То, что об этих словах не следует забывать как о прискорбно неудачном выражении, то, что они выражают определенную программу, доказывается довольно знаменательным обстоятельством; среди примеров пагубного влияния Марии Горетти приводится Пьерина Морозини, которую Павел II впоследствии, 4 октября 1987 года, провозгласил блаженной.
Упреждая определение Церкви, автор с иронией писал: "Пьерине Морозини было 16 лет, и она была членом женской группы молодежного католического движения, когда в 1947 году ей довелось присутствовать на церемонии беатификации Марии Горетти. Во время этой церемонии она говорила: "Как прекрасно умереть как Мария Горетти!". У себя дома она повторяла каждой подруге, подводя ее к портрету Марии в своей комнате: "Как хорошо было бы принять такую кончину!".
На фабрике она тоже говорила об этом постоянно, и однажды кому-то пришло в голову испытать ее. Покушавшийся на ее честь, будучи отвергнут, убил ее ударами камня по голове. Сейчас идет процесс о ее беатификации. По всей вероятности эта рабочая-мученица станет новой Марией Горетти индустриального общества".
Единственное, чего не предвидел наш автор, - это то, что Папа провозгласит блаженной и поставит обществу в пример не одну "деву и мученицу", но сразу двух: работницу из окрестностей Бергамо Пьерину Морозини и юную Антонию Мезина из Оргозоло. По словам наместника Христова, обратившего свою торжественную речь к Церкви и миру, "путь Пьерины Морозины (убитой, когда она возвращалась с работы домой) не закончился, он по-прежнему сияет всем, для кого евангельский призыв исполнен притягательной силы". Папа сказал также: "Охапка дров, собранныхчтобы испечь хлеб в печи (шестнадцатилетней Антонией Мезина) в тот майскийдень 1935 года, осталась в горах рядом с ее телом, побитым камнями. В тот день зажигается иной огонь и готовится новый хлеб, для гораздо большей семьи".
Так с одной стороны оказывается "блаженство чистых сердцем", которые, порой принося себя в жертву, несут радость и надежду всей человеческой семье, а сдругой стороны - прискорбное заблуждение тех, кто считает, что назначение плоти, даже если это противоречит системе ценностей и достоинству личности, - в том, чтобы быть "орудием земного наслаждения".
Если следовать логике того автора, которого мы против воли процитировали, девушка-христианка, подвергаясь насилию, должна охотно уступить из двух соображений: потому что тогда ее "презренная плоть" станет "орудием земного наслаждения" и потому что таким образом она из христианской любви не допустит своего оскорбителя до "эксцессов".
Именно в этом и заключается самое невероятное: так называемая "светская" культура доходит до такого самоослепления, что начинает видеть истинный смысл истории Марии Горетти и ее духовных сестер в том, что это девушки или женщины с подавленными инстинктами, заторможенность и упрямство которых спровоцировало их оскорбителей.
Так мы приходим к довольно печальному парадоксу. Наконец-то науки о человеке пришли к заключению, что дело не только в том, чтобы "обладать телом", но прежде всего в том, чтобы "быть телом", потому что тело - это сфера реализации личности и ее связей с окружающим миром.
Отвлекаясь от всех неточных культурно-исторических формулировок, это именно то, чему всегда учила Церковь, говоря о "святости" и о "чистоте" человеческого ела и, следовательно, считая грехом любое его оскорбление или использование как средства для достижения цели.
Конечно, некоторые формулировки и некоторые оттенки могут измениться. То, какв былые времена рассматривалась эта проблема, сегодня не может бытьудовлетворительным. Но разве этого достаточно, чтобы взирать на церковное учение о человеческом теле с улыбкой надменного превосходства?
Тело - это материальное воплощение личности: любая попытка разорвать эту связь или позабыть о ней, или использовать ее в своих целях, или "отнять ее историю", кому бы она ни принадлежала, даже если к этому стремится и этого добивается сама личность, унижает ее и ее достоинство и, следовательно, противоречит воле Бога, извечно пожелавшего нашего существования и любящего нас во всей полноте нашего бытия. Вочеловечившись, Бог дал нам Свое Тело в Евхаристии и сделал нас храмом, где присутствует Он Сам. Вера и христианское Предание учат нас, что нас связывают с Ним отношения подлинной дружбы и что мы Ему принадлежим.
Мария Горетти, бесспорно, не имела глубокого философского представления о личности и о теле. Не обладая таким представлением, она была исполнена доверия к Богу. А согласно Его учению, изложенному в заповедях, не дблжно совершать ничего нечистого. Так она и поступила.
Священники и мама говорили ей, что иначе она попадет в ад. Конечно, богословская точка зрения несколько сложнее и, согласно ей, ад - это возможная посмертная судьба человека, вся жизнь которого была порочна. Но жизнь, целиком порочная, состоит из целиком порочных действий. А связь двадцатилетнего человека с одиннадцатилетней девочкой - это нечто безусловно порочное.
В этом и состояла небогатая, но возвышенная философия маленькой Марии Горетти, и этого было достаточно, чтобы Богу было угодно ее добровольное жертвоприношение.В своем глубоком смирении девочка поняла это, и защищала эту истину изо всех сил.
Поэтому Бог возлюбил ее и сделал примером для всей Церкви. Потому что и маленькая девочка, если она отмечена Богом, заставляет преклонить колена даже великих и премудрых.
СВЯТОЙ МАКСИМИЛИАН КОЛЬБЕ
Перед нами лучезарный образ человека, пред которым все, даже неверующие, преклоняются, о котором все говорят с глубоким почтением. Это святой Максимилиан Кольбе. Он принес в жертву свою жизнь в концлагере Освенцим, любовью и мученичеством искупив достоинство угнетенного человека, и его подвиг стяжал ему всеобщее уважение.
Но надлежит постичь смысл поступка, им совершенного, в контексте всего его существования: его призвания, идеалов, неутомимых трудов, упорной миссионерской деятельности, даже в контексте того, что кому-нибудь могло бы показаться интегризмом, но что свидетельствует лишь о целостности его веры. Только так можно избежать опасности рассматривать его смерть в искусственном отрыве от жизни.
О. Максимилиан Кольбе был сыном своего времени и своей родины: он родился в 1894 году в польской деревушке, в семье владельцев небольшой текстильной мастерской. Погиб он в возрасте 47 лет в 1941 году в Освенциме. В 13 лет, в 1907 году, он поступил в семинарию францисканцев-конвентуалов; в 16 лет (в 1910 году) стал послушником.
С 1912 по 1919 год он изучает философию и богословие в Риме. Защищает диплом по философии в 1915 году и диплом по богословию в 1919 году. Он интересуется физикой и математикой и даже проектирует новые виды самолетов и другие конструкции.
В Риме ему довелось присутствовать на демонстрации масонов-антиклерикалов, устроенной в честь Джордано Бруно. Они несли черную хоругвь, где Люцифер попирает св. Михаила Архангела. На площади св. Петра они раздавали листовки, где было написано, что "сатана должен царить в Ватикане, а Папа - служить ему".
По своему душевному складу молодой Максимилиан - рыцарь, подобный рыцарям раннего Средневековья, но дама его сердца - Дева Мария. Он убежден, что началась "эпоха Непорочной", когда, согласно словам Книги Бытия, Мария должна раздавить голову змия. Он пишет: "Нужно бросить зерна этой истины в сердца всех людей, которые живут и будут жить вплоть до конца времен, и заботиться о том, чтобы они проросли и принесли плоды освящения; нужно, чтобы Непорочная овладела всеми сердцами и воздвигла в них трон Сына своего, увлекла всех людей к познанию Его и воспламенила их любовью к Пресвятому Сердцу Иисуса".
Сам он глубоко чтит Деву Марию: он обращает к ней самые нежные и ласковые слова, как это умеют делать только поляки. Он глубоко убежден, что христиане должны стать "рыцарями Непорочной", и основывает в ее честь особое братство.
Это "Воинство Непорочной", устав которого, написанный им самим, дошел до нас. Начальные слова этого устава, говорящие о цели создания братства, таковы: "Стремиться обратить грешников, еретиков, схизматиков, иудеев и т. д. и в первую очередь масонов (это слово подчеркнуто дважды); и прежде всего освящать всех под покровительством и при посредничестве Пресвятой Девы Марии".
Мы уже упоминали об обвинении в интегризме, которое сегодня о. Кольбе навлек бы на себя со стороны многих благомыслящих и чрезмерно щепетильных христиан. И действительно, у Воинства Непорочной нет никакой особой духовной направленности. Принадлежность к нему - это не умозрительный выбор, но выбор, определяющий весь жизненный путь. Об этом выборе говорится так: "С помощью Божьей мы должны добиться того, чтобы верные Рыцари Непорочной находились повсюду, но прежде всего там, где их присутствие особенно важно,а именно: