«Сталин никогда не читал элегантный французский роман XVIII века «Опасные связи», где описываются уловки любви и предательств, которыми развлекалась дореволюционная аристократия. И все же игра, которую он вел летом 1939 года, была классической интригой, вызывающей в памяти чувственность дипломатии старой школы...» (301, 509).
«История этого альянса напоминает провинциальную мелодраму: любовь с первого взгляда, безграничная доверчивость, коварная измена, печальный конец...» (11, 287).
«...Чем агрессивнее становилась политика Гитлера, тем более настойчивым становился Сталин в своем ухаживании. И чем сильнее Сталин домогался его, тем наглее вел себя Гитлер» (178, 4).
149
Насколько я знаю, никто из этих исследователей не является большим поклонником психоанализа. И конечно же, никто из них не пользуется концепциями Фрейда для объяснения своеобразных отношений между Сталиным и Гитлером. И все-таки использование метафор ухаживания и любви1 говорит о том, что они, пусть непреднамеренно, почувствовали элемент гомосексуальности в этих отношениях. Это особенно ярко выражено в дерзкой и образной метафоре Джонатана Хаслама: «Последняя попытка привлечь внимание Германии с помощью торговли была предпринята в феврале 1937 года, и, хотя Гитлер не проявил интереса, такая альтернатива уютно обосновалась в чреве советской внешней политики в ожидании оплодотворения Германией» (147, 196).
Был ли в отношении Сталина к Гитлеру хотя бы некоторый элемент гомосексуальности? Были ли гомосексуальными (в любом смысле этого слова) его отношения с теми людьми, которые играли в его жизни важную роль (отец, Ленин, Троцкий, Бухарин, Черчилль и т.д.)?
Психоанализ показывает, что взаимоотношения любого мужчины со своим отцом в той или иной степени являются гомосексуальными: «мальчик не просто испытывает амбивалентные чувства к отцу и симпатизирует матери, но и в то же время он ведет себя как девочка и проявляет чисто женскую симпатию к своему отцу и, соответственно, ревность и враждебность по отношению к матери» (133. XIX, 33; 127, 333—
К оглавлению
150
334 ). Если с этим психоаналитическим постулатом можно согласиться, то он в полной мере может быть отнесен к Сталину, как это и сделал Фельдман: «Как, должно быть. Coco ненавидел старого Виссариона и как ему мечталось о сладкой мести! Вероятно, он от всей души мечтал, чтобы тот попал к нему в руки. Чувствуя невозможность подобной мести, его ego могло пытаться успокоить отцовский гнев мальчишески «византийскими» подлизыванием, раболепством, задабриванием, упрашиванием, умасливанием, то есть всеми приемами молодого льстеца. Вполне вероятно, что в своих мечтах Сталин представлял, как он возвращает расположение отца или, по крайней мере, тот грубо показывает свою симпатию, и для этого он перенимал манеру поведения матери. Многое в гомосексуальности происходит от таких неосознанных поступков» (126, 252).
Вся беда в том, что нет ни малейших свидетельств в пользу такой трактовки. Возможно, Фельдман прав. То есть он безусловно прав, если, как уверяют психоаналитики, все люди до некоторой степени бисексуальны (185, 52—54) и если близость к матери в сочетании с жестоким поведением отца является первичной причиной для проявления у мальчика женских черт (237, 353, 377). Но такая предварительная аргументация должна быть подкреплена конкретными фактами из детской биографии Иосифа Сталина.
Но никакие факты прямо на его гомосексуальность не указывают. Самое большее, что
151
можно сделать, это догадываться, что у Сталина должны были быть гомосексуальные наклонности в детстве, поскольку, как показывает Такер, в зрелом возрасте он так интересовался нанесением побоев. Согласно Фрейду (133, XVII, 179— 204) и Крису (80, 58—59), психоаналитическим значением фантазий битья является инфантильное желание быть любимым отцом. Мы знаем наверняка, что и маленький Coco, и его мать бывали биты Виссарионом. Если Coco уже в детстве начал извлекать сексуальные фантазии битья из воспоминаний об избиениях его самого и его матери, то в этом случае он мог бы реагировать знакомым для психоаналитиков образом.
У взрослого Сталина было эмоциональное отношение к гомосексуальности. Он не любил гомосексуалистов, таких, как советский министр иностранных дел Георгий Чичерин (97, 134; 131, 201). Хотя ему нравилось, когда его сравнивали с Иваном Грозным, он не мог не знать, что Ивана влекло к молодым мужчинам (см.: 166, 1). Он, очевидно, не одобрял гомосексуальных моментов во второй части фильма Эйзенштейна «Иван Грозный» (301, 436). Кинокритик Дуайт Макдональд следующим образом описывает гомосексуальные аспекты второй серии: «Из одиннадцати главных ролей только одна женская — похожая на ведьму Ефросинья. В фильме появляется необыкновенное множество молодых и — иначе не скажешь — красивых мужчин, чьи средневековые длинные волосы делают их похожими на
152
девушек. У Ивана есть фаворит, кокетливый молодой опричник с дерзкими глазами, и Иван находит много причин для того, чтобы коснуться красивого молодого лица. Но Эйзенштейн стыдился гомосексуальных наклонностей, и их свободный показ означал отчаяние, а не радость. Существует ли что-нибудь менее привлекательное, чем сцена пира, где нет ни одной женщины и где Иван спокойно задумывает убийство Владимира? Правда, есть безумная мужская пляска, но танцоры кружатся скорее в отчаянии и неистовстве, чем в восторге и удовольствии» (202, 261—262).
«Два гомосексуалиста в фильме показаны в открытую, и оба — злодеи. Один из них — король Польши, который обитает среди изнеженных придворных, ходит в невообразимо огромном воротнике и, конечно, строит планы повести армию цивилизованной Европы против варварской Московии. Основным же является весьма странный персонаж — сын Ефросиньи Владимир, который предстает перед нами пьяницей, трусом и неженкой. Он постоянно говорит своей матери (женщине, чей вид делает диснеевских ведьм просто ангелами), что он не хочет быть преемником Ивана, что он не выносит кровопролития и что он мечтает только о мире. Эти сентиментальные излияния сопровождаются надуванием пухлых губок и девическим кокетством» (там же, 263).
Сталин не мог этого не заметить. Именно при Сталине гомосексуализм стал в Советском
153
Союзе уголовно наказуемым деянием. Криминолог Валерий Чалидзе говорит, что «не вполне понятно, почему в 1933 г. было введено наказание за добровольное мужеложство между взрослыми* (60, 227). Но, возможно, все объясняет личное враждебное отношение Сталина к гомосексуализму. В конце концов, никто уже не спрашивает, почему были казнены Бухарин, Тухачевский, Зиновьев и др. От них избавились, потому что этого хотел Сталин. Гомосексуальность была поставлена вне закона, потому что Сталин пожелал сделать ее незаконной.
Однако враждебность Сталина в отношении гомосексуализма не исключает наличия в его жизни гомосексуальных фантазий и даже гомосексуальных поступков. С точки зрения психоанализа враждебность в отношении каких-либо явлений только указывает на повышенное внимание к ним. Возможно, Сталин «слишком сильно протестовал».
В анналах истории содержится только одно упоминание о действительно гомосексуальной связи в жизни Сталина. Предположительно, любовником был венгерский еврей К. В. Паукер, начальник личной охраны Сталина в начале и середине 30-х годов. Паукер, описанный Орловым как обладатель «неприлично красных и чувственных губ и страстных черных глаз», был целиком предан Сталину. Орлов вспоминает, как он узнал об особенных отношениях между Паукером и Сталиным: «Летом 1937 года, когда большинство руководства НКВД было уже арестовано, я случайно
154
встретил в одном из парижских кафе некоего Г., венгра по национальности, который был подпольным агентом зарубежного отдела НКВД и старинным приятелем Паукера. Полагая, что он недавно приехал из Москвы, и надеясь узнать у него последние новости об арестах, я присел за его столик. «С Паукером все в порядке?» — пошутил я, даже и не предполагая, что что-нибудь может тому грозить.
«Как ты можешь!» — воскликнул он, глубоко потрясенный, как будто я сказал что-либо кощунственное. «Паукер значит для Сталина гораздо больше, чем ты предполагаешь, он более чем друг... и более чем брат. Уж это-то я знаю», — сказал он с многозначительным ударением» (224, 352—353).
Паукер исчез во время многочисленных чисток 1937 года вместе с остальными. Если у Сталина и были с ним сексуальные отношения, он не был склонен к сентиментальному их восприятию. Сталин мог вообще не воспринимать их как гомосексуальную связь, если он, допустим, играл в них чисто «активную» роль (например, позволяя Паукеру делать минет).
На той же странице, где Орлов описывает рассказ Г. о гомосексуальности Сталина, он также цитирует сделанное Г. описание вечера, на котором Паукер изображал Григория Зиновьева перед расстрелом. Зиновьев падал на колени и обнимал ноги палачей: «Сталин наблюдал за каждым движением «Зиновьева» и громко хохотал. Заметив, что Сталину понравилась эта сцена, гости потре-
155
бовали, чтобы Паукер повторил представление. Паукер повиновался. На этот раз Сталин смеялся так безудержно, что согнулся пополам и обеими руками держался за живот. А когда Паукер сымпровизировал и, вместо того чтобы упасть на колени, воздел руки к небу и воскликнул: «Услышь, Израиль, наш Бог — единственный Бог1», Сталин больше не мог этого вынести и, задыхаясь от смеха, знаками велел Паукеру прекратить представление» (там же, 353).
Эта гротескная сцена не имела ничего общего с гомосексуализмом Сталина (она более подтверждала его антисемитизм). Часть исследователей-сталинистов цитировала этот отрывок, игнорируя предшествующий, о гомосексуальной связи с Паукером. Совершенно ясно, что вопрос о возможном гомосексуализме Сталина всячески избегался, но не потому, что ставилась под вопрос достоверность слов Г., источника Орлова. Все же и Г. мог быть недостоверен, и Паукер мог просто фантазировать.
Если свидетельства явного гомосексуализма Сталина весьма скудны, то доказательств его гетеросексуальной деятельности — масса. Его первая жена Екатерина Сванидзе родила Якова. У его второй жены Надежды Аллилуевой родилось двое детей — Василий и Светлана. Никто никогда не сомневался в том, кто является отцом этих детей. Кроме того, есть свидетельства, что у Сталина были еще дети. Антонов-Овсеенко говорит, что «во время пребывания в ссылке в Туруханске Коба изнасиловал тринадцатилет-