Ночью мы спим. Тут повседневная жизнь мыслей приглушается в том элементе, который мы сейчас не имеем внутри нормального сознания. Если же нам удается вносить в наше обычное дневное сознание то, что в спящем человек становится пробужденным, если то, в чём живёт человек во сне, погружается в бодрственную жизнь, тогда, - заметьте противоположность; я только что сказал, что «я»-переживание в случае музыкального переживания погружается в то, что спит днём; теперь же мы то, что переживали ночью, погружаем в дневное бодрствование, - тогда это становится поэзией. Это ощущали такие люди, как Платон, когда они называли поэзию божественной грёзой, божественным сновидением.
Если мы так углубляемся в связи человека со всем Космосом, мы можем, - как это может человек под руководством искусства, - вселить некоторую жизнь в то, что в ином случае останется чисто понятийным шаблоном. Но заметьте, эти вещи не являются чисто понятийным шаблоном! Некоторым людям доставляет радость, если они то, что развито в моей книге «Духоведение» («Теософия») могут одно за другим упорядочить в схему; некоторые, безусловно, считают чистым упрямством, что здесь, в том пункте, где я дал три троичности, но так, что они захватывают одна другую, я уклонился от того, чему учили в прежних теософских заведениях. Но если исходить из того, что переживается относительно реального положения дел, тогда уже из природы мажорной и минорной мелодии можно увидеть, что эти вещи глубоко оснуются во всей структуре Космоса. Только тогда, если эти вещи живо извлекаются из всей структуры Космоса, они соответствуют настоящей реальности.
Было необходимо сказать для начала кое-что, настоящие основы чего выступали лишь в ходе лет, постепенно. Пришлось подвергаться той опасности, что люди выступят со своей критикой, поскольку они не знают, на чём покоятся эти вещи, как должны они выглядеть, если принимать во внимание всю структуру Космоса. Но так обстоит дело со многим. Против очень многого, сказанного сейчас, можно выдвинуть очень много возражений, если приближаться к этим вещам с поверхностными понятиями. Однако в ходе лет, или, возможно десятилетий обнаруживается то, что эти вещи подтверждаются, оказываются правильными. Сами духовнонаучные познания станут плодотворными, если они не будут больше теорией, но станут чем-то живым.
Всё дело в том, чтобы подняться от того, что просто связано со словами «физическое тело», «эфирное тело», « астральное тело» и так далее, подняться к оживлению этих идей; ибо тогда из этого ожившего, ставшего живым изойдёт, излучиться настоящее понимание мира. И те, кто в состоянии, могли бы сравнить то, что преподносила эстетика в ходе последней половины столетия, с тем, что может последовать из познания человеческой организации для дедуктивных выводов относительно искусства. Тот, кто провел такое сравнение, увидит, насколько невозможно придти к действительному пониманию того, что живёт в нашем окружении и радует нас самих, без знания человеческой организации.
Мне хотелось бы вызвать переживание того факта, что сама духовная наука дает начальный импульс, который может быть развит всё дальше и дальше, что мы некоторым образом призваны сделать самые первые шаги, и можем предчувствовать, что возникнет из этих первых шагов, когда мы уже не будем при этом в этом воплощении.
АРХИТЕКТУРА
Физическое тело
СКУЛЬПТУРА
Эфирное тело
ЖИВОПИСЬ
Астральное тело
МУЗЫКА
«я»
ПОЭЗИЯ
Самодух
ЭВРИТМИЯ
Жизнедух
Третья лекция
Дорнах, 30 декабря 1914
Возможно, нам удастся наилучшим образом исследовать наши суждения о том, что благодаря духовнонаучному рассмотрению должно проникнуть в наши души и в наши сердца, если бросим взгляд на большую часть того, что я решился дать как «Очерк тайноведения». Тут мы в первую очередь имеем, если отвлечемся от вводных глав, которые должны давать как бы подготовку, тех глав, которые должны служить для того, чтобы познакомиться с существом человека, его отношению к рождению и смерти, и его жизни в духовных мирах; после этих вводных глав следует описание великих космических связей, конечно в виде наброска, которые ведут нас через стадии изменений нашей Земли, перед тем как она стала Землей, через бытие Сатурна, Солнца и Луны, и вводят нас в бытие Земли. Затем нам дается совсем беглое, но кратко указывающее на всё, изложение относительно того, как будет выглядеть для нас бытие Юпитера, Венеры и Вулкана. Мне хотелось бы сказать, что вместо обстоятельного описания этого бытия Юпитера, Венеры и Вулкана было дано описание того, что должен проделать человек, если он хочет, чтобы в нём протекали те внутренние душевные переживания, которые должны, в конце концов, привести его к инициации. В более точном виде эти процессы вплоть до известного этапа описаны в книге «Как достигают познания высших миров?».
Мы увидим, что для нас духовная наука распадается на две части: одна часть, где мы описываем космические связи, описываем, чем было то, что является перед нами сегодня как Земля с её существами и остальной Вселенной, в самом древнем отдаленном прошлом, и какова перспектива их дальнейшего развития. Если вы изучите рассмотрения, предпринимаемые нами, то вы всюду увидите, что большая часть наших рассмотрений находится под влиянием того, что было воспринято нами в связи со становлением Космоса. Другая часть наших рассмотрений направлена на то, что должна делать душа, чтобы войти в духовные миры, иными словами, как достигнуть инициации. Этих внутренних переживаний по преодолению, борьбе, спасению и достижению, которые должна испытать душа, мы некоторым образом всегда касаемся во второй сфере наших рассмотрений. Если мы наблюдаем наиболее существенное в наших рассмотрениях, то оно относится или к одной, или к другой их части.
Если мы сначала обращаем внимание на первую часть наших рассмотрений, на описания, проходящее через бытие (древних) Сатурна, Солнца, Луны и так до бытия Земли, то мы таким описанием предоставляем миру нечто такое, что для нынешнего, будь то религиозного, будь то научного мировоззрения, крайне неприемлемо; мы предоставляем нечто такое, на что большая часть современных мировоззрений будет смотреть как на абсурд. Ибо, само собой разумеется, что наше современное мировоззрение найдёт чересчур фантастическим описание такого миропорядка, которое мы должны были дать, например, описывая бытие (древнего) Сатурна; описание такого космического порядка для современных нам воззрений представляется таким, что могут сказать только одно: это абсолютная бессмыслица, давать такого нельзя, это какая-то фантастическая выдумка! - Точно так же обстоит дело и с другой частью того, что мы должны были описать.
Вспомните одно изречение, которое я уже неоднократно повторял здесь и вчера. Я говорил: человек спит не только ночью, когда помрачается его мыслящее и представляющее сознание; человек частью своего существа спит также и днём. В то время как ночью в большей степени спит жизнь представлений, днём в части нашего существа в большей степени спит жизнь воли. Внизу, в глубине нашей телесности спит жизнь воли, по крайней мере, наибольшая часть жизни воли. Ибо эта жизнь воли человека является значительно более охватывающей, нежели осознанная жизнь воли, которую мы развиваем. Последняя - всего лишь малая часть. И мы можем смело сказать: человек с его обычным сознанием, когда он днём выполняет свою работу или удовлетворяет свои потребности, является всё же по большей части спящим. Бесконечно многое происходит подсознательно, и даже то, что он делает осознанно, он в большей части лишь по видимости выполняет осознанно, половину же и больше половины – бессознательно.
Если мы точно наблюдаем человека в том, что он, осознавая наполовину или больше чем наполовину, делает бессознательно, тогда наше духовное зрение может направиться на то, что он, будучи спящим, не является таким неверующим скептиком, как бодрствующий человек; он совершенно не является неверующим скептиком. Современный бодрствующий человек приходит со своим мировоззрением и заявляет: описание бытия (древнего) Сатурна в такой книге как «Очерк тайноведения» есть чистейший, абсолютный вздор! - такая точка зрения сама собой разумеется. Но человек как человек в целом не говорит так, но несёт в себе нечто, благодаря чему он, - позвольте мне так выразиться, - бессознательно знает, что когда-то сатурническое бытие имело место. Он занимается чем-то таким, посредством чего он документирует, что на бессознательном уровне он в некотором роде вспоминает это сатурническое бытие. То, что он так делает, говорит о том, что он будет архитектором. Ибо архитектурное искусство никогда бы не возникло, если бы человек сегодня не носил в себе тех законов, которые были напечатлены человеку в его физическое тело ещё в то древнее сатурническое время. Вчера мы сообщали о том, как эти, находящиеся в физическом теле законы могут быть спроецированы в пространство; и тогда, снаружи они становятся архитектурными законами. Само собой разумеется, он должен делать это современными средствами; то, что выступает нам навстречу в современных произведениях архитектуры, выглядит совершенно иначе, нежели то, что нам известно как «сатурническая архитектоника». Но самое существенное, живое, что можем мы сделать в архитектурных творениях, является тем, что насаждено в человеке вследствие древнего сатурнического бытия.
Возьмём то, что мы, таким образом, проводим перед нашей душой, в ещё более глубоком смысле. Что делает человек, когда он совсем, будь он спящим, будь он познающим, будь он потребителем, подходит к архитектурному творчеству? Он живёт в сатурнических законах своего физического тела; это значит, что если он совершенно погружается в законы архитектуры, он забывает всё то, что живёт в нём в качестве эфирного тела, астрального тела и «я», он снова становится сатурническим человеком. Всё жесткое, всё непорочное, всё молчаливое и опять-таки говорящее в архитектуре, есть ни что иное, как то, что человек, в связи с отчуждением высших членов своего существа переместил туда, что дали ему духи высших иерархий, - Троны, Архаи, которые принимали участие при начале сатурнического бытия, - главным образом обе группы этих высших существ, поддержанные другими существами высших иерархий.