Были и довольно крупные операции "черной пропаганды". Примером служит широко распространенная версия, будто Сталин в молодости был тайным осведомителем полиции. Начало ей положила публикация в журнале "Лайф" неким И.Левиным одного документа, на который СМИ поначалу ссылались, а потом подразумевали как общеизвестный факт. Думаю, подавляющее большинство тех, кто слышал эту версию, уже ничего не знал о документе. Представлял он из себя официальное письмо от 13 июля 1913 г. на бланке МВД России начальника особого отдела департамента полиции Еремина "начальнику Енисейского охранного отделения", куда направлялся в ссылку Сталин. В этом письме и говорилось, что Сталин стал сотрудничать с полицией после ареста в Тифлисе в 1908 г.
"Документ" этот - фальшивка средней руки (качество таких документов зависит от цены). Э.Хлысталов, заслуженный работник МВД России, указывает на несообразности, которых могло бы и не быть при достаточных ассигнованиях. Подпись Еремина подделана плохо. Подписано письмо фамилией без указания звания, что в официальных документах категорически не допускалось. В 1913 г. не существовало Енисейского охранного отделения, а был Енисейский розыскной пункт; начальником его был не "Милостивый Государь Алексей Федорович", а Владимир Федорович Железняков, чего Еремин не мог не знать. В документах в то время не писали "Иосиф Виссарионович", а писали "Иосиф Виссарионов". Все это - мелочи для дешевого фальсификатора, но такие мелочи, которых не могло быть в настоящем документе. Знали все это наши демократические идеологи, решившие запустить "черную" фальшивку и в СССР? Не могли не знать - дело старое. Расчет был на то, что для своей пропаганды они могли использовать всю государственную машину СМИ, а напомнить результаты экспертизы "документа" Э.Хлысталов смог в 1998 г. только в маленькой газете "Московский железнодорожник".
2. Не прямая ложь, а умолчание
Когда респектабельный политик, ученый или газета умалчивает известную им достоверную информацию, позволяя укореняться или распространяться важному для общества ложному мнению, то поначалу это потрясает даже больше, чем прямая ложь. Ниже мы скажем об умолчании больших, принципиальных блоков информации, которая была необходима людям для того, чтобы определить свою позицию (умолчание цели реформы, сроков и социальной цены). Но прием умолчания широко используется и в мелких, частичных, "молекулярных" акциях по манипуляции сознанием.
К такому сознательному умолчанию всегда прибегают в операциях по созданию мифов. Я уже говорил, как с активным участием академиков создавался миф об избытке тракторов в СССР или миф об ужасном количестве нитратов в нашей почве и, следовательно, в овощах. Когда был раздут скандал с "заражением" 22 детей СПИДом в Элисте, пресса умолчала о том, что в те же дни проходил суд над дирекцией Национальной службы переливания крови Франции, которая заразила 4 тыс. человек. Такими умолчаниями была полна перестроечная, а теперь полна демократическая пресса.
Вот простой случай. До сих пор нет-нет, а вспомнят, как Сталин из-за своего самодурства не поверил Рихарду Зорге, который точно предупредил о нападении Германии 22 июня 1941 г. Не поверил, и вот результат - немцы у Волги (из иных сообщений можно понять, что немцы вообще нас победили). Эта сказка повторяется уже много лет, и при этом умалчивают о том, что подчеркивается во всей специальной и большой части популярной литературы: немцы вели интенсивную программу дезинформации относительно планов начала войны с СССР (в том числе через посольства, а значит, и лично через Зорге). С самого начала 1941 г. в Генштаб ежедневно поступали агентурные донесения с датой нападения - всегда с разной. Много таких донесений прислал и Зорге. Они раз за разом оказывались ложными, следовательно, сам он не имел возможности отличить истины от дезинформации. Почему же Сталин должен был вдруг поверить именно сообщению о 22 июня?
Идеологи умалчивают о тех вещах, о которых еще вчера они же сами громогласно трубили, с удивительным бесстыдством. Вот, 16 ноября 1999 г. по всем каналам телевидения прошел сенсационный репортаж: в Академию наук вернулся подлинник рукописи романа М.Шолохова "Тихий дон". Взахлеб говорилось о том, как подло травили "в советские времена" Шолохова, утверждая, что не он - автор романа. Это говорилось так, будто подло травили его фигуры вроде Жданова, Суслова, Андропова - в общем, большевики. Ни разу не было даже упомянуто имя главного организатора травли - Солженицына. Не было сказано и о том, что травля эта носила примитивно антисоветский характер (мол, СССР дал миру одного крупного писателя, да и тот - плагиатор). Понятно, что Солженицыну было невмоготу выйти к микрофону и как-то загладить свою вину. Но так умолчать о нем, превратив окончательное установление авторства Шолохова в антисоветскую акцию точно так же, как антисоветской акцией были и обвинения в плагиате - это значит манипулировать сознанием на уровне "черной" пропаганды (которая причисляется к актам психологической войны).
Поскольку ложь через умолчание является сегодня в общественной жизни явлением постоянным и обладает высокой интенсивностью, приведем кратко по одному примеру из разных областей - вразбивку.
Замалчивание намерений. Прикрытие программы действий путем мобилизации старых стереотипов сознания и привычной терминологии - прием манипуляции. Не далее как в 1988 г., когда поворот перестройки к капитализму для специалистов уже не составлял секрета, можно было прочесть такие слова М.С.Горбачева: "Среди ныне живущих в СССР каждые четырнадцать из пятнадцати родились после революции. А нас продолжают призывать отказаться от социализма. Спрашивается, почему это вдруг советские люди, выросшие и окрепшие при социализме, должны от своего строя отказаться? Мы будем всемерно социализм развивать и укреплять... Правда, на страницах печати были и предложения, выходящие за пределы нашей системы, в частности, высказывалось мнение, что вообще надо бы отказаться от плановой экономики, санкционировать безработицу. Но мы не можем допустить этого, так как собираемся социализм укреплять, а не заменять его другим строем. То, что подбрасывается нам с Запада, из другой экономики, для нас неприемлемо".
Между тем, Т.И.Заславская в книге-манифесте "Иного не дано" пишет: "С точки зрения ожидающих решения задач предстоящее преобразование общественных отношений действительно трудно назвать иначе, как относительно бескровной и мирной (хотя в Сумгаите кровь пролилась) социальной революцией. Речь, следовательно, идет о разработке стратегии управления не обычным, пусть сложным, эволюционным процессом, а революцией, в корне меняющей основные общественно-политические структуры, ведущей к резкому перераспределению власти, прав, обязанностей и свобод между классами, слоями и группами... Спрашивается, возможно ли революционное преобразование общества без существенного обострения в нем социальной борьбы? Конечно, нет... Этого не надо бояться тем, кто не боится самого слова "революция"."
Почти одновременно с Т.Заславской, близкой соратницей М.Горбачева, в "Правде" пишет помощник и идеологический советник Горбачева философ Г.Смирнов: "... речь идет не о социально-политической революции, когда уничтожаются основы экономических отношений старого строя, устанавливается принципиально новая политическая власть, выражающая интересы свергающих классов. Здесь ситуация иная. Речь идет не о разрушении общественной собственности на средства производства, а о ее укреплении и более эффективном использовании... Речь идет не о сломе государственной власти, а о дальнейшем укреплении социалистического всенародного государства, углублении социалистической демократии, развитии народного социалистического самоуправления" [курсивом выделено мною, К-М].
Итак. два советника по идеологии, два близких к генсеку члена его команды пишут о главном происходящем в стране процессе диаметрально противоположные вещи: достоверную трактовку в книге для узкого круга, для "своих" - и абсолютно ложную в массовой газете с тиражом 5 млн. экземпляров. И все это прикрывает сам генеральный секретарь КПСС в выступлении на всю страну.
А вот мелочь, каких было великое множество. Под прикрытием разговоров о "возрождении русской культуры" в кругах демократической элиты откровенно строились планы резкого сокращения культурной деятельности и доступа к культурным ценностям для массы населения. В 1991 г. Л.А.Гордон ( тогда зав. отделом Института международного рабочего движения АН СССР) говорил на Круглом столе по культуре в Академии наук: "В печати, в бессмысленных истериках видных культурных деятелей слышны вопли о том, что приватизируются кинотеатры и несколько тысяч, 30 тысяч художников тогда окажутся без работы. А зачем нашему обществу 30 тысяч художников?... Что за бесконечный разговор - почему у нас должно быть 500 театров? Кто это вообще сказал?... И не знаю, что будет с Ленинской библиотекой. По крайнем мере, продайте кому-нибудь, кто реально починит, а то ведь еще продадите турецкой компании, которая толком починить не сумеет". Ничего подобного в массовую печать не попадало - СМИ умалчивали о том, что ждет рядового гражданина в области культурного "обслуживания".
Философские тезисы. Вся идеологическая кампания, направленная на то, чтобы убедить граждан, будто частная собственность и основанный на ней капитализм "создают" права и свободы человека, основана на сокрытии важного вывода социологии и философии (об этом сказано и в гл. 9). Тезис о связи капитализма с демократией отвергнут не только марксизмом, но и либеральными мыслителями.