Да и что хочет любящий от возлюбленного? Ответ прост: «большой и вечной любви», на которую влюбленный и сам не способен. Тем более не расположен к ней и тот, на кого эта патологическая страсть обрушилась! Но всякий влюбленный будет утверждать, что он способен, что его чувство вечное, что его просто никто не понимает!
Приходится признать, что попытки удовлетворения сексуальной потребности человека, превратившейся благодаря работе сознания в «любовь», напоминают собой коктейль из легких галлюцинаций и тяжелого бреда. В результате чего, кстати говоря, горит Троя, гибнут юный Вертер и далеко не юная Анна Каренина...
Концы доминанты
Алексей Алексеевич — солнце русской физиологической науки — показал, что у доминанты есть два «конца». Первый — «внутренний» — является результатом удовлетворения потребности (например, пищевой после приема пищи), второй — «внешний» — представляет собой результат насильственного вытеснения господствующей доминанты другой, более сильной, более важной и актуальной на настоящий момент (например, заприметив льва, антилопа оставит прием пищи с тем, чтобы не стать таковой — т.е. пищей — для хищника).
Но приведенные выше примеры «куража» старушки доминанты человека якобы разумного разыгрываются с участием неуемного и безграничного почти сознания (а чем сознание ограничишь?), где искомый объект (или цель) — виртуален (то бишь отсутствует в природе), а потому достижение «внутреннего конца» невозможно, а в качестве «внешнего» может выступить только чудо или гильотина.
Да, в нашем с вами случае естественные психические механизмы за счет вовлечения в них неестественного для Матушки-Природы сознания, с его удивительной способностью связывать воедино вещи, друг с другом совсем не связанные, дают сбой.
Такая доминанта, становящаяся центром притяжения всех мыслимых и немыслимых сил человека, пожирающая эти силы, раскручивает, словно центрифуга, всю начинку психического, перемалывает его содержание, льет, как заправский сталелитейщик, возникающее месиво в нужные только ей одной формы.
<Мудр тот, кто потушил костер своих страстей, умерил чувства, отказался от всех желаний и избавил свое сердце от вожделения, только такой мудрец правильно шествует своей верной дорогой. — Гаутама Будда>
Патологическая связь
Примером того, как с помощью сознания могут связываться воедино вещи, абсолютно друг с другом не связанные, является анорексия. Это такой невроз, когда девушка начинает худеть и не может остановиться, достигая степеней тяжелой дистрофии (истощения).
Здесь сходятся множество факторов. Во-первых, культура с ее извечными глупостями, рекламой идеальных форм, безобразных диет и средств для похудания. Во-вторых, родители, которые то упрекают в полноте и обжорстве, то закармливают как на убой. В-третьих, неудачи в личной жизни: любимый мужчина бросил, или сказал что-то обидное, или просто внимания со стороны мужского пола недостаточно.
И начинаются «гонки» в голове: «Отчего? Почему?». «Наверное, толстая» — решает, наконец, сознание, и давай худеть! И еще как, прости Господи... Сначала едим понемногу, потом рвоту вызываем, чтобы «убрать лишнее», наконец, от такой жизни аппетит пропадает напрочь, а в животе «тяжесть» начинается уже после двух ложек супа. Все, готовая анорексия — получите, распишитесь.
То, что они больны, и больны психически, сами эти девушки, как правило, не понимают. Родители бьют тревогу, а тем кажется, что к ним «придираются». Внимание со стороны мужчин к худеющим особам до поры до времени возрастает, но далее дело обретает совсем другой оборот. Измученный диетами и рвотами организм отказывается что-либо хотеть, и мужчин в том числе. Могут начаться приступы обжорства, за которыми неизменно следует чувство вины, вызванная рвота, а дальше все по новой. Нет у этой доминанты конца, ни внешнего, ни внутреннего!
Девушка уже похожа на скелет, врачи ставят диагноз дистрофии, но она, уже полностью замороченная своей «идеей фикс» — похудеть, словно слепнет! Пора в массовках для фильма об Освенциме сниматься, а ей кажется, что красивое у нее тело — и баста! Ничего странного, это болезнь, вызванная тем, что у этой нашей больной в голове все смешалось: сексуальное влечение и половая потребность, желание нравиться и пищевые рефлексы. Возникшая таким образом доминанта похудания — это доминанта-убийца! Действительно, это заболевание часто кончается смертью «юной красавицы»...
Мир таков, каковы наши доминанты!
«Мир таков, каковы наши доминанты!» — говорил Алексей Алексеевич Ухтомский и, как всегда, был прав. Строитель заходит в квартиру и видит, какие тут стены — ровные или неровные, какие потолки: подвесные или нет, как двери установлены, как краска лежит и т. д., и т. п. Обывателя будет интересовать другое — каких размеров кухня, проходные комнаты или раздельные, какой высоты потолки, слышен звук машин или нет и т.д. Зайдет художник — его будет интересовать вид из окна; ученый будет смотреть, разместится ли здесь его библиотека; слесарь будет исследовать кладовки и антресоли... Каждый человек увидит «свою» квартиру.
И так ведь во всем. Один и тот же фильм на одного окажет неизгладимое впечатление, а другому покажется бессмыслицей. Один в лесу красотой природы наслаждается, другой — грибы собирает, и все остальное ему «до лампочки», третий расстраивается, что время зря тратит, четвертый смотрит, сколько из этого леса можно «шкафов» сделать, пятый поведение животных изучает, шестой думает о том, хорошо ли он оделся, а то, не дай бог, простудится, седьмой...
Даже людей мы рассматриваем исходя из собственных представлений о жизни, из собственных, так сказать, интересов. Те, кто заморочен на престиже и статусе, будет смотреть, во что его vis-a-vis одет — от Кельвина Кляйна или от фабрики «Большевичка». Футбольные фанаты посчитают завсегдатая музеев сумасшедшим, последний посчитает, что его собеседники — «дебилы». Кому-то важно, чтобы у человека грязи под ногтями не было, а кому-то, чтобы у его знакомого хорошая толерантность к алкоголю была, «чтобы выпить с ним можно было по-нормальному».
<Всякий видит вещи, как того заслужил. И восприятие отражает одинаково и то, что воспринимается, и того, кто воспринимает!. — А. А. Ухтомский>
Наконец, даже отношение к себе мы толкуем, исходя из собственных доминант. Если мы кажемся себе некрасивыми, то будем думать, что это всеобщее мнение. Если мы кажемся себе недостаточно умными, то будем бояться, что об этом все догадаются. Если же мы выработали в себе чувство обиды, то, что бы нам ни сказали, что бы ни сделали для нас другие люди, — нам будет казаться, что они хотели нас обидеть. Вы, кажется, человеку комплимент сказали, а он воспринял все так, словно бы его оскорбили. Почему? Потому что мир таков, каковы наши доминанты.
Теперь же припомним уже говорившееся прежде: доминанты у человека бывают ужасно непродуктивные. Потребности его страшно гипертрофированы, а зачастую просто нереалистичны. И потому мир так часто кажется человеку досадным недоразумением, полным обмана и несправедливости. Если же подобные чувства возникают, то, согласно принципу доминанты, в последующем они будут только увеличиваться. По этому принципу развиваются и наши тревоги, и наши депрессии, и наша ипохондрия (страх за состояние своего здоровья), да и любые другие «комплексы» — от неполноценности до мании величия.
Депрессивная доминанта
При депрессии, если мы взглянем на нее со знанием принципа доминанты, возникает вообще практически патовая ситуация! Возбуждается, условно говоря, «депрессивный центр» (целая система), формируется специфическая — «депрессивная» — система функционирования головного мозга, с соответствующими реакциями, ответами, взаимосвязями, «депрессивными мыслями» о том, что все плохо, жизнь не удалась, будущее ужасно и т. д., и т. п.; а другие центры при этом тормозятся, отдавая свое возбуждение «депрессии».
Депрессивный больной, руководимый принципом доминанты, оказывается в своеобразном замкнутом круге. Вы пытаетесь его развеселить, а ему становится еще хуже; вы пытаетесь его отвлечь, а он с удивительным (но не для физиолога или психотерапевта!) упорством возвращается к своим прежним идеям и состояниям; вы назначаете ему препараты (любые, кроме антидепрессантов), но не можете ожидать даже эффекта плацебо, больному обязательно станет хуже.
Доминанта депрессивного больного, словно черная дыра, сжирает все и вся и только растет при этом, увеличивается. Никакое лечение, кроме строго и научно обоснованного антидепрессивного — фармакологического и психотерапевтического, не возымеет действия. И если мир таков, каковы наши доминанты, то каков «мир» у человека с депрессивным расстройством, должно быть понятно...
Глава 3. По ту сторону слова (или несознательное сознание)
Гениальный Лев Семенович
В государстве Российском, надо признать, гражданами своими никогда не интересовались. Считается, что у нас гражданин должен радеть за Отечество, а Отечество никому ничего не должно, а своему гражданину тем более. Наверное, быть, поэтому нам кажется, что гениев в России не бывает, за исключением, может быть, нескольких загадочных исключений на ниве литературы. Тем более странно, что о Льве Семеновиче Выготском говорят именно как о «настоящем гении» и почти не смущаются (может быть, потому, что он таковым признан на Западе, где открылись десятки кафедр, изучающих его открытия?), чинно говорят, а не между делом.
Лев Семенович сделал для изучения психики человека вещь невообразимую, невозможную даже — как для своих предшественников и современников, так и для, не побоюсь этого слова, потомков. Он осуществил переход, который не удавался более никому, он перекинул мост от исследований на братьях наших меньших (крысах, собаках, обезьянах и проч.) к изучению человека. Он рассказал о возможностях сознания, о его сложных отношениях с подсознанием, он превратил бессознательное из мистического царства г-на Фрейда в строго научную и понятную систему.