Другой следователь по этому делу — Владимир Калиниченко пишет: «Инициатива приписок, примерно миллион тонн в год, исходила от Брежнева. Да, от первого тогда лица в государстве, но приписку надо было камуфлировать. На перерабатывающие предприятия России, Узбекистана, Казахстана под видом хлопка шестого сорта шли поставки его отходов, причем не безвозмездно. Вагон «бестоварки» стоил 10 тысяч рублей. У нас стали возникать крупнейшие дела по искажениям отчетности, когда в производство запускались отходы вместо хлопка, по Рязанской области, по Чебоксарам, Чувашии, Воронежу. Аналогичная картина и в других регионах — Казахстане, Туркмении, Азербайджане». Далее следователь пишет: «И ЦК, и Совмин просто обязаны были видеть эту проблему, приписки хлопка составляли не меньше 5 миллионов тонн. За этот «воздух» из госбюджета выдано минимум 3 миллиарда рублей. Из них украдено 1,5 миллиарда. Все это можно было видеть невооруженным глазом. Как могли хлопкоперерабатывающие фабрики, получая отходы вместо сырья, внешне нормально функционировать и быть прибыльными?!»
Такая же картина была и в других отраслях: автотранспорте, в бывшем Госкомнефтепродукте, Агропроме, в строительстве, в Минводхозе. Везде одна и та же система. Главный принцип — отрыв оборота от так называемой стоимости (на самом деле это фиктивная стоимость), от оборота натуральных благ, а точнее, от обращения потребительских стоимостей. Именно разница между фиктивной и потребительской стоимостью лежит в основе многих теневых процессов. Затем идет перерасчет и перераспределение. Именно это и называется системой неформальных управленческих взаимодействий.
Действия большей части участников этого процесса не носят уголовно наказуемого характера, это является своего рода «честной преступностью» — чиновники просто принимают те или иные решения. В результате политического влияния тех или иных лоббистских группировок в план вносятся те или иные параметры, причем как конкретизирующие цели экономической системы, так и характеризующие ресурсную базу. В зависимости от действий различного рода чиновников эти параметры подгоняются таким образом, чтобы обеспечить функционирование теневых процессов.
Транснациональная административно-командная система
Здесь необходимо сделать еще одно очень важное отступление. Командно-административная система в совокупности с теневой экономикой представляла собой единый политико-экономический комплекс властных взаимоотношений, который впоследствии стали называть «золотом партии». Однако необходимо также отметить, что «золото партии», советский финансовый капитал, контролируемый из Москвы, за долгое время существования СССР был вложен в различных странах мира и фактически представлял собой международную систему, поскольку Советский Союз являлся одной из двух мировых сверхдержав. Исходя из этого, мы должны говорить о перераспределительных механизмах и о механизмах искажения отчетности даже не в масштабе СССР, а в масштабе всей «Советской империи» — социалистического блока, прежде всего Восточной Европы, а также стран-союзников на всех континентах.
Дело в том, что стоимостные пропорции, которые фактически являлись учетными (то есть были не реальными стоимостными пропорциями, а лишь использовались для учета и контроля), были деформированы в международном масштабе. Советский Союз еще в эпоху Коминтерна имел возможность воздействовать на политические и экономические процессы во всем мире. Впоследствии, после Второй мировой войны, сложилась мощная система, советский блок, который противопоставлялся НАТО. И естественно, все это происходило и на экономическом уровне. Необходимо отметить прежде всего помощь развивающимся странам, так как строились объекты, делались инвестиции, осуществлялись всевозможные работы, давались кредиты, в том числе и товарные. В числе предоставленных Советским Союзом займов был и кредит на закупку вооружений. Осуществлялось даже прямое участие советских организаций в экономике развивающихся стран, не говоря уже о Совете экономической взаимопомощи (СЭВ), в который входили страны Восточной Европы. В рамках СЭВ все пропорции деформировались уже в транснациональном масштабе. Таким образом, через систему политического и экономического влияния СССР в мире осуществлялось перераспределение национального богатства и искажение пропорций, шло отклонение финансовых показателей от реального положения дел в экономике.
Деятельность КПСС на международной арене была, естественно, секретной. Практически невозможно было осуществить какой-либо контроль в этой сфере, потому что все это было связано с деятельностью внешней разведки. Есть основания предполагать, что в «экспорте революции» на самом деле слились два процесса: наращивание политического и экономического влияния в различных регионах мира и, что сейчас становится более очевидным, перекачка «народных» средств в различные страны — хищение этих средств, использование их нецелевым образом и перевод их за границу, где они и концентрировались.
Кроме прямого субсидирования развивающихся стран и так называемой кооперации в масштабах СЭВ, со своими внутренними ценами, тарифами, расчетными показателями, была также сильно монополизирована вообще вся внешняя торговля СССР Причем процесс этот был двусторонним — и со стороны Советского Союза, и, как ни странно, со стороны западных стран.
Казалось бы, можно создать 50 крупных внешнеторговых объединений, которые выступали бы на мировом рынке в качестве представителей советских товаропроизводителей. С ними должны были бы, по логике, работать десятки, сотни, даже тысячи независимых потребителей или партнеров за рубежом, которые, конкурируя с нашим внешнеторговым объединением, могли бы извлекать сверхприбыль за счет эксклюзивных отношений с советскими производителями.
Однако внешняя торговля СССР почему-то быстро оказалась монополизированной узким кругом посредников, в том числе и со стороны Запада. По сути, несколько посреднических группировок в Нью-Йорке, Лондоне и Париже вели все дела и крупнейшие контракты со всеми внешнеторговыми объединениями. В результате сложилась система, при которой реальной конкуренции в этой сфере тоже не было, что позволяло в значительной степени устанавливать искусственные цены. Кроме того, такая система легко поддавалась контролю со стороны центральной бюрократии. В какой-то степени это тоже служило общей идеологии СССР, в том числе идее мировой экспансии. Традиционно считалось, что мы работаем с так называемыми фирмами друзей, прежде всего в странах, где коммунистические партии были очень сильны (Франция, Италия). Но в то же время СССР работал и с дружественными финансистами всего мира, например с известным Армандом Хаммером. Через этот механизм осуществлялось влияние на экономику и политику Запада — уже через манипулирование ценами и товарной номенклатурой. Советская корпорация, таким образом, позволяла своим сателлитам или дружественным финансово-промышленным группам получать дополнительные конкурентные преимущества на мировом рынке.
Все это создавало исключительно благоприятную почву для теневых явлений и злоупотреблений, впоследствии даже и для роста организованной преступности. Наличие мощной теневой составляющей, контролируемой чиновниками, требовало развития соответствующей инфраструктуры в виде организованных преступных группировок, причем в транснациональном масштабе.
Почему так происходило? Получается, что и через внешнюю торговлю, и через прямую помощь (инвестиции и подряды в развивающихся странах), и через товарные кредиты или кредиты на закупку нашего вооружения, и через международную кооперацию в рамках СЭВ (так называемые прямые связи) происходила дополнительная деформация всех пропорций. Все параметры как внутри страны — в рублях, так и вне ее — в валюте формировались директивно, волюнтаристическим путем, безо всякого рыночного механизма. И естественно, в таких условиях можно было легко — если возникала заинтересованность со стороны соответствующих структур — манипулировать всеми этими процессами в корыстных целях, что и делалось.
Таким образом, деформации, приведшие к симбиозу административно-командной и теневой экономики, имели место не только внутри страны. Административно-командная система не существовала самодостаточно: она была административно-командной по форме и теневой — по содержанию. Причем этот симбиоз существовал, как я уже подчеркивал, не только в масштабах всех отраслей народного хозяйства и всех регионов. Он в значительной степени базировался и на кооперации в СЭВ, и на системе контроля над внешней торговлей, и на прямом субсидировании различного рода дружественных политических режимов и группировок за рубежом — в различных формах. Все это вместе обслуживало не только стратегические интересы страны в целом, но и интересы теневых бюрократических кланов.
Однако нельзя смешивать все в одну кучу. В какой-то степени международная деятельность КПСС и ее помощь другим странам была оправдана, поэтому те авторы, которые впоследствии обвиняли КПСС в финансовых операциях за рубежом и доказывали, что перевод средств для помощи коммунистическим партиям в других странах являлся чуть ли не кражей, ошибаются. В какой-то степени действительно существовал механизм экономической и политической экспансии. Этот механизм аналогичен вывозу капитала в условиях развитого капитализма, когда избыточные средства вкладываются в экономику различных стран для усиления политических и экономических позиций страны — экспортера капитала.