Заключение. Накануне очередной физической революции (стр. 5 из 7)

Эфир – это физическое тело конкретной структуры. Наша задача – понять его устройство и все его свойства, а не только те, с которыми физики столкнулись в своих экспериментах весьма неожиданно для себя, когда природа их, как говорят в народе, «ткнула носом». И поэтому термин «эфир» не может быть подменен термином «физический вакуум», так как это разные понятия, разное содержание и разное отношение к методологии дальнейшего развития физики.

Понятие эфира никогда не было «дискредитировано», как утверждают некоторые теоретики. И в настоящее время есть все необходимое для выявления свойств эфира и его роли в устройстве нашего мира. Это неправедно попранное направление физики должно быть восстановлено и развито. Вот почему к проблеме эфира, его существованию и роли в природе необходимо вернуться.

4. Так что это такое – эфир?

Единый эфир пронизывает всю Вселенную

Древнекитайский даосизм.

Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно определить методологию поиска свойств эфира. И здесь решающее значение приобретают представления об общих физических инвариантах.

Общие физические инварианты – это такие физические категории, которые не изменяются ни при каких преобразованиях форм материи и ни при каких физических процессах. То есть они инвариантны по отношению и к преобразованиям форм материи, и к конкретным физическим явлениям. О том, к чему можно прийти, не продумав тщательно проблему инвариантов, нам де-монстрирует специальная теория относительности А.Эйнштейна.

В СТО, как известно, в качестве исходной величины, неизменной при любых обстоятельствах, то есть общим физическим (а скорее, математическим) инвариантом выступает четырехмерный интервал ds:

ds² = dх² + dy² + dz² – с ²d t² = const,

где dx, dy, dz, – приращения координат пространства, dt – приращение времени, а с – скорость света

После того как произведена замена систем координат, получаются преобразования Лоренца, из которых затем вытека-ют зависимости времени, длины, массы движущейся частицы от

скорости ее движения. Получается также, что скорость света есть предельная величина для cкорости любых объектов, а также для распространения всех видов полей взаимодействий.

Если бы за исходную базу был взят другой инвариант, то и результат получился бы совершенно иной. Поэтому обоснованность инвариантов имеет исключительно важное значение для любой теории.

В принципе, для выбора упомянутого четырехмерного интервала в качестве всеобщего физического инварианта, то есть распространения его свойств на все без исключения физические явления нет никакого основания, так как одной из составляющих в интервал входит скорость света. А скорость света, как известно, есть скорость распространения электромаг-нитного поля в пустоте, и только. А вовсе не всех видов полей. Например, к гравитации свет не имеет никакого отношения, поскольку гравитация есть иное, нежели электромагнетизм, физическое явление.

Константы гравитации отличаются от констант электро-магнетизма на 36 (!) порядков. Поэтому при создании общей теории относительности («теории гравитации», как ее называют) Эйнштейну надо было бы использовать что-нибудь другое, а не скорость света, применение которой в теории гравитации, к которой свет не может иметь отношения, наводит на размышления, вовсе не научные.

Скорость распространения гравитационного возмущения в свое время определил П.С.Лаплас. В своем «Изложении системы мира» он рассчитал, что эта скорость не менее, чем в 50 миллионов раз (!), выше скорости света. А значение скорости света во времена Лапласа уже знали хорошо. По нашим же данным скорость распространения гравитации превышает скорость света на 15 порядков. Так что принятие за всеобщий физический инвариант интервала, в котором использовано частное, а не всеобщее свойство – скорость частного, а не всеобщего явления – света, неправомерно. Должно быть что-то другое.

Этим «чем-то другим» могут быть только такие категории, которые являются всеобщими для всех без исключения физических явлений, то есть для всей реальности нашего физического мира. Поэтому их выдумывать не нужно. Достаточно посмотреть вокруг, чтобы их увидеть и обобщить. И тогда становится ясно, что такими категориями являются материя, пространство и время и их совокупность – движение.

И в самом деле, в нашей реальной жизни мы не можем назвать ни одного явления, ни одного физического процесса, который происходил бы без участия материи, или вне пространства, или вне времени. Всякий процесс, всякое явление происходят только с участием материи, только в пространстве и только во времени, а это и означает движение. В мире нет ничего, кроме движущейся материи! Всего четыре категории, пятой не существует, причем четвертая категория есть комбинация первых трех, которые независимы. Следовательно, эти четыре категории и являются всеобщими. А все остальное носит частный, а не общий характер.

Являясь всеобщими, материя, пространство, время и движение тем самым являются и первичными, то есть исходными, аргументальными. Они не могут быть функциями чего бы то ни было, так как иначе должны существовать некие более первичные категории, чем перечисленные, а в реальности этого нет. А фантазии в расчет не принимаются.

В силу всеобщности и аргументальности перечисленные четыре категории являются тем самым и линейными. А это значит, что наше реальное пространство линейно, то есть евклидово, и никакого риманова пространства или пространства Минковского или чьего-нибудь еще в природе не существует. Так же не может существовать многомерных пространств, то есть они могут существовать, но не в природе, а в умах математиков. А это не одно и то же. Время линейно и однонаправлено, и не может быть никакого «замедления» времени. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Поэтому, увы! Ни «парадоксов близнецов, ни путешествия во времени быть не может. Хотя это и скучно, как сказал автору один из журналистов. Возможно, возможно…

Невозможность функциональных искажений для инвариантов означает, что у них никогда не было начала и не будет конца, ибо это есть перерыв функции, а у аргументов таких перерывов быть не может. Значит, эти четыре категории никто никогда не создавал, и никаких «Больших взрывов» или «сингулярностей» в реальной природе никогда не было и, можно надеяться, что не будет. А будет многократное повторение одного и того же, и тут уж ничего не поделаешь.

И еще все это значит, что в этих аргументальных категориях – материи, пространстве, времени и движении, не может быть никаких предпочтительных масштабов, ибо аргументы дробятся беспредельно. А отсюда непосредственно вытекает, что и никаких «особых» физических законов в микромире тоже нет, в нем действуют те же физические законы, что и в макромире. И что для анализа процессов микромира можно и нужно широко использовать аналогии макромира, то есть то, что в свое время рекомендовал член Лондонского королевского общества и выдающийся физик конца ХIХ – начала ХХ века лорд Рэлей. Правда, это было до Эйнштейна.

Конечно, конкретные коэффициенты могут значительно отличаться, раз масштабы другие. Но в принципе, все это одно и то же. Колоссальные возможности открываются при таком подходе для анализа сущности явлений микромира, и это вовсе не скучно!

Отсюда же вытекает и еще одно немаловажное обстоятельство. Раз во времени нет никаких предпочтительных масштабов и все временные отрезки эквивалентны друг другу, то во все времена наша Вселенная имела в среднем один и тот же вид. Желаете знать, что было в прошлом или будет в будущем? Изучайте настоящее. Вселенная стационарна и динамична. В ней одновременно существуют все виды процессов, их надо только увидеть и понять взаимосвязь.

Вот ведь к каким выводам можно придти, если грамотно подойти к определению всеобщих физических инвариантов!

Следующим важным вопросом методологии является пробле-ма взаимоотношения причинности и случайности в явлениях.

Как правило, в макроявлениях видно, к каким следствиям приводят те или иные причины. Когда же не все учтено, а все учесть невозможно в принципе, то и результаты частично случайны. Таким образом, случайность выступает как результат неполного знания. Однако, если в микромире действуют те же законы, что и в макромире, то и здесь случайность должна выступать не как принцип устройства природы, как полагают некоторые теоретики, а как результат нашего неполного знания.

Каждое явление есть следствие движения составляющих его элементов. Каждое материальное образование имеет структуру, то есть состоит из каких-то частей, и эти части связаны и взаимодействуют друг с другом. А физики до сих пор считают, что микрочастицы имеют массу, заряд, магнитный момент, но не имеют ни размеров, ни структуры. Это почему же? Должны иметь!

Как уже было показано, основной линией развития естествознания было углубление по уровням организации материи. От Вселенной в целом к субстанциям, далее – к веществам, далее – к молекулам, далее – к атомам, далее – к «элементарным частицам» вещества. То есть каждый раз переход от некоторого «целого» к его частям. Материя беспредельно дробима: это означает, что любое материальное образование должно иметь части, а значит и размеры, и структуру.

А как определялись части? Для этого анализировалось поведение «целых» образований при их взаимодействиях между собой. И в результате анализа определялись «части». Например, при анализе взаимодействий молекул (конец ХVIII – начало ХIХ столетий) Лавуазье пришел к выводу о том, что у разных молекул есть общие части, которые он назвал «элементами». Изучив взаимодействие ряда молекул, Лавуазье пришел к выводу о том, что молекула есть комбинация этих «элементов», которые позже Дальтон позже назвал «атомами», заимствовав это название у Демокрита. Введение понятия атомов позволило выйти из кризиса естествознания того периода. Молекулы приобрели и размеры, и структуру, а химия получила мощный толчок к развитию.