Разногласия по поводу скрытых причин глобализации скорее связаны с более широкими проблемами современности. Для одних глобализация – это просто распространение по всему миру достижений современной западной цивилизации, так сказать, вестернизация[53]. Теория мировых систем, например, приравнивает глобализацию к распространению западного капитализма и западных институтов[54]. Другие, напротив, разграничивают понятия вестернизация и глобализация и отвергают их синонимичность[55].
Таким образом, каждая из названных выше «школ», принимающих участие в дискуссиях о глобализации, опирается на определенные представления о динамике и направлении глобальных изменений. Это даёт возможность построить обобщенную модель глобализации, благодаря чему складывается мнение о ней как об историческом процессе. В этом отношении гиперглобалисты склонны представлять глобализацию как извечный процесс мировой интеграции (К. Омае, Р.П. Кларк). Такой подход нередко связан, как видно, с линейным взглядом на исторические изменения; глобализация молчаливо отождествляется с относительно плавным ходом человеческого прогресса. По сравнению с гиперглобалистами антиглобалисты-скептики, как правило, представляют себе глобализацию как процесс, в котором акцентируются как её характерные стадии, так и повторяющиеся черты. Отчасти по этой причине скептики затрудняются дать оценку современной глобализации по сравнению с предшествующими историческими периодами, особенно по сравнению с последними десятилетиями XIX в., которые они считают «золотой эпохой» глобальной взаимозависимости (Р.Дж.Б. Джонс, П. Хирст и Дж. Томпсон).
Ни одна из этих моделей исторического изменения не находит поддержки в лагере трансформистов, так как они представляют себе историю как процесс, отмеченный «драматическими переворотами или резкими изменениями». Подобный взгляд подчёркивает непредсказуемость истории и то обстоятельство, что эпохальные изменения являются результатами совместного действия определённых исторических условий и определённых социальных сил. Этим и объясняется склонность трансформистов описывать процесс глобализации как случайный и противоречивый. Согласно их схеме аргументов, глобализация воздействует на мировые сообщества противоречивым образом: она разделяет их в той же мере, в какой и объединяет, порождает как сотрудничество между ними, так и конфликты; унифицирует их, равно как и способствует росту партикуляризма. Таким образом, направление процессов глобальных изменений в значительной степени неопределённо и неясно.
Итак, что такое глобализация? Несомненно, глобальное можно поместить в один ряд с такими понятиями, как локальное, национальное и региональное. Следовательно, на одном конце этого ряда располагаются социальные и экономические структуры и отношения, которые организованы на местной или национальной базе; на другом – социальные и экономические структуры и отношения, которые формируются при укрупнении масштабов региональных и глобальных взаимосвязей. Глобализацию, таким образом, можно рассматривать как пространственно-временные процессы изменений, которые служат фундаментом для такого преобразования человеческой деятельности, когда она оказывается единой и осуществляется во всех регионах и на всех континентах[56]. Кажется, без учёта таких пространственно широких связей дать чёткое и непротиворечивое определение этому понятию невозможно.
Соответственно, концепция глобализации подразумевает, прежде всего, преодоление социальной, политической и экономической активностью пространственных границ – так что события, решения и действия, происходящие и принимаемые в одном регионе мира, могут иметь значение для индивидов и сообществ в отдалённых уголках земного шара. В этом смысле она олицетворяет региональную взаимосвязь, расширяющиеся границы структуры социальной деятельности и власти и возможность действия на расстоянии[57]. Кроме того, когда говорят о глобализации, то имеется в виду, что связи, не зависимые от государственных границ, не просто случайны или редки, а становятся всё более регулярными; наблюдается заметная интенсификация или возрастающая значимость этих взаимосвязей, образцов взаимодействия и потоков, которые преодолевают границы обществ и государств, существующих в рамках мирового порядка[58].
Возрастающая экстенсивность и интенсивность глобальных взаимосвязей может также предполагать ускорение глобальных взаимодействий и процессов, так как развитие общемировых систем транспорта и коммуникаций способствует увеличению скорости глобального распространения идей, товаров, информации, капитала и перемещения людей. И растущие экстенсивность, интенсивность и скорость глобальных взаимодействий также могут быть соотнесены с углубляющимся «переплетением» местного и глобального, так что воздействие отдельных событий увеличивается, в то время как даже сугубо локальные достижения могут иметь огромные глобальные последствия. В этом смысле границы между внутренними и глобальными проблемами могут оказаться размытыми.
Поэтому необходимо согласиться с Дэвидом Хелдом, считающим, что «удовлетворительное» определение глобализации должно охватить каждый из этих элементов: её экстенсивность, интенсивность, скорость и воздействие[59].
Используя эти показатели, можно предложить более точное определение глобализации. Соответственно, глобализация может быть осмыслена как процесс (или совокупность процессов), который воплощает в себе трансформацию пространственной организации социальных отношений и взаимодействий – измеряемую с помощью таких показателей, как их протяжённость, интенсивность, скорость и воздействие, – порождающую межконтинентальные или межрегиональные потоки и структуры активности, взаимодействий и проявлений власти.
Эта формулировка помогает понять ошибочность существующих подходов к глобализации, не способных отделить её от процессов, которые носят более ограниченный в пространственном отношении характер – от того, что можно назвать «локализацией», «национализацией», «регионализацией» и «интернационализацией». Локализация относится к объединению потоков и структур в пределах только определённого района. Национализация является процессом, посредством которого социальные взаимодействия и отношения развиваются в пределах закреплённых территориальных границ. Регионализацией можно назвать объединение государств или обществ, связанных между собой функционально и географически, в единую группу, тогда как интернационализация относится к моделям воздействий и взаимосвязей между двумя или несколькими государствами независимо от их географического местоположения. Таким образом, с помощью понятия современной глобализации описываются, например, торговые и финансовые потоки между крупными экономическими регионами мира, в то время как те же потоки внутри регионов могут классифицироваться как локальные, национальные и региональные.
Для того чтобы уточнить эти понятия, необходимо отметить, что глобализация понимается не как нечто противоположное процессам, имеющим более ограниченный характер, а напротив, как процесс, находящийся с ними в сложных и динамических отношениях. С одной стороны, такие процессы, как регионализация, могут создавать необходимые виды экономических, социальных и материальных инфраструктур, которые способствуют углублению глобализации и дополняют её. В этом отношении, например, экономическая регионализация (такая, как Европейский Союз) стала не барьером на пути глобализации торговли и производства, а ещё одним стимулом для неё. С другой стороны, такие процессы могут накладывать ограничения на глобализацию, а то и способствовать процессу «деглобализации»[60]. Тем не менее не существует априорной причины полагать, что локализация или регионализация противоположны или находятся в отношениях противостояния с глобализацией. Вопрос о том, как именно эти процессы взаимодействуют в экономических и других сферах, носит, по-видимому, эмпирический характер.
Из всего вышесказанного для наиболее точного понимания смысла глобализации можно сделать ряд основополагающих выводов.
Во-первых, наиболее глубокое понимание глобализации даёт представление о ней как о процессе, а не о каком-то уникальном состоянии. Она не является результатом упрощенной логики линейного развития, так же как не служит и прототипом всемирного общества или мирового сообщества. Скорее глобализация означает возникновение межрегиональных структур и систем взаимодействия и обмена.
Во-вторых, пространственный охват и плотность глобальных и межнациональных взаимосвязей образуют сложные паутины и структуры отношений между сообществами, государствами, международными учреждениями, неправительственными организациями и многонациональными корпорациями, которые образуют глобальный порядок. Эти частично совпадающие и взаимодействующие структуры определяют пути развития сообществ, государств и социальных сил, которые одновременно и принуждают их, и наделяют полномочиями. В этом отношении, как утверждает Д. Хелд: «…глобализация родственна процессу структуризации, поскольку она является продуктом как индивидуальных действий, так и совокупности взаимодействий между бесчисленными исполнителями и учреждениями, разбросанными по всему земному шару»[61]. Глобализация также и строго стратифицированная структура, так как этот процесс происходит крайне неравномерно: он учитывает и существующие модели неравенства и иерархии и в то же время создаёт новые правила включения и исключения, новые представления о «победителях и проигравших». Таким образом, глобализацию можно понимать как воплощение процессов структурирования и стратификации.