Восемь лекций, прочитанных в Дорнахе с 28 декабря 1914 г по 4 января 1915 г (стр. 27 из 31)

Все это дело показывает нам, что нам следует заглядывать в наши души, чтобы, насколько это возможно для нас, с полной серьёзностью рассматривать это духовнонаучное движение. Ибо порой мы совершенно не обращаем внимания на то, какую ответственность по отношению к каждой фразе, - если дело принимается всерьёз, - приходится брать на себя, когда идёт речь о настоящих, истинных духовных исследованиях и сообщениях о них. Духовная наука существует тут не для того, чтобы возбуждать эмоции; она также существует не для того, чтобы бороться путем эмоций или отвлекать от них. И если кто-то говорит, что указанные вещи сообщаются, чтобы с кем-то бороться, то он должен спросить себя, правильно ли используются такие вещи, не допускается ли злоупотребления этими вещами, сообщения о которых сделаны с полной объективностью и с непорочной любовью к истине. Такие дела мне в моих оккультных переживаниях, и без того достаточно болезненных, ещё добавили боли. Даже если из-за этого не придётся касаться чего-то важного, даже если надо будет отменить, многое выпустить из того, что, как я полагал, должно быть рассмотрено в ближайшее время, тем не менее, для обсуждения остаётся ещё много такого, что для нашего времени важно и существенно.

Восьмая лекция

Дорнах, 4 января 1915

Пластически-архитектурные образы (2)

Архитектура первого Гётеанума. Кости черепа как преобразованные кости позвоночника. Кости человека как трансформация одной единственной формы. Видоизменения мертвого и живого. Все, даже крайне непохожие друг на друга облики являются метаморфозой одной и той же формы. Органическая связь модели котельной с основным зданием. Три формы ясновидения: пифическое, пророческое и духовнонаучное. Почему в оккультных обществах нарастает дисгармония, стремление к ссорам и обоюдному злословию. Гармония форм в здании и гармония отношений в Антропософском Обществе.

Сегодня в качестве исходного пункта мне хотелось бы начать с небольшого рассмотрения о помещении котельной, относящемуся к нашему зданию, и в нескольких словах изобразить архитектурный принцип этого помещения котельной. Если вы хотите рассматривать архитектурный принцип этого здания котельной, вы должны обратить внимание на то, что это здание сопряжено с общим комплексом Бау (Гётеанума) как часть, которая в некотором смысле тоже принадлежит Бау (Гётеануму). Сказанное: это нечто, принадлежащее Бау (Гётеануму), - должно быть выражено в художественном замысле Бау (Гётеанума), если эти замыслы правильны. Это не должно быть абстракцией, но должно быть выражено в художественной форме.

Речь идет о том, чтобы обратить внимание на следующее: как вообще обстоит дело с этими сопринадлежными формами? – Мы подойдём к рассмотрению этого вопроса ближе всего, если обратим внимание на ту великую творческо-художественную деятельность, наглядность которой мы обнаруживаем, если мы в состоянии рассматривать природу духовно, рассматривать природные творения как происходящие из духа. Поскольку такое рассмотрение представляет собой нечто относительно простейшее, мне хотелось бы направить ваш взор на те формы, которые выражаются в костной системе. Все остальные члены органических существ в их формах исследовать ещё труднее, чем приведенную в качестве примера костную систему человека.

Вы знаете, что на протяжении десятилетий моим стремлением было вызвать в мире понимание значительности того, что было достигнуто благодаря великим анатомически-физиологическим открытиям, сделанным Гёте, что явилось, так сказать, вторым его величайшим трудом в этой области. Первого я сегодня не хочу касаться, я хочу указать лишь на второй. Это второе значительное открытие обязано своим появлением тому, что во внешнем материалистическом мире можно было бы назвать соединением случайности с гениальной человеческой натурой. Сам Гёте рассказывает, что однажды на прогулке в Венеции, оказавшись на еврейском кладбище, он нашел бараний или овечий череп, отдельные костные части которого распались по своим швам. Когда он поднял этот череп и рассматривал форму его костей, ему пришла в голову некая мысль, такая мысль: я разглядываю эти кости головы, но чем же, в сущности, они являются? Они являются видоизмененными, преобразованными костями позвоночника.

Вы знаете, что позвоночный столб, внутри которого как нервный тяж заключен спинной мозг человека, состоит из отдельных звеньев, из расположенных друг над другом позвонков, позвонков, сформированных определенным образом, у которых есть отростки. Если представить себе, что такой позвонок расширяется, расширяется как бы так, что то отверстие, через которое проходит спинной мозг, - ибо позвонки располагаются друг над другом, - становится всё больше, а кости соответственно утончаются, и тоже расширяются как нечто эластичное, расширяются не только в горизонтальном направлении, но также и в других направлениях, то из этих костей позвоночника возникает форма, являющаяся ничем иным, как формой костей, составляющих оболочку нашего черепа. Кости нашего черепа являются, следовательно, преобразованными костями позвоночника.

Если мы стоим на почве духовной науки, мы можем это открытие Гёте разработать ещё дальше. Сегодня оно может рассказать о более отдаленно построенных формах, рассказать о том, что все кости, которые вообще имеет человек, являются трансформациями, метаморфозами одной единственной формы. Этого не замечают всего лишь по одной причине; поскольку имеют слишком примитивные воззрения на то, что может возникнуть посредством преобразования, посредством переформирования. Если вы, я бы сказал, внимательно рассмотрите плечевую кость, плечевую кость трубчатой формы, - вы ведь знаете, как выглядят кость, - то она просто так не покажется вам похожей на кость, которую мы носим на голове. Это, однако, происходит только от того, что человек недостаточно далеко ушел в размышлении об идее метаморфозы.

Сначала представляют, что такая трубчатая кость должна растопорщиться, раздуться, когда же она раздулась и внутри её образовалась полость, должна получиться черепная кость. Но дело с этой костью обстоит не так; нет, с трубчатую кость надо сперва вывернуть наизнанку, увидеть её сходство с черепной костью можно после того, как мы вывернем её как перчатку, у которой мы внутреннюю часть выворачиваем наружу. Однако, не правда ли, человек привык, выворачивая перчатку, что получившееся при этом выглядит похожим на прежнее; но ведь перчатка есть нечто мёртвое, если же мы имеем дело с чем-то живым, то это происходит не так. К примеру, если бы эта перчатка была чем-то живым, то при выворачивании произошло бы следующее. Возникли бы, например, некоторые изменения: большой палец и мизинец стали бы очень длинными, средний палец – очень коротким и так далее, плоскость ладони бы стянулась, сжалась и так далее. Вследствие выворачивания и вследствие различной эластичности вещества возникали бы совершенно различные изменения, короче, перчатка приняла бы вследствие выворачивания совершенно другую форму, несмотря на то, что оставалась бы всё той же перчаткой. Так что вы должны представлять себе, например, трубчатую плечевую кость вывернутой наизнанку; тогда из этого могла бы возникнуть черепная кость.

Вы должны представить себе, что мудрые Божественные власти в Космосе, когда они прикладывали для построения черепа необходимые для этого преображающие силы, обладали большей мудростью, нежели имеет её сегодня гордый человек. Внутреннее единство всего природного основывается именно на том, что, в сущности, всё, даже крайне непохожие друг на друга облики, являются метаморфозами одной изначальной основной формы. В том, что способно жить, нет ничего, что возникло бы иначе, а не как преображенная форма некой изначальной формы. При таком преображении возникает затем нечто другое. Некоторые части основной формы будут представлять собой большую ценность, другие - меньшую. Отдельные члены увеличатся, причем увеличатся не в той же мере, как другие члены. Вследствие этого возникает несходства, которые все, тем не менее, являются преображением одной изначальной основной формы.

Давайте возьмем основную форму, которую я могу дать вам, если вы рассмотрите наше Бау (Гётеанум), в целом. То, что я должен сказать вам я могу обобщить схематически, обозначив при этом лишь одну из исходных точек, которые подлежат рассмотрению.

Рисунок 1

Если вы рассматриваете наше здание, наше бау, вы найдете, что это здание имеет сдвоенный купол, двойной купол, так что эти купола держатся на одном цилиндрическом фундаменте. Это здание с двойным куполом. Это существенно, ибо существование двойного купола на самом деле является выражением живого. Если бы купол был только один, то существо нашего здания было бы мертвым. Жизненность нашего здания выражается в том, что в некотором смысле один купол находит в другом сознательно отображенный образ, в том, что оба купола отражаются друг в друге, подобно тому, как то, что существует во внешнем мире благодаря человеку, отражается посредством органов чувств человека. Основная мысль двойного купола должна удерживаться во всём, что находится во внутренней, органической связи с нашим зданием, нашим бау, ибо то, что в какой-либо, пусть даже в скрытой форме, не несло бы форму двойного купола, не выражало бы наш основной строительный замысел, основную мысль бау. Вот почему в этом вспомогательном здании тоже должен быть в наличии двойной купол.