Поскольку в некоторых философских школах считается, что истинное познание может включать определенные элементы заблуждения, они говорят о различных аспектах объектов ума. Например, одно состояние ума может сочетать в себе явленный объект и объект постижения. Это значит, что истинное познание может обмануться по отношению к явленному объекту, но безошибочно понимать объект постижения. В соответствии с этой точкой зрения, сознание или осознание могут быть искажены или соответствовать действительности только по отношению к объекту. Без объекта не может быть сознания, точно так же, как без сознания не может быть объекта. Таким образом, в основе воззрения приверженцев этих философских школ лежит принцип взаимозависимости, поскольку считается, что сознание и его объекты находятся друг с другом во взаимоотношении.
В то же время другие философские традиции утверждают, что хотя объекты и существуют по отношению к сознанию, для того чтобы установить существование самого сознания требуется наличие так называемой апперцептивной природы ума, иными словами необходимо, чтобы ум осознавал самого себя. Здесь важно иметь правильное понимание философского понятия апперцепция, или рефлек-сирующее осознание, по-тибетскиrangrig,75используемого в этих школах, потому что в других случаях, например в некоторых тантрах, оно может иметь другое значение.
Установив, что феномены существуют, мы можем разделить их на два класса. В первую группу входят те из них, которые существуют не постоянно, а лишь временно, что указывает на их зависимость от определенных условий, причин и обстоятельств, в результате которых они и возникают. Ко второму классу относятся те феномены, которые постоянны и не зависят от условий, причин и обстоятельств.
Феномены, существование которых зависит от причин, условий и обстоятельств, называются зависимыми. Здесь имеется в виду, что они находятся под контролем и в зависимости от причин и условий. Сам факт, что появление этих феноменов зависит от причин и условий, говорит о том, что они в равной степени имеют потенциальную возможность для исчезновения. Таким образом, во всем, что когда-либо появилось, заложена способность в конце концов раствориться, это естественный механизм самой природы феноменов.
Феномены, которые появляются в результате сочетания причин и условий, называют также «производными» (тиб. `dusbyas).Их в свою очередь можно поделить на три разновидности. К первой можно отнести все материальное и физическое, воспринимаемое посредством органов чувств. Ко второй относятся определенные феномены, которые появляются в рамках нашего опыта: чувства, осознание, переживания и тому подобное. Но к третьей разновидности относится совершенно другой тип феноменов, это чисто ментальные конструкции, абстрактные понятия и все, что относится исключительно к области умственных построений. Сюда входят такие ментальные конструкции как время, математические категории, а также понятия, например «возникновение», «разложение», «длительность», «структура». К ним относятся и наши представления о «человеческом существе», «я» или «самости». Они составляют категорию феноменов совершенно другого рода, нежели первые две.
Первым двум типам феноменов присуща совершенно определенная основа, через которую их можно идентифицировать. Например, физические феномены можно потрогать или войти с ними в контакт посредством других органов чувств. Хотя с переживаниями нельзя вступить в физический контакт, тем не менее, их можно испытать субъективно, у нас есть осознание их наличия. Феномены же третьей категории могут быть поняты только в рамках рассудочного мышления. Например, что мы имеем в виду, говоря о человеческом существе? Если мы действительно начнем исследовать этот вопрос, то ничего не сможем ответить, потому что ничего не найдем. Человеческое существо определенно не является ни человеческим телом, ни человеческим умом — это просто ярлык, повешенный на сочетание этого тела и этого ума. Это метафизическая сущность.
Рассмотрим подобным же образом «осознание» или «сознание». Мы убеждены в их существовании и утверждаем, что ощущаем, переживаем и осознаем их. Но когда мы начинаем обсуждать вопрос существования и саму природу сознания с нейрофизиологом, вскоре выясняется, что сама попытка дать точное определение сознанию представляет собой серьезную проблему. Это область, которая, по моему мнению, нуждается в серьезном изучении.
Всем человеческим существам присуще естественное стремление к счастью и желание избежать страданий. По этой причине мы интересуемся вопросами религии и философии. Именно эти естественные стремления заставляют нас размышлять над такими вопросами. Обратившись к философии, мы напрямую сталкиваемся с теми ее разделами, в которых содержатся рассуждения о том, как тело и ум взаимодействуют друг с другом.
Каждый из нас на собственном опыте может убедиться в том, что существуют физические боль и страдание, которые относятся исключительно к телу, а есть чисто ментальные состояния, когда мы испытываем страдание или удовольствие, называемые печалью или радостью. Если мы действительно имеем твердое намерение достичь высшей цели, то сознательно готовим себя к тому, чтобы, столкнувшись лицом к лицу с трудностями, суметь не только вынести физические лишения и боль, но и научиться радоваться этим обстоятельствам. Когда же ум неспокоен, когда нет чувства стабильности и радости, даже будучи окружены комфортом и роскошью мы не можем искренне радоваться, чувствуем себя подавленно и неуютно, а время течет невыносимо медленно.
И поскольку именно состояние нашего ума играет решающую роль в переживании различных ощущений счастья или страдания, очень важно исследовать его природу и попытаться понять, каким образом, если это вообще возможно, тренировать свой ум с целью изменения его к лучшему. Учитывая главенствующее положение, которое занимает ум в смене переживаний счастья и страдания, изо всех категорий феноменов именно он рассматривается в процитированном мною утверждении Будды. Ум определяется как основа, на которой проводится все остальное исследование. Поэтому в сутре сказано: «В уме нет самого ума».
Хотя во всех буддийских традициях и философских школах считается, что ум более важен, нежели все остальные феномены, существуют разные философские объяснения того, что именно это означает. Например, в соответствии с объяснением школы «Только ум», Читтаматра, уму приписывается подобный статус, потому что считается, что внешние феномены на самом деле не имеют объективного существования, а являются всего лишь проекциями самого ума. С этой точки зрения то, что вы осознаете как внешнее явление или материальный объект на самом деле не имеет объективного существования. Это означает, что они не состоят из частиц или атомов, а просто являются проекциями вашего ума. Итак, с позиции воззрения Читтаматры ум первичен, поскольку внешняя реальность не имеет объективного существования.
И хотя многие буддийские философские школы утверждают, что ум и материя — это разные категории, все они сходятся во мнении, что именно ум является высшим и первичным. Например, многие буддийские традиции подразделяют феномены на две основные категории: те, которые считаются загрязненными и принадлежащими круговороту сансары, и «незапятнанные», незагрязненные феномены, относящиеся к сфере освобождения, или нирваны. Развивая в себе видение абсолютной природы вещей и явлений, вы освобождаетесь, но если эта окончательная природа неверно понимается и воспринимается неправильно, вы попадаете в круговорот бытия. Из этого следует, что отсутствие дисциплины и тренировки ума ведет к сансарическому способу жизни и смерти, в то время как тренировка и дисциплина освобождают ум от пут сансары.
Другие философские школы объясняют первичность ума с точки зрения того, как ум создает ярлыки и понятия, создавая концепции и давая обозначение всем феноменам. В соответствии с понятиями высшей философской школы буддизма Мадхьямики Прасангики, все феномены есть всего лишь ярлыки, наложенные на некоторую совокупность основ для обозначения. При этом считается, что нет никакой материальной основы, которая сделала бы возможным обнаружить нечто, стоящее за этими ярлыками. Иными словами, они не существуют ни в себе, ни вне самих себя. В других школах философской мысли говорится о «номинальном существовании феноменов», но само понимание природы этой номинальности отличается от понятий Мадхьямики Прасангики.
Такие школы, как Мадхьямика-Прасангика, утверждают: внешние феномены действительно зависят от ума в том смысле, что они зависят от приписывания им ярлыков в виде мыслей и понятий. Но они отвергают тезис Читтаматры о том, что так называемая «внешняя реальность» не существует и что феномены, воспринимаемые нами как внешние, на самом деле являются всего лишь проекциями ума.
Каждому из нас из опыта повседневной жизни известно, что чем спокойнее, удовлетвореннее и устойчивее состояние нашего ума, тем более мы довольны и счастливы. Чем менее ум дисциплинирован и натренирован, и чем в более негативном состоянии сознания мы пребываем, тем сильнее страдаем и умственно и физически. Очевидно, что источником нашего счастья является дисциплинированный, успокоенный ум. Итак, если этот покой ума, это состояние самодисциплины и есть корень, питающий наше счастье, то естественным образом мы задаемся вопросом: «А можно ли как-то продлить это позитивное состояние, развить его до полного завершения? Или оно является не более чем преходящим состоянием, которое может появиться и так же исчезнуть, но которое никак нельзя увеличить или поддержать?»