Насколько обоснованна эта точка зрения? К сожалению, само
представление о военно-промышленном комплексе часто оказывается
недостаточно четким, а когда говорится о степени его влияния на
политические решения, дело ограничивается скорее намеками, чем
полноценным анализом. Однако для того, чтобы такая система доминировала
в современной экономике, необходимо два условия: (1) процветание крупных
отраслей современной экономики должно быть связано с военным
производством и (2) вследствие этого люди, занимающие правительственные
посты, вынуждены уступать промышленным требованиям военного руководства
и производителей оружия.
В некоторых западных странах поставщиками оборонных ведомств
являются гигантские корпорации. Около 3/4 фирм, имеющих крупнейшие
военные контракты с правительством США, входят в список 500 виднейших
корпораций Америки24). Существует немало документальных свидетельств
наличия связей между военным руководством и высшим персоналом этих
корпораций. В Советском Союзе, как уже было сказано, оборонные отрасли
превосходили в технологическом отношении все остальные. В целом для
советской экономики были характерны более высокие (в долевом отношении)
расходы на нужды оборонных отраслей, чем для большинства западных стран.
Но это еще не означает, что развитие основных производственных мощностей
любой экономики будет связано в первую очередь с военным производством.
Лишь немногие крупнейшие корпорации Америки участвуют в военном
производстве. Но даже те из них, чья деятельность действительно зависит
от военных контрактов, выпускают военную продукцию не постоянно, а
сообразуясь с изменениями политического и экономического климата25).
Во время войны во Вьетнаме 40% всей продукции 25 крупнейших военных
поставщиков в Соединенных Штатах выпускались по оборонным заказам. Через
пятнадцать лет после окончания войны доля военной продукции сократилась
до 10%26). Иными словами, степень вовлеченности в военное производство
определяется политической ситуацией и насущными потребностями, а не
наоборот. В основе своей это было верно и для Советского Союза. В том,
что касалось военных расходов, решающее слово оставалось за
руководителями Коммунистической партии.
Следовательно, ни в том, ни в другом обществе военно-промышленный
комплекс не манипулирует гражданской политикой. Тем не менее,
производство товаров и услуг, связанных с военными нуждами, занимает
важное место в экономике этих обществ, и такие расходы являются
предметом первоочередной политической озабоченности. Отсюда следует, что
военные и промышленники иногда действуют как единое лобби и нередко
способны оказывать существенное, как прямое, так и косвенное,
воздействие на политический курс. В основном это верно и для других 349
индустриальных стран, хотя есть среди них и такие (Канада, например),
где влияние военных минимально.
Вооруженные силы третьего мира
Почему в развивающихся странах так часто случаются государственные
перевороты и так много военных правительств? Чтобы получить ответ, нужно
понимать отличительные особенности этих обществ. Многие из них обладают
лишь призрачной административной целостностью. Такие государства либо
возникают на месте старых колоний, либо это “новые нации”, создававшиеся
на территориях, где ранее не было централизованного правления. При
колониальных режимах идеи демократии, как правило, не приветствовались,
и когда такие режимы прекращали свое существование, то чувству
национального единства почти не из чего было сформироваться. В странах,
где население подчиняется многочисленным этническим, племенным и
pechnm`k|m{l законам и обычаям и где большая часть населения не знает и
не хочет знать о механизмах централизованного правления, партийные
системы весьма нестабильны. Гораздо более влиятельны группы,
объединенные специфическими интересами, и в этих обстоятельствах военные
как группа, обладающая собственными интересами и внутренней
сплоченностью, нередко сразу выходят на политическую арену. Различие
между армией и полицией в таких странах, как правило, достаточно
неопределенно, причем каналом их взаимодействия часто выступают
подразделения военной разведки, занятой, в первую очередь, обеспечением
лояльности гражданского населения27). Отдельной и эффективной системы
внутренней полиции, подобной полиции индустриальных стран, там не
существует.
В большинстве “военизированных” стран третьего мира военное
правление наблюдается в косвенной форме, когда у власти находится
марионеточный лидер, действиями которого руководят военные. В случае,
если он отклоняется от предписанного курса, происходит государственный
переворот. На какое-то время власть оказывается непосредственно у
военных, а затем ее передают другой марионетке.
Типы военного правления
Если военные стремятся к прямому правлению, они должны позаботиться
о создании некой основы, позволяющей достаточно большой части населения
признать их правление легитимным. Амос Перлмуттер выделяет три основных
типа военного правления28). Первый тип, автократический, — обычная
военная тирания, правление одного военного. В этом случае для захвата и
удержания власти военный лидер непосредственно использует подчиненные
ему вооруженные силы. Однако затем он обычно стремится обеспечить себе
обширную народную поддержку и может занять пост президента. Никаких
попыток проведения даже номинальных выборов при этом не предпринимается,
но положение такого лидера становится сколько-нибудь стабильным лишь в
том случае, если проводимая им политика находит поддержку среди какой-
либо части населения. Примером является относительно недавнее правление
Иди Амина в Уганде. Этот тип военного правления нестабилен, поскольку на
одного лидера ложится слишком много разнообразных обязанностей 350 и
полномочий, а также из-за отсутствия или непостоянства поддержки со
стороны большинства населения. Восстание против такого правителя может
быть удачным в том случае, если восставших поддержит часть армии.
Второй тип — олигархическое военное правление. В таком случае
страной управляет группа военных заговорщиков, совершивших переворот,
или хунта. Главой олигархии может быть как военное, так и гражданское
лицо, но в любом случае его поддерживают исключительно вооруженные силы.
В целях стабилизации своей власти правящая группа данного типа обычно
стремится создать в стране некую видимость поддержки электората, хотя на
самом деле результаты любых выборов целиком и полностью контролируются
хунтой. В эту категорию попадает большое число недавних правительств
стран Южной Америки, например, военный режим, правивший в Аргентине до
1985 года.
Третий тип — авторитарный преторианизм Это сплав военного и
гражданского правления. Страной управляет коалиция военных и гражданских
руководителей. Выборы существуют, но спектр кандидатов ограничивается
партией или партиями, одобренными правящей группой. Такое правительство,
возглавляемое генералом Зия Уль-Хаком, пришло к власти в Пакистане в
1978 году.
В целом военные правительства так же нестабильны, как и те
гражданские, которые ими замещаются. Обществ, имеющих длительную историю
постоянного военного правления, не так уж много, чаще можно наблюдать,
как периоды военного правления сменяются фазами гражданской власти. Для
большинства военных правительств характерна консервативная ориентация, и
обычно их интересы связаны с интересами крупных промышленников и
землевладельцев. С другой стороны, существуют военные правительства,
поддерживающие идеалы социализма или радикализма. В качестве примера
можно привести правительство полковника Каддафи в Ливии.
Терроризм и партизанские движения
В сравнении с традиционным социальным устройством современные
общества гораздо более мирные я спокойные. Разумеется, и в них есть
немало насилия — домашнего, уголовного и т. д. Однако вневременных
обществах, за исключением тех, где существует сильное - революционное
движение, нет внутренних сил, способных бросить вызов армия” В
традиционных обществах ситуация была иной — правящая власть имела
противников в лице местных военачальников, вождей, пиратов, разбойников
и множества других лиц.
Терроризм
Понять, что такое терроризм, можно только на фоне относительного
внутреннего спокойствия, царящего в современных государствах. Терроризм
определяется как угроза насилия или его применение в политических целях
группой или индивидом, не имеющими формальной политической власти и
ставящими перед собой политические цели. Понимаемый таким образом,
терроризм приобретает особое значение в современных государствах —
прежде всего потому, что их правительства претендуют на монопольное
право применения силы в политических целях, будь то давление на другое
государство или настоящая война. Таким образом, терроризм пытается
воспользоваться теми же символами легитимности, что и его главный
противник — правительство. Как правило, террористы заявляют о
“законности” своих акций, часто называют себя солдатами, используют
военную терминологию 351 в названиях своих организаций — например,
Ирландская Республиканская Армия (ИРА), Красные Бригады в Италии и так
далее. Они любят говорить о “политических правах”, устраивают “суды”,
выносят “приговоры” и осуществляют “казни”29).
Если население в большинстве своем не соглашается считать акции
террористов законными военными операциями, то чаще всего оно