Чтения (стр. 1 из 52)

Автор “Чтений по литургическому богословию” родился в Оренбурге 8 июля 1887 г. в семье священника. Окончил Вятскую семинарию и в 1918 г. Московскую Духовную Академию. В том же году принял монашеский постриг и управлял московским Покровским монастырем в сане архимандрита до его закрытия.

В 1946 г. он вступает в монашеское братство Троице-Сергиевой Лавры и назначается доцентом Московской Духовной Академии, где возглавляет кафедры патрологии и пастырского богословия. Защитив магистерскую диссертацию на тему “Божественная любовь по учению Библии и Православной Церкви,” архимандрит Вениамин становится профессором и одновременно назначается инспектором Московской Духовной Академии. В 1954-55 г.г. он — настоятель Ильинской церкви в городе Серпухове Московской области.

4 февраля 1955 г. архимандрит Вениамин был хиротонисан во епископы и назначен на Саратовскую кафедру. При вручении новопоставленному епископу архипастырского жезла патриарх Алексий сказал:

“Неисповедимые пути Промысла Божия вели тебя до сего времени узкой и трудной стезей многоразличных испытаний и скорбей. Но все трудности и страхи победила твоя непоколебимая вера, подкрепленная любовью ко Христу, явившему нам Своим беспримерным подвигом страданий ради нашего спасения образ терпения и покорности воле Отца нашего Небесного.”

Всего лишь полгода прослужил преосвященный Вениамин на Саратовской кафедре, но много сделал на своем посту. Паства всей душой полюбила его. Епископ служил не только в праздничные дни, но и среди недели, и храмы, где он совершал богослужение, были всегда переполнены. 2 августа того же года скончался этот ревностный служитель Божий, смиренный монах, видный богослов и пламенный проповедник. Мы верим, что не останутся бесплодными семена, которые он сеял своим благодатным словом и своими вдохновенными трудами.

Введение.

Профессор протоиерей Василий Стоиков

Доклад на конференции “Православное богословие на пороге третьего тысячелетия” (Москва, февраль 2000).

Богословие литургическое считается сравнительно новой наукой. Сперва оно возникло на Западе в связи с литургическим движением, которое было вызвано глубоким интересом к литургической традиции Православной Церкви [1]. Труды православных авторов по литургическому богословию стали появляться в первой половине XX в. Зачинателями в этой области были русские богословы в эмиграции [2], которые начали работать над систематизацией “богословских идей, заключающихся в нашем богослужении” [3].

Столь позднее появление литургического богословия как науки вовсе не означает, что истолкованием богослужения и раскрытием его смысла и значения никто до этого времени не занимался. Не говоря о плеяде литургистов, которые специально занимались изучением православного богослужения, о пастырях Церкви, которые в беседах изъясняли богослужебные тексты в назидательных целях, и даже о святоотеческих творениях, донесших до наших дней литургические традиции Древней Церкви, мы должны признать, что сама литургическая жизнь Церкви с апостольской эпохи хранит в себе основы того, исследованием чего занимаются литургисты.

Церковь Христова как столп и утверждение истины (1 Тим. 3:15), как полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1:23) с самого начала своего бытия содержит в себе все необходимое для осуществления своей благодатной миссии в мире сем. Но богатое сокровище, вверенное Церкви ее Божественным Основателем, не оставалось в ней бездейственным. Посредством благовестия свв. Апостолов (Мф. 28:19-20) и проповеди их преемников Церковь возвещала, во что и как она верует, “каков смысл и содержание вверенных ей истин Откровения” [4]. Это в одинаковой степени относится и к миссионерской деятельности Церкви (Мф. 28:19), и к устроению ее внутренней жизни (Мф. 28:20). Иными словами, важнейшей задачей Церкви является призыв к воспринявшим возвещенные истины веры соделать последние правилом жизни своей. О том же говорит и св. ап. Павел, указывая, что Господь установил различные служения для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф. 4:12-13).

Созидание Тела, Глава Которого есть Христос, совершается не одним только благовестием, принятие которого полагает начало новой жизни уверовавших, жизни во Христе и со Христом. Чтобы быть живыми членами Тела Христова — Церкви, надлежит быть в тесном общении со Христом (Ин. 15:1-5) и от Его полноты почерпать благодать на благодать (Ин. 1:16).

Созидание, о котором говорит св. Апостол, является непрерывным процессом, представляющим взаимодействие людей и все возращающей силы Божией (1 Кор. 3:5-9). И только при условии тесного и согласного соработничества Богу можно становиться жилищем Духа Божия, святым храмом Божиим (1 Кор. 3:16).

Средоточием этого благодатного процесса является богослужение, особенно Святая Евхаристия, которую именуют вечной актуализацией Церкви как Тела Христова [5], а непосредственное активное участие в ней — проявлением подлинной евхаристической жизни [6].

Святая Евхаристия, будучи “Таинством Таинств” [7], за простым внешним ритуалом сокрывет свой таинственный смысл. В своем учении о Евхаристии св. ап. Павел ясно говорит о том, что ее участники смерть Господню возвещают до Второго пришествия (1 Кор. 11:23-29). Таким образом, апостольское благовестие о Евхаристии сочетается с раскрытием значения крестной смерти Христовой, которая была предсказана пророчествами и прообразами. Это особенно явствует из апостольского учения о Христе как Первосвященнике по чину Мелхиседека (Евр. 5:5-10; 7:15-28 и др.), Который однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление Своею Кровию, принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих (Евр. 9:12, 28). И потому служение в святилище земном — ветхозаветной скинии — является лишь образом небесного — совершеннейшей нерукотворной скинии, войдя в которую, Христос уничтожил грех жертвою Своею (Евр. 9:1-11, 24-26). Рядом с этим также стоит образ Христа как пасхального агнца, ибо, — говорит Апостол, — Пасха паша, Христос, заклан за нас (1 Кор. 5:7).

Естественно, что апостольский взгляд на Евхаристию и связанное с нею учение воспринимались христианами должным образом и служили импульсом для развития евхаристического богословия, на что указывает утверждение св. Иринея Лионского о том, что христианское учение согласно с Евхаристией, а Евхаристия подтверждает учение [8]. Правда, существовавшее в Древней Церкви требование сохранять учение втайне не позволяло делать его доступным даже для оглашенных. Поэтому в писаниях древних учителей Церкви (II - III вв.), таких, как свв. Игнатий Богоносец, Иустин Философ, Ириней Лионский, Ипполит Римский, Киприан Карфагенский и др., уделяется не так много места разъяснению богослужения.