватывает город. Можно ли поверить, что такое случилось без соучастия московских политиков высшего ранга, заинтересованных в победе Дудаева? Никто тогда и не верил. Поэтому хотелось знать, на кого же свалят вину. Объявили, что возбуждено около 200 уголовных дел против... сотрудников ГАИ. Ну ладно, хоть что-то всплывет. Но дальше - молчок. Никаких сообщений! Прием простой, но он может применяться, только если общество совершенно беспамятно. Никто ведь и не потребовал сообщить о результатах следствия. Да и можно было не требовать - люди уже забыли.
А вот еще более важная вещь, о которой тоже все забыли - кампания с "фермерством" как механизм расшатывания советского строя на селе. Судя по опросам, интеллигенция, а за ней и часть рабочих, были обеими руками за фермерство против колхозов. Тем самым они брали на себя большую ответственность - ведь их мнением размахивали политики. Но знают ли они, чем кончилось дело? Нет, уже не интересуются.
Изъяли у колхозов и передали фермерам 9,1 млн. га пашни - ничего себе кусок (7,2% от всей пашни России)! И оказывается, товарной продукции с них почти не получается. Все съедают сами фермеры, даже скотину не могут прокормить (молока производят 1,6%, мяса 1,8%, картофеля 1% и зерна 6,2%). Продуктивность на уровне каменного века. И это преподносится как шаг вперед, который надо как можно скорее сделать в отношении всех земельных угодий страны. Прикиньте в уме: что, если бы сбылась мечта Черниченко и в 1992 г. все колхозы были бы распущены, а вся земля отдана фермерам? Кто бы "накормил Россию"? Ведь 9 млн. га пашни - это уже вполне надежный эксперимент. А разве кто-нибудь интересуется тем, как идет продажа земли в Саратовской области - нам голову продолбили, чтобы ее опыт переняла вся Россия? Кто купил землю? Как ее использовали? Какой урожай собрали?
Фермеров, видимо, просто разорят. Самоэксплуатация труда у них невыносимая. Жилы свои рвут люди и детей своих мучают. На плаву фермеры держатся только там, где они прилепились к колхозу и совхозу. Добивание общественного уклада будет и концом фермерства. Они уже в долгах, и их земля готова к изъятию - они ее просто пока охраняют. Обман и в планах "фермеризации" животноводства. Средняя молочно-товарная ферма оптимальных для России размеров (70 коров) требует капиталовложений, равных ежегодному накоплению в 2 тыс. долларов в течение 60 лет.
Я уж не говорю о том, что забыта вся "экономическая" аргументация против колхозов. А ведь интеллигент поверил, что колхозы были сплошь убыточны и запускали руку в карман налогоплательщика. Хотя реальные данные были доступны каждому. Вот последний стабильный год - 1989. В СССР было 24720 колхозов. Они дали 21 млрд. руб. прибыли. Убыточных было 275 колхозов (1%), и все их убытки составили 49 млн. руб., 0,2% от прибыли - смехотворная величина. В целом рентабельность колхозов составила 38,7%. Колхозы и совхозы вовсе не "висели камнем на шее государства" - напротив, в отличие от Запада наше село субсидировало город. Говоря об огромных якобы дотациях, академики и журналисты сознательно лгали. Именно на Западе сельское хозяйство - это не рыночная, а бюджетная отрасль, сидящая на дотациях. В среднем по 24 развитым странам бюджетные дотации составляют 50% стоимости сельхозпродукции (а в Японии и Финляндии - до 80%). Около 30 тыс. долларов в год на одного фермера! В 1986 г. бюджетные ассигнования на сельское хозяйство США составили 58,7 млрд. долл., и дотации постоянно повышаются. А все бюджетные ассигнования российскому селу на 1999 г. были предусмотрены в 2,5 млрд. рублей - чуть больше 100 млн. долл. Так ведь это - предусмотрено, а дать-то не дали и этого.
В том мире культуры, который создан самим человеком (общественным человеком) и в котором он живет, особое место занимает мир символов ("универсум символов"). Символы - отложившиеся в сознании образы (призраки) вещей, явлений, человеческих отношений, общественных институтов, которые приобретают метафизический смысл, то есть смысл, выходящий за рамки физического существования тех объектов, из которых выделился, эманировал символ. Так же, как связный язык, владение числом, способность к логическому мышлению, символы - оснащение нашего разума. Оно все время развивается, достраивается, но оно может быть и разрушено или повреждено. Символы образуют свой целый мир, сотрудничают между собой, борются - усилиями нашего сознания и воображения. Мы в этом мире живем духовно, с символами непрерывно общаемся и под их влиянием организуем нашу земную жизнь. Но мир символов с этой земной, обыденной жизнью не совпадает, символы приходят к нам из традиции, у них другой ритм времени и другие законы.
Каждый из нас "утрясает" свою личную биографию через символы, только с их помощью она укладывается в то время и пространство, где нам довелось жить. Они, как носители знания о Добре и зле, направляют наши поступки, советуют запомнить одни и забыть другие, так лепя из каждодневной рутины нашу личную историю. Обитая в мире символов, человек осмысливает свою неминуемую смерть, включает ее как будущее событие в свою историю и идет к ней более или менее спокойно, не прекращая земных дел. Мир символов легитимирует жизнь человека в мире, придает ей смысл и порядок. Религия - один из "срезов" мира символов, но и без него этот мир очень богат и полон.
Мир символов упорядочивает также историю народа, общества, страны, связывает в нашей коллективной жизни прошлое, настоящее и будущее. В отношении прошлого символы создают нашу общую память, благодаря которой мы становимся народом - так же, как братья и сестры становятся семьей, сохраняя в памяти символы детства, даже отрывочные, зыбкие, как призраки - вроде песни матери, уходящего на войну отца или смерти деда. В отношении будущего символы соединяют нас в народ, указывая, куда следовало бы стремиться и чего следовало бы опасаться. Через них мы ощущаем нашу связь с предками и потомками, что и придает человеку бессмертие и позволяет принять мысль о своей личной смерти. Все мы принадлежим к вечному миру символов, который был до нас и будет после нас лично. Мы обретаем космическое чувство, и оно поддерживает нас в бедствиях и суете обыденной жизни.
Особое место в мире символов занимают образы мертвых. Они участвуют в создании и личной биографии, и народной, направляют на путь и в отдельной семье, и в стране. Мертвые - огромное большинство каждого народа, и всегда они оказывали на его жизнь огромное влияние (за исключением, конечно, той культуры, которая сумела превратить народ в гражданское общество людей-атомов). Кельты Шотландии представляли своих мертвые как летучее войско, слог (slaugh). Оно, как невидимая стая, носится над землей и участвует во всех битвах племени, издавая слоган - боевой клич мертвых. Теперь это слово означает лозунг. Смысл его изменился мало, лозунг - боевой клич наших мертвых.