Арийский гипноз (стр. 103 из 119)

Таким образом, иллюзии и галлюцинации, объединенные всеми классификационными группами (исключая 6-8), расположены над условной "границей сознания", то есть вне его помрачения при постепенном (по мере приближения к 12-й группе) увеличения уровня нарушения мышления. Феномены, объединенные 6-8 группами, расположены ниже условной "границы сознания" и возникают при большем или меньшем его помрачении.
Основные параметры, отличающие отделы шкалы классификации, показаны в таблице 4.

Таблица 4
Характеристика отделов шкалы классификации т состоянию сознания и мышления

Отделы шкалы классификации иллюзий и галлюцинаций включают:
Отдел I. Иллюзии и галлюцинации неврологические (органические), аффективные и феномены эйдетизма.

1 -я группа. Иллюзии непсихотические - физические и физиологические.
2-я группа. Иллюзии ощущений, неврологические - гипер-, гип- и дизестезии, сенестопатии и парестезии иллюзорные, по-лиестезии.
3-я группа. Иллюзии и галлюцинации центрального органического генеза - иллюзии цвета, фотопсии, акоазмы, иллюзии, связанные с нарушением сенсорного синтеза (ауто-метаморфопсические, экзометаморфопсические, порропси-ческие, хронопсические, диплопические и полиопические); галлюцинации, связанные с, поражением рецепторов, проводящих путей, центров, так называемые органические или неврологические (галлюцинозы оптические, полиоптические, гемианоптические, тактильные, вербальные); дереализация иллюзорная.
4-я группа. Иллюзии так называемые психические - рефлекторные (синестезии), функциональные (парейдолические), иллюзии А галлюцинации аффективные, психогенные.
5-я группа. Явления эйдетизма - сенсориализация представлений, последовательные образы, последовательный эйдетизм, мнестический эйдетизм.
Отдел II. Иллюзии и галлюцинации, возникающие при помрачении сознания.
6-я группа. Непсихотические галлюцинации - сновидения, видения в гипнотическом сне, внушенные иллюзии и галлюцинации.
7-я группа. Иллюзии и галлюцинации состояний помраченного сознания - гипкогогические и гипнопомпические, истерического и эпилептического сумеречных состояний, аментивно-го, онирического, делириозного, онейроидного синдромов. Псевдогаллюциноз.
8-я группа. Иллюзии и галлюцинации "промежуточные, фазовые" - синдром ложного узнавания и галлюцинации при закрытых глазах вечером или ночью.
Отдел III. Галлюцинозы - функциональные, рефлекторные, истинные и истинные галлюцинации.
9-я группа. Галлюцинозы функциональные, рефлекторные, истинные (вербальные, зрительные, тактильные).
10-я группа. Галлюцинации истинные - элементарные, вкусовые, обонятельные, тактильные, зрительные, аутоскопические, вербальные, антагонистические; иллюзии бредовые.
Отдел IV. Псевдогаллюцинации и психические галлюцинации.
11-я группа. Неполные псевдогаллюцинации (галлюцинои-ды) и полные развитые псевдогаллюцинации.
12-я группа. Феномены "промежуточные" между псевдо- и психическими галлюцинациями, собственно психические галлюцинации, идеомоторные психические галлюцинации.
Определение понятия "синдром психического автоматизма"
В 1885 г. В. X. Кандинский впервые описал клинические явления, которые много позднее в 1919-1927 гг. Г. Клерам-бо систематизировал и назвал феноменом психического автоматизма.
Формулируя определение понятия "психический автоматизм", Г. Клерамбо в характеризующую этот феномен триаду включает чувственный, высший психический и двигательно-во-левой компоненты:
а) чувственный автоматизм - алгии, парестезии и др.
б) высший психический автоматизм - перцептивные явления (слова, звучание мысли, надписи, лица и т. п.), а также иде-
аторые автоматизмы (внушенные подставные мысли, вынужденное мышление, наплывы мыслей, повторение мыслей, слышание мыслей, эхо мыслей, чтение мыслей, вытягивание мыслей и т. п.); феномен мнестического характера (исчезновение мыслей, задержки в мышлении, забывание, ложные воспоминания, гипермнезии);
в) явления аффективного и двигательно-волевого автоматизмов (различные дисфории, страхи, тревожное настроение, вспышки гнева, непонятные чувства симпатии и антипатии, чувство странной перемены в людях и вещах, окружающих больного). К волевому компоненту также отнесены: невозможность принимать решения, вынужденные решения, вынужденные гримасы и жесты, двигательные автоматизмы, различные гиперки-незы, задержки жестов и мимики, акинезы, словесный и письменный автоматизмы.
А. А. Перельман (1931) отмечает, что в синдром психического автоматизма входит патокинетический компонент (ощущение нарушения личности, частично осознаваемое больным в качестве чего-то нового, чуждого собственному "Я") и патопластический компонент (бредовое толкование вышеперечисленных переживаний). По его мнению, синдром психического автоматизма свидетельствуемо расстройстве синтеза, сознания и активности личности, что сближает этот синдром с деперсонализацией. Вместе с тем он полагает, что в основе явлений психического автоматизма лежит нарушение координированных церебральных сочетаний "аф-фективно-интенциальных импульсов", с одной стороны; с "импрессионно-мнестической и реактивно-двигательной деятельностью" - с другой. При этом А. А. Перельман подчеркивает, что для всего синдрома Клерамбо характерно чувство чуждости, в связи с чем А. Клод предлагает обозначить его "синдромом внешнего воздействия", отождествляя, таким образом, с бредом.
В изложении А. В. Снежневского (1970), чувственному автоматизму Клерамбо соответствует сенестопатический автоматизм, высшему психическому автоматизму - ассоциативный и двигательно-волевому - кинетический автоматизмы.
Понимание феномена психического автоматизма А. А. Меграбян (1961) основывает на том, что автоматизированные навыки физического и умственного труда обычно находятся под контролем сознания, поэтому в любой момент человек может изменить их направленность, интенсивность и содержание, проявляющиеся в восприятиях, мышлении и действиях. В этой специфической особенности сознания, по его мнению, заключается один из важнейших признаков психического здоровья человеческой личности. Под автоматизацией им понимается "не механическое осуществление ма-шинообразного функционирования", а системность нервных процессов, при которой отдельные частные функции, сочетаясь и объединяясь, образуют более сложные структуры. Патологический психический автоматизм он считает выражением деавтоматизации в сфере мышления, речи и действия, особо подчеркивая, что больные субъективно расценивают данное патологическое состояние как лишение самостоятельной активности, свободы и превращения в "автомат, находящийся в зависимости от внешних враждебных действий".
Г. Клерамбо и А. Клод, А. А. Перельман и А. А. Меграбян, А. В. Снежневский и другие авторы, изучавшие явления психического автоматизма, основным его компонентом считают чувства внешнего влияния, внешнего воздействия, посторонние, действующие извне силы. Подобные чувства сочетаются в сознании больного с чувством отчуждения элементов его собственной психической деятельности, на что указывал еще В. X. Кандинский.
Основываясь на этом, некоторые психиатры, с одной стороны, относят к явлению психического автоматизма все психические переживания, сопровождающиеся чувством сделанности, постороннего влияния (включая галлюцинации и бред, возникающие при помрачении сознания, а также бредовые идеи физического воздействия, отношения, преследования и др.); с другой стороны, они не считают проявлением психического автоматизма иллюзии, истинные галлюцинации, органические и другие галлюцинозы, при которых нет чувства сделанности.
М. Г. Гулямов (1965) напоминает, что синонимами понятия "синдром психического автоматизма" являются бред гипнотического очарования (В. М. Бехтерев, 1905), бред гипнотического влияния (С. Д. Владычко, 1912), синдром внушенных переживаний и воздействия (М. Райсфельд, 1935), ксе-нопатический синдром (П. Гиро, 1937), синдром психического воздействия (Е. В. Каменева, 1957), псевдогаллюцинаторный синдром (Л. К. Хохлов, 1958).
Кроме того, нередко ставится знак равенства между синдромом психического автоматизма Кандинского - Клерам-бо и псевдогаллюцинациями Кандинского. Все это позволяет некоторым авторам относить к псевдогаллюцинациям психотические симптомы, наблюдаемые при психозах: гипертонических, гриппозных, токсико-инфекционных, сифилитических и алкогольных (М. Г. Гулямов, 1963-1969), травматических (Е. С. Гайдай, 1969), ревматических (3. В. Полонская, 1969), бруцеллезных (Т. Е. Тощева, 1869), церебросклеро-тических и инволюционных (Ю. М. Бухмзн, 1975) и др.
Вместе с тем в приводимых этими авторами наблюдениях отмечается параллелизм между галлюцинациями с интрапроек-цией, а также другими феноменами психического автоматизма и помрачением сознания или его изменением в вечернее и ночное время. Кроме того, устанавливается зависимость появления синдрома от острых головных болей и соматического утяжеления. Подчеркивается также острое начало и критическое окончание синдрома психического автоматизма, отсутствие существенного нарушения мышления до и после него. Иначе говоря, псевдогаллюцинациями Кандинского названы феномены, при которых отсутствуют основные, указанные В. X. Кандинским признаки: возникновение при непомраченном сознании и наличие интимной связи с предшествующим и последующим нарушением мышления.
По-видимому, наши знания о психической деятельности человека в норме и патологии, о роли бессознательного в этой деятельности и о психических автоматизмах нельзя признать oдостаточными. Поэтому мы воздерживаемся от категорических выводов по затронутым вопросам. Однако клинический опыт позволяет сомневаться в правильности тенденции ставить знак равенства между общим понятием "феномен психического автоматизма" и частным понятием "псевдогаллюцинации". Кроме того, по нашему мнению, в рамках изучаемого синдрома следует четко отграничивать галлюцинаторные и близкие к ним явления, возникающие при нормальном или гипнотическом сне и помрачении сознания, от таких же явлений, возникающих вне помрачения сознания. Используя термин А. А. Меграбяна, подчеркнем, что "деавтоматизация" в сфере восприятия, мышления, речи, действия при помраченном и непомраченном сознании принципиально различна и имеет разную патогенетическую сущность. Характер указанной деавтоматизации не идентичен также при истинных и псевдогаллюцинациях.

Тактильный галлюциноз
Так т ильный галлюциноз, наблюдаемый при экзогенно-органических заболеваниях, патогенетически и клинически вполне сопоставим с аналогичным оптическим органическим галлюцинозом, что дает основание для отнесения его к общей с этим галлюцинозом группе.
Наиболее четкая систематика тактильных органических галлюцинозов приводится в работе Л. М. Анашкиной (1978). Также как оптические, она разделяет тактильные галлюцинозы на три типа, каждый из которых соответствует основным признакам галлюциноза.
1 - не усложняющиеся галлюцинозы, не сопровождающиеся острой аффективной реакцией и не имеющие тенденции к генерализации (осязание различных предметов - шариков, монет, кнопок и т. п.).
2 - усложняющиеся галлюцинозы, сопровождающиеся острым аффектом (генерализованное осязание наэлектризованное™ одежды, скользящего теплового луча и т. п.);
3 - сформировавшиеся генерализованные галлюцинозы, связанные с частями собственного тела (ощущение ползающих, проникающих в кожу мелких насекомых, червей, спиралей и т. п.) и ассимилирующиеся ими.
К феноменам 3-й группы может быть отнесен один из видов аутоскопии - видение собственного двойника, отмечаемое при церебрастении, энцефалопатии (различного генеза). Это видение исчезает при напряжении внимания, сопровождается критическим отношением субъекта и имеет характер "мнестичес-кого эйдетизма".
Видение собственного двойника, симптом истинного двойника, аутоскопия, дейтероскопия встречаются при ряде заболеваний в виде принципиально различных феноменов. Эти феномены имеют самый различный патогенез, обладают разной степенью патологической связи с процессами мышления и поэтому должны располагаться на разных ступенях классификационной лестницы.
Мы выделяем пять видов видения собственного двойника:
а) "двойник эйдетический", патогенетически близкий к органическим галлюцинозам, как правило, это автопортрет в экстрапроекции, не связанный со взором и реальными объектами окружения (3-я и 5-я группы);
б) "двойник галлюцинаторный", имеющий характер истинных галлюцинаций, ассимилирующихся окружающим больного реальным миром (10-я группа);
в) "двойник псевдогаллюцинаторный", обладающий всеми признаками псевдогаллюцинации с интрапроекцией (11-я группа);
г) "двойник бредово-галлюцинаторный" - бредовое ощущение раздвоения собственной личности на два самостоятельных лица и пребывания одного из них рядом, чаще слева, а также ощущение (но не "видение") двойника, повторяющего движения больного, его дыхание и др. (11-я группа);
д) "бред двойника" - наличие бредовой убежденности в существовании двойника, имеющего тождественные с больным внешний вид, стремления чувства, проявляющего иногда дружественные по отношению к больному, а иногда враждебные к нему намерения.
"Переживание собственного двойника", встречающееся при органических поражениях головного мозга, всегда бывает пре-ходяа^м, эпизодическим, сопровождается полной сохранностью критики больного и не имеет патологической связи с процессами мышления. Образ такого двойника локализуется на небольшом расстоянии от взора, обычно вечером, чаще справа, в виде статического двухмерного собственного изображения.
Больной У. К., 44 года.
Диагноз: травматическая энцефалопатия.
В клинической картине: раздражительность, эксплозивность, неврологическая симптоматика - асимметрия лицевой иннервации, адиадохокинез, анизорефлексия, нечеткость пальце -носовой пробы.
При значительном интеллектуальном утомлении, обычно вечером, в конце рабочего дня, видит свой образ, Этот образ представляет собой неподвижное, без мимики, портретное изображение, расположенное вправо от взора, в 25-30 см от глаз. Критическое отношение больного сохраняется полностью. Видение продолжается 10-15 минут, не пугает, но вызывает неприятное чувство "чего-то болезненного". В один и тот же вэчер не повторяется. Во время отдыха не возникает.
Аутоскопическая галлюцинация такого типа имеет некоторые признаки органического оптического галлюциноза.
Отдельные авторы склонны феномен переживания двойника прямо или косвенно (опосредованно) связывать патогенетически с нарушением сенсорного синтеза, сочетающегося с вестибулярной недостаточностью (Т. К. Кашкарова, 1959).
К. А. Скворцов (1931) задолго до Т. К. Кашкаровой описал 10 случаев сочетания признаков вестибулярного страдания с ощущениями изменения формы своего тела. Отмечая, что "лабиринтопатии создают благоприятную почву для галлюцинаций", он подчеркивает новое обстоятельство, а именно, что "галлюцинация двойника тесно связана с переживанием изменения формы тела и стимулируется изменением внутреннего или внешнего моторного ритма". По его наблюдениям, двойник возникал всякий раз, когда имеющаяся уже болезненная готовность стимулировалась "последним ударом" внешнего или внутреннего раздражителя. По утверждению К. А. Скворцова, наряду с узнаванием себя в галлюцинаторном образе или отождествлением его с собой больные испытывают изменения скорости протекающего времени.
С. Ф. Семенов (1965) наблюдал у больного с ранением в область теменной доли справа и наличием диэнцефальной симптоматики "переживание своего образа, который, по мнению автора, всегда является знанием, переживанием своего второго "я", но не визуальным образом".
Иллюзии рефлекторные (синестезии), функциональные (перейдолические) иллюзии и галлюцинации аффективные, психогенные
Феномены, объединяемые этой группой, имеют большую, чем предыдущие, связь с процессом мышления. Однако они возникают без предшествующей патологии мышления, вне помрачения сознания, без патогенетической зависимости от поражения периферического рецепториого аппарата и подкорковых центров.
Отличительной чертой иллюзорных и галлюцинаторных переживаний, объединенных группой, оказывается то, что критика к ним в момент переживания ослаблена или отсутствует, а по прекращении переживания - полностью восстанавливается.
Вообще иллюзии могут возникать у лиц, страдающих так называемыми пограничными состояниями, различными органическими заболеваниями мозга, шизофренией. В соответствии с этим, генез разных иллюзорных переживаний оказывается различным. В одних случаях он связан с поражением периферической нервной системы или органическим заболеванием мозга. В других - с функциональными расстройствами, психогенией, или с расстройством сознания, наконец, с бредом.
При этом следует отметить, что внутригрупповая и межгрупповая систематика иллюзий представляет значительную сложность, обусловленную следующими факторами:
а) иллюзии - феномен, встречающийся как у людей, не страдающих психическим заболеванием, так и психически больных;
б) у психически здоровых иллюзии всегда имеют психогенное происхождение, это всегда так называемые психические, аффективные иллюзии. У психически больных иллюзии могут быть также психогенными, аффективными, но могут быть опосредованы бредом, вызывающим аффект;
в) иллюзии могут возникать при нарушении сознания и внепомрачения сознания, патогенез и клиника тех и других иллюзий различны;
г) в ряде случаев иллюзии не только практически (диагностически), но и теоретически трудно отличимы от галлюцинаций (например, иллюзии вкуса, обоняния).
Рефлекторные иллюзии, или синестезии - это возникновение иллюзорных восприятий в одном анализаторе при раздражении периферического окончания другого анализатора, как бы иррадиация раздражения с трансформацией ощущения. Они принципиально отличаются от рефлекторных галлюцинаций, также как вообще иллюзии отличаются от галлюцинаций. Синестезии имеют некоторое феноменологическое сходство с иллюзиями цвета, отличаясь от них четкой иррадиацией раздражения от одного анализатора к другому, отсутствием выраженного органического генеза и несколько большей связью с процессом мышления.
В соответствии с приведенным определением различные авторы относят к синестезиям:
фонопсии - цветной слух - сочетание реальных действительных музыкальных нот с кажущимся видением цвета;
синопсии - сочетание реальных действительных зрительных образов с кажущимися ощущениями в других анализаторах;
синосмии - возникновение кажущихся запахов при восприятии другими анализаторами реальных слуховых, зрительных, вкусовых образов;
фотизмы - возникновение кажущихся зрительных образов при фиксации другими анализаторами реальных объектов;
фонизмы - возникновение кажущихся звуковых, иногда музыкальных образов при фиксации другими анализаторами реальных объектов.
К синестезиям относятся также синпсихалгии - появление или усиление болевых ощущений невралгического характера при наблюдении за другим человеком, который мучается от боли или которому пытаются причинить боль.
Своеобразной формой тактильной синестезии можно признать "визуализацию" - яркое представление в экстрапроекции геометрической фигуры, нацарапанной на коже.
П. М. Никифоровский (1937), сообщая, что синестезии впервые описаны Гофманом в 1786 году, пытается объяснить их патогенетическую сущность установлением атипичных условно-рефлекторных связей. По его данным, у одних людей синестезия заключается в сопровождении звуков цветовыми ощущениями, а у других - цветовыми обрамлениями вокруг действительного объекта, чаще продуцирующего звучания (цветной ореол вокруг певца, музыканта, рояля). Рефлекторные иллюзии, или синестезии нередко бывают у композиторов, поэтов, художников. По одним свидетельствам (В. А. Гиляровский, 1938), синестезии в виде "цветного слуха" испытывал Н. А. Римский-Корсаков; по другим (П. М. Никифоровский, 1937) - А. Н. Скрябин, Г. Гейне, Н. К. Чюрленис; С. С. Корсаков (1913) пишет о братьях Нуссбаумер, у которых (по сообщению одного из них) каждому определенному звуку соответствовало свое цветоощущение.
Остановимся на одном случае, при котором отмечается феномен, близкий к синестезии. Речь идет о своеобразном возникновении зрительных цветовых ощущений не в виде реакции на раздражение другого анализатора, а в виде реакции на определенные слова или, вернее, понятия. Это явление мы назвали идеаторной синестезией. В нашем наблюдении цветоощущения вызываются словами, определяющими наименование городов, рек, стран.
Больной Л. Р., 60 лет.
Диагноз: церебральный атеросклероз, осложненный алкоголизмом.
В статусе: память на текущие события резко снижена, устный счет ведет с ошибками. В беседе активен, многословен, проявляет к ней большой интерес. Отмечает возникающие перед глазами при утомлении разноцветные кольца, полосы, проплывающие слева направо в 30-40 см от глаз. Сообщает, что на протяжении последних 5-6 лет у него с любыми географическими обозначениями (названиями стран, городов, рек) ассоциируется какой-либо цвет. При этом каждому наименованию всегда соответствует одно и то же цветоощущение. Указанное -цветоощущение может быть в представлении, но может также локализоваться в воспринимаемом пространстве в виде окрашивания окружающих предметов. Так, например, услышав или прочитав слово "Одесса", он короткое время видит перед глазами синий фон и все окружающие предметы приобретают синюю окраску. К этому явлению относится спокойно, критичен.
Парейдолии - образы, возникающие в связи с каким-либо действительно имеющим место раздражителем того же анализатора, Термин "парейдолии" предложил К. Ясперс (1923), который дал первое описание этого феномена, Парейдолические иллюзии, как правило, зрительные, хотя бывают и слуховыми; обычно они фантастичны, причудливы, сменяемы.
Под термином "парейдолии" нередко понимают феноменологически различные явления. К ним относят:
а) иллюзорноподобные восприятия, возникающие в рамках действительно объекта иля в тесной связи с этим объектом, хотя и несколько выходящие за его пределы. Это имеющее интимную связь с представлениями активное, произвольное фантазирование на основе воспринимаемого действительного объекта с обязательным использованием его деталей. Мы называем такие парейдолии произвольными. По некоторым свидетельствам (В. А. Гиляровский, 1938), такие произвольные парейдолии были у Леонардо да Винчи;
б) парейдолические иллюзии, для формирования которых используются контуры, линии, цвета, рельеф действительного элементарного объекта, например, выбоины в штукатурке, шляпки вбитого в стену гвоздя и др. (пятно на обоях - страшная морда, вентиляционное отверстие - жерлопушки и т. п.);
в) феномены, которые мы называем парейдолическими галлюцинациями - зрительные переживания, непроизвольно возникающие обычно при нарушении сознания в связи с восприятием действительного объекта, но совершенно не соответствующие ему по форме, величине, структуре, резко выходящие за его границы (аист вместо лампочки над дверью, волк вместо туфли, стоящей на полу). От функциональных галлюцинаций эти феномены отличаются тем, что они видятся вместо объекта -раздражителя, а не одновременно и параллельно с ним. Таким образом, речь идет о феноменах, переходных между парейдолическими иллюзиями и функциональными галлюцинациями. Случаев, связанных только с расстройством сознания, при которых галлюцинаторный образ, возникший на основе реального объекта, полностью отделяется от него и как бы начинает самостоятельное существование (чертик, образовавшийся на рисунке ковра, спрыгивающий с ковра и бегающий по комнате), можно говорить о галлюцинаторном феномене, промежуточном между функциональными галлюцинациями и галлюцинациями помраченного сознания.
М. И. Фотьянов (1973) фактически повторяет разделение парейдолий, приводимое М. О. Гуревичем и М. Я. Серейским (1932). Они, отмечая, что парейдолии Ясперса - это разукрашивание несуществующими подробностями существующего незначительного объекта (в следствие фантазирования или возникновения "произвольных иллюзий"), разделяют парейдолии на два рода:
а) видимые в пределах пятна, рисунка обоев и т. д., фигуры людей, животных, с критическим к ним отношением;
б) дополнение к реальному рисунку совсем другого образа, т. е. возникновение на базе реального рисунка нового образа с признаками реальности.
Парейдолические галлюцинации могут входить в структуру психоза наряду с другими психопатологическими симптомами, в частности, бредом. Они нередко встречаются одновременно с другими галлюцинаторными переживаниями.
Парейдолические иллюзии и особенно галлюцинации своим возникновением значительно больше предыдущих феноменов обязаны активности интеллектуального творчества, хотя А. В. Снежневский (1968) считает, что парейдолии возникают при снижении тонуса психической деятельности.
Теоретически можно предположить, что основанием для феномена, близкого в одних случаях к парейдолическим иллюзиям, а в других - к парейдолическим галлюцинациям, служат эйдетические образы. Такие эйдетические образы часто присущи детям, и именно дети вначале психического заболевания страдают патологическим зрительным фантазированием, основу которого составляет эйдетизм.
Аффективные, психогенные, психические иллюзии представляют собой искаженное "видение" действительных объектов, возникающее под влиянием психогении или аффекта. Способствующими возникновению иллюзии факторами всегда являются темнота, вечернее или ночное время. Под влиянием аффекта страха человек принимает одни объекты за другие - иллюзорные, которые, как правило, пугают, представляют враждебную силу. Так, в темной комнате лежащий около кровати обрывок бумаги кажется торчащей из-под кровати рукой убийцы, а лунный луч, пробивающийся сквозь деревья на кладбище - мертвецом, привидением и т. п. Таким образом, в формировании психогенных, аффективных иллюзий принимает более активное участие мыслительный процесс. Вместе с тем связь этих иллюзий с мышлением не патологическая. Их возникновение основывается не на расстройстве мышления, а на функциональном, пси-хсгекно обусловленном нарушении аффективно-эмоциональной сферы.
К психогенным иллюзиям, возникающим на высоте аффекта, можно отнести заимствуемый из учебника в учебник пример о том, что Лютер в разгар богословского спора с Бироном увидел в складках его одежды образ дьявола.
По мнению В. П. Осипова( 1923), психические иллюзии обусловлены психологическими причинами, заключающимися в нарушении деятельности внимания, памяти, чувственного тона и др. А. В. Снежневский (1970) иллюзии, названные перечисленными выше авторами психическими, разделяет на аффективные, вербальные и парейдолии, относя при этом вербальные иллюзии к расстройству восприятия и бреду отношения.
В группе нами рассматриваются также психогенные галлюцинации. Иллюзии и галлюцинации психогенной природы ("экстатические", по некоторым авторам) патогенетически весьма близки друг к другу и могут наблюдаться у одного и того же больного. Те и другие имеют существенное патогенетическое сходство с внушенными и самовнушенными (ауто-суггестивными) иллюзиями и галлюцинациями. Отличие психогенных иллюзий от галлюцинаций состоит в том, что психогенные иллюзии всегда возникают при открытых глазах и всегда связаны с конкретными реальными объектами, воспринимаемыми в данный момент больным. Темнота, вечернее время, желание спать лишь усиливают частоту их возникновения и усложняют сюжет.
Галлюцинации, называемые психогенными, могут возникать у психически здоровых людей под влиянием аффекта, религиозного экстаза, ситуаций, близких к суггестивным. Они обычно отличаются четкостью оформления, реалистичностью образов, могут быть объемными трехмерными и плоскостными двухмерными. В момент галлюцинирования нет помрачения сознания, но можно говорить о его изменении, сужении (без нарушения ориентировки и осмысления). Этим обстоятельством объясняется то, что галлюцинации вызывают страх у больных, хотя имеется понимание их нереальности. Видимые при открытых глазах психогенные галлюцинации иногда локализуются в воспринимаемом пространстве и феноменологически близки к истинным.
Психогенные галлюцинации, связанные с хронической психогенной травматизацией, появившиеся после кульминации психогении, возникают при закрытых, а иногда при открытых глазах, чаще в темноте. Их сюжет основывается на воспоминании о психотравмирующем факторе.
В. П. Осипов (1923) сообщает о случаях, при которых больные, перенесшие психическую травму, после любого конфликта, закрыв глаза, могут сразу же впасть в особое состояние с возникновением видений, связанных с прошлой психотравми-рующей ситуацией.
Демонстративным примером психогенной галлюцинации, возникающей после острой психогении, может послужить следующее наблюдение.
Больная Л.Б., 56 лет.
Диагноз: реактивный психоз, протрагированный.
Жалуется на слезливость, плохое настроение. Заболела после смерти мужа два месяца назад. Смерть произошла внезапно на глазах у больной и потрясла ее. Первые пятнадцать дней непрерывно плакала, "находилась как в тумане", не отдавала себе отчета в мыслях, переживаниях и поступках. Приблизительно через 2 недели стала по ночам видеть и слушать мужа, который "приходит к ней ночью, разговаривает с ней, причиняет ей боль". Утром обнаруживает на теле, в соответствующих местах, кровоподтеки. Утверждает, что перед "приходом" мужа не спит, хотя это случается часа в 2-3 ночи. Она просыпается заранее, смотрит на его фотографию и даже ждет его прихода. Отмечает, что при его появлении "комнату заволакивает мглой", мужа видит отчетливо, за исключением лица, ощущает его руки, тепло. Разговаривая с ним, всегда понимает, что "этого не должно быть потому, что муж мертв". В последнее время "визиты" мужа стали редкими, но днем слышит, как ее окликает по имени голос мужа, отзывается и даже видит его тень, уходящую по коридору мимо ванной комнаты, где она в это время стирает. Появилась зависть и недоброжелательство по отношению ко всем мужчинам его возраста, злость по поводу того, что они живы. Понимает, что происходящее с ней - явление ненормальное.
Психогенные галлюцинации патогенетически имеют много общего с галлюцинациями истерического генеза, отличаясь от них психопатологически: большим соответствием галлюцинаторного содержания психотравмирующему фактору и отсутствием в момент галлюцинирования эпизодического, параксизмально-го расстройства сознания. При описании истерических галлюцинаторных эпизодов мы вернемся с целью сопоставления к психогенным галлюцинациям.
Вербальные иллюзии - феномен более сложный, чем зрительные аффективные (психические) иллюзии. Заключается он в том, что больной в шуме голосов, в других звуках или в посторонней речи слышит слова и фразы, имеющие к нему отношение и очень часто совпадающие по сюжету с его аффективными или бредовыми переживаниями. В первом случае это оклики, слышимые в объективно существующем шуме голосов (их необходимо отличать от галлюцинаторных окликов), а во втором - собственно вербальные иллюзии, часто очень трудно отличимые от так называемых бредовых иллюзий. В подобных случаях нередко большие затруднения вызывает дифференциация трех принципиально различных явлений, к которым относятся:
а) бредовая или сверхценная интерпретация действительно слышанных в толпе слов, отрывков фраз и полных фраз, отнесение их больным на свой счет;
б) иллюзорная переработка действительно слышанных слов, междометий, звуков с восприятием их в виде других соответствующих настроению больного слов и фраз;
в) вербальные галлюцинации, возникающие в шуме толпы - истинные или функциональные.
Соответствующие переживания могут быть не только вербальными, но также зрительными, вкусовыми, обонятельными и др. В отдельных случаях роль аффекта (психогении), вызывающего психогенные иллюзии, играет бредовая концепция, ведущая к аффектации и через нее (опосредованно) к иллюзиям, возникшим на основе бреда. В подобных случаях нельзя исключить близкого к аутосуггестивному механизму возникновения иллюзий такого же аутосуггестивного механизма возникновения галлюцинаций.
Явления эйдетизма
К явлениям эйдетического ряда мы относим: сенсориализа-цию представлений, последовательные образы, последовательный эйдетизм, мнестический эйдетизм.
Феномены эйдетического ряда представляют собой явле ния, переходные от физиологической нормы к патологии. Эйдетизм по ряду свойств обладает как некоторыми признаками иллюзий, так и некоторыми особенностями галлюцинаций, занимая в известной степени промежуточное между ними положение. Феномены эйдетизма возникают в виде искажения объективно существующих реальных предметов (как иллюзии), но в связи с этими предметами. Следовательно, возникновение эйдетических образов также, как и иллюзии, невозможно без участия реальных объектов. Вместе с тем в момент возникновения эйдетических образов, имеющих к тому же экстрапроекцию, как при галлюцинациях, может отсутствовать какой-либо реальный объект.
Иначе говоря, эйдетизм - это "восприятие без объекта, но соответствующее воспринимавшемуся ранее конкретному объекту".
Е. А. Попов (1941) считает, что одни эйдетические образы ближе к представлениям, другие - к восприятиям, и соглашается с авторами, которые рассматривают в этом плане промежуточное положение эйдетизма по схеме "восприятие - последовательный образ - эйдетический образ - представление". Несколько позднее он вообще отождествляет феномены эйдетизма с галлюцинациями, с чем по нашему мнению, нельзя полностью согласиться.
Принципиальное отличие феноменов эйдетического ряда от галлюцинаций заключается в отсутствии при эйдетизме чувства насильственности и связи с предшествовавшим или последующим расстройством мышления и в сохранении критики.
Указанное своеобразное положение эйдетизма между иллюзиями и галлюцинациями позволяет включить явления эйдетического ряда в классификационную таблицу иллюзорных и галлюцинаторных феноменов.
К числу общих свойств эйдетических явлений можно отнести их относительную произвольность, возникновение вне признаков патологии мышления, но с существенным участием мыслительных процессов (условных элементов процесса познания - ощущения, восприятия и представления), локализацию в интрапроекции или проекцию в представляемое пространство при сохранной критике. Таким образом, эйдетические явления можно признать необычными, но не болезненными.
В психиатрической клинике эйдетические феномены выявляются в виде сопутствующих феноменов и "случайных находок". Чаще они встречаются у здоровых людей.
Сенсориализованные представления по механизму возникновения близки, но не тождественны обычным представлениям.
Обычное, в частности, зрительное представление, имеющее большую или меньшую яркость, может произвольно вызываться каждым человеком. Это представление часто обладает такими деталями, о которых субъект в момент его произвольного появления даже не думал.
Например, по желанию субъекта в его представлении возникает известный портрет Тараса Шевченко, соответствующий воспоминанию о нем. Однако одновременно с его лицом в представлении появляются серая каракулевая папаха и серый каракулевый воротник, о которых субъект, вызывая представления, не думает, но которые в его памяти неразрывно связаны с изображением Т. Шевченко на известном портрете. Если произвольно вызывается представление о бородатом лице Льва Толстого, одновременно обязательно появляется соответствующий портрету вид нарисованного во весь рост писателя с рукой, типично заложенной за поясок свободной рубахи.
Произвольные слуховые, вкусовые и другие представления имеют аналогичные со зрительными свойства.
Представления всегда локализуются в интрапроекции, отличаются большей или меньшей степенью четкости, яркости и обычно произвольны.
В ряде случаев представления приобретают чрезмерную яркость, чувственность, становятся навязчивыми и даже сопровождаются "чувством кажущейся непроизвольности", сохраняя локализацию в интрапроекции. Тогда можно говорить о сенсо-риализации представлений. Иногда сенсориализованное представление (зрительное, слуховое и др.) оказывается настолько чувственным, что оно как бы перемещается в представляемое пространство с экстрапроекцией. В подобных случаях речь идет о визуализации представления, порой неправильно называемой "галлюцинацией воображения".
Сенсориализация представлений наиболее характерна для людей художественного склада - композиторов, художников, писателей, артистов. Известно, что композиторы нередко записывают музыку, которую они чувствуют, но это чувственное представление музыки может быть сенсорно окрашенным, т. е. музыка может звучать в их сознании. Столь же яркими сенсориализованными оказываются зрительные, вкусовые, тактильные, болевые и другие представления, в возникновении которых нередко отмечается равноценное участие эмоциональной, аффективной реакции и механизма, близкого к аутосуггестивному.
В. Ф. Чиж (1911) пишет, что у некоторых художников и музыкантов соответственные зрительные и слуховые (музыкальные) представления достигают иногда такой силы, что, локализуясь в пространстве, становятся восприятиями.
Бетховен многие лучшие свои произведения, в частности, 9-ю симфонию, написал тогда, когда оглох и не слышал даже самые громкие звуки оркестра. В этот период, по утверждению некоторых биографов композитора, музыка весьма ярко "представлялась в его сознании".
Густав Флобер, автор романа "Госпожа Бовари", вспоминает, что при описании сцены отравления Эммы он настолько чувственно переживал это событие, что ощутил вкус яда во рту, у него появилась рвота и другие признаки отравления, от которых он избавился только через несколько часов.
Пелагея Стрепетова, озарившая своим талантом русский театр конца XIX века, могла не только жить жизнью героинь, которых она играла, но и по-настоящему чувствовать, физически ощущать их боль. Еще в юности, при чтении "Первой любви" И. С. Тургенева, в момент, когда Зинаида получила удар хлыстом по руке, она сама почувствовала сильную боль и стала дуть на руку.
В. X. Кандинский (1952) сообщает, что Бальзак обладал высшей степенью "возможного в пределах нормального состояния повышения способности чувственного представления" и поэтому необоснованно "зачислялся в галлю-цинанты".
Итак, сенсориализованные представления по одному из признаков (степени яркости, чувственности) напоминают галлюцинаторные переживания, принципиально отличаясь от них по степени произвольности, отсутствию насильственности, характеру проекции, отношению к ним больных и другим признакам.
Последовательные (следовые) образы - это яркие чувственные зрительные, слуховые, вкусовые, обонятельные, осязательные переживания, возникающие навязчиво после длительного и обычно эмоционально окрашенного периода фиксации объективных предметов, соответствующих этим образам.
Например, после длительной игры в шахматы, длительного сбора грибов, земляники, при открытых и больше при закрытых глазах (непосредственно после фиксации объективных предметов или через некоторый небольшой промежуток времени), чаще вечером, в состоянии покоя, видятся шахматные фигуры, грибы, ягоды земляники. Прослушанная мелодия может длительно звучать или через небольшой промежуток времени навязчиво представляться. Также может вновь возникать ощущение сладкого или горького вкуса, какого-либо запаха, чувства прикосновения после действия соответствующих этим переживаниям реальных раздражителей.
Появлению последовательных образов способствует отключение действительных сенсорных раздражителей (тишина, темнота, отсутствие резких запахоэ, каких-либо болевых ощущений и т. п.).
В отличие от обычных и сенсориализованных представлений, последовательные образы, помимо чувственной окраски, иногда приобретают признак экстрапроекции, но не в объективное воспринимаемое, а в субъективное пространство. Они "видятся" перед взором чаще при закрытых, но иногда и при открытых глазах. Кроме того, последовательные образы, которые мы чаще наблюдали у больных психастенией или психически больных с псщастеноподобной симптоматикой, больше, чем представления, обладают свойством непроизвольности, навязчивости с сохранением способности субъекта к произвольному подавлению, устранению их по желанию, напряжением воли. Они также отличаются обязательной непосредственной связью во времени с реальным образом, следом которого являются.
Больной 3. Н., 37 лет.
Диагноз: шизофрения с вялым неврозоподобным течением.
Болен примерно лет с 20. Еще во время службы в армии стал обращаться к врачам по поводу болей в области сердца, затруднения дыхания и т. п. С тех пор постоянно лечится. Ипохондрические переживания периодически обостряются. Иллюзий и галлюцинаций никогда не было. С детства беспокоит своеобразное явление: случайно услышанные громкие звуки (музыка, пение, разговор, гудок паровоза и др.) после их прекращения продолжают долго, навязчиво "звучать в ухе последней нотой". Всегда полагал, что так бывает у всех.
Последовательные образы, подобные отмеченным в этом наблюдении, в отдельных случаях трудно отличить от эйдетизма, в частности, слухового.
Нельзя полностью согласиться с отнесением к числу последовательных образов аккомодационных нарушений, при которых утрачивается физиологическая способность к соединению зрительных впечатлений с двигательным аккомодативным актом. В подобных случаях, например, некоторое время видится черный или белый квадрат, если отвернуться от окна или грифельной доски, а также вертикальные полосы, если отвернуться от штакетника, и т. д.
Неправильно, на наш взгляд, также утверждение о том, что последовательные или следовые образы патогенетически близки к галлюцинациям и в отдельных случаях трансформируются в них. Наоборот, многочисленные наблюдения и экспериментальные данные убедительно показывают невозможность прямого перехода следовых образов в галлюцинации или галлюцинаций в следовые образы. Вместе с тем, экспериментальные исследования ряда советских психиатров отметили известную зависимость следовых образов и галлюцинаций друг от друга, а также от некоторых общих факторов в виде дополнительных раздражителей, световых адаптации и т. д. Например, доказано, что при наличии у больного последовательных образов и галлюцинаций оба феномена усиливаются под воздействием одного и того же раздражителя.
Е. А. Попов с сотрудниками (1935,1936) наблюдали усиление последействия слухового раздражителя при обострении слуховых галлюцинаций. Наблюдениями подтверждено также, что при помещении в темную комнату больных, перенесших психоз с галлюцинациями, одновременно с частичным возобновлением у них галлюцинаций усиливается способность к задержке последовательных образов (В. А. Гиляровский, 1936; С. П. Рончевский и Скальская, 1936). Усиление галлюцинаций в условиях, в которых обостряется способность к восприятию последовательных образов, отмечали и другие авторы. Так, С. П. Рончевский с соавт. (1935) у вышедших из острого психотического состояния больных белой горячкой, инфекционным психозом, сотрясением мозга, энцефалитом, эпилепсией после их адаптации к свету и "по-гружешя в темноту" наблюдали возобновление галлюцинаций, которые характеризовались элементарностью, нечеткостью, проекцией вовне, отсутствием связи с аффектом. Возникали они на темном фоне в виде геометрических фигур, лапок животных, очертаний животных, моста с идущей по нему черной фигурой; были цветными. При закрывании глаз эти галлюцинации усиливались. Г. К. Ушаков (1969) подтверждает, что в момент зрительной "темновои адаптации" оживляются галлюцинации у больных, ранее переживавших галлюцинации, и появляются фотопсии, а иногда сложные галлюцинации у психически больных, ранее не испытывавших галлюцинаций. В. П. Осипов (1923), соглашаясь с невозможностью прямого перехода следовых образов в галлюцинации, полагает, что при измененном сознании сюжет следовых образов может служить источником возникновения галлюцинаций.
Вопреки мнению Е. А. Попова (1941), категорически разграничивающего явления эйдетизма и последовательные образы, мы рассматриваем последние в качестве феномена, переходного от сенсориализации. представлений к эйдетизму, однако стоящего ближе к последнему.
Эйдетизм - явление, при котором перед взором или в сфере восприятия других анализаторов - слухового, вкусового, обонятельного, тактильного, - восстанавливается, возникает (ярко, чувственно, с экстрапроекцией) образ, фиксировавшийся ранее этими анализаторами.
Эйдетический образ может возникать непосредственно после восприятия реального объекта или через определенный промежуток времени (мистический эйдетизм). Чаще всего эйдетизм бывает у детей, отмечается также у художников. Известны художники-портретисты, которые очень длительное время видят лицо человека, хотя на него уже не смотрят.
По свидетельству П. М. Зиновьева (1934), один художник жаловался, что образ человека, которого он рисует, мешает ему рисовать, так как он находится между ним и мольбертом, загораживая мольберт.
Эйдетический образ может возникать непроизвольно, но устраняться произвольно. Он бывает навязчивым, но критическое отношение к нему субъекта всегда сохраняется.
Если последовательный эйдетизм феноменологически близок к последовательному образу, то мнестический эйдетизм (т. е. образ, возникающий по памяти) ближе к галлюцинаторному явлению.
Больная О. К., 46 лет.
Диагноз: психопатия истерического типа.
Много лет назад обнаружила способность восстанавливать визуально кадры давно просмотренных кинокартин. Для этого в состоянии бодрствования в любое время дня и при любом освещении ей бывает достаточно закрыть глаза и вспомнить какую-либо кинокартину. Картина эта начинает "просматриваться" в экстрапроекции при закрытых глазах от начала до конца со всеми подробностями. Больная рассказывает: "Картина видится так, как если бы я ее вновь смотрела в кинотеатре". При этом "видятся" детали, о которых больная в обычном состоянии при закрытых глазах не помнит и, передавая устно содержание картины, никогда бы не вспомнила. Прекратить просмотр кинокартины можно, открыв глаза. Если после этого вновь закрыть глаза, то "просмотр картины" продолжается с того же места, на котором этот просмотр поекратился при открывании глаз. Больная вполне притична к указанным переживаниям. Иногда они доставляют ей удовольствие и занимают ее, а иногда надоедают. Каких-либо психотических симптомов нет.
Весьма существенно, что феномен зрительного и слухового эйдетизма, как подтверждено экспериментально, нередко возникает у психически больных с соответствующими галлюцина-циями.
Так, Е. А. Попов (1941) нашел выраженный феномен эйдетизма у больных белой горячкой на выходе и через 48 часов после купирования делирия, а также у больных шизофренией при обострении галлюцинаций.
По аналогии между отмеченной выше связью следовых образов с галлюцинациями устанавливается связь эйдетических образов е галлюцинациями. Такая связь тоже не имеет характера прямого взаимоперехода феноменов, а выражается в их зависимости от одних и тех же факторов. Иначе говоря, условия, облегчающие возникновение галлюцинаций, также облегчают возникновение явлений эйдетизма.
С. Ф. Семенов (1965) пишет о гемианоптических галлюцинациях при ранении затылочно-теменной области и яркой визуализации произвольных представлений (по типу следовых или эйдетических образов). В. Майер-Гросс (1928) отрицает связь возникновения истинных галлюцинаций и псевдогаллюцинаций с предрасположенностью к эйдетизму.
Вместе с тем подтвержденные экспериментальными данными многочисленные клинические наблюдения не дают основания для отождествления феноменов эйдетического ряда с галлюцинациями или псевдогаллюцинациями. Поэторлу нельзя считать правильным нередко приводимый в учебниках психиатрии тезис о том, что эйдетизм - это видение образа, который когда-то был фиксирован периферическим анализатором человека и воспроизведен в его памяти, в представлении в виде галлюцинации.
Нельзя также, по нашему мнению, относить к галлюцинаторным феноменам и называть "произвольными галлюцинациями" зрительные образы, произвольно вызываемые при закрытых глазах. Такие образы отличаются от представлений яркостью, иногда сложностью, динамичностью и экстрапроекцией в субъективное пространство, а от эйдетических образов - отсутствием телесности, экстрапроекции в объективное пространство и обязательной связью с ранее виденным.
Эти образы, напоминая по яркости и другим внешним признакам гипнагогические псевдогаллюцинации, отличаются от них (помимо произвольности) возникновением в бодрствующем состоянии.
Зрительные образы, произвольно возникающие в закрытых глазах, отнесены нами к феноменам эйдетического ряда, который они завершают. Эти образы могут соответствовать воспоминаниям больного об образах, встречавшихся в течение жизни, виденных на картинах, в кино, но могут также быть плодом фантазии, вымыслом больного. Во всех случаях их появления, статичность или динамичность, дальнейшее развитие и в значительной мере исчезновение целиком диктуются волей больного. Так же, как и другие явления эйдетизма, образы, произвольно возникшие при закрытых глазах или в темноте, могут становиться навязчивыми, резистентными к попытке больного устранить их, не открывая глаз.
Диагностически важно то, что подобные зрительные образы встречаются у психически больных наряду с различной психотической симптоматикой.
Больной Ю. Б., 30 лет, художник.
Диагноз: шизофрения, параноидная форма, отягощенная травматической болезнью.
Болен шизофренией с 19 лет. Затем 3-кратная тяжелая черепно-мозговая травма и употребление наркотиков с привыканием.
В статусе; параноидная симптоматика с тенденцией к систематизации идей отношения, явления психического и двигательного автоматизмов с чувствами овладения, насильственное™ внешнего (хотя и не злоумышленного) влияния; видение ярких зрительных образов, возникающих произвольно, в экстрапроекции, обычно днем, всегда при закрытых глазах. Образы могут быть статичными или динамичными. Они, как правило, соответствуют когда-то виденному, но могут быть измененными, причудливыми, ни на что не похожими, фантастичными. Больной утверждает, что он сначала создает эти образы в своем воображении, а затем начинает видеть их и может нарисовать.
Из патогенетического механизма возникновения произвольных образов при закрытых глазах, так же, впрочем, как из механизма возникновения других эйдетических явлений, трудно полностью исключить элемент аутосуггестии. Во всяком случае, аутосуггестивное влияние здесь возможно, как и при возникновении некоторых сенсориализованных представлений, иллюзий, галлюцинаций.

Вещие сны
Так называемые "вещие сны" отмечены только у больных шизофренией, во всех случаях с вялым непрерывным течением. При таких "вещих снах" больные обычно утверждают, что им приснился сон, который впоследствии в действительных событиях полностью или частично подтвердился. Очень редко действительные события, по рассказу больных, детально повторяют сновидения. В подобных случаях, однако, как правило, не удается установить, когда больной вспоминал "вещий сон", до осуществления в жизни его сюжета или после. Надо полагать, что во всех случаях "вещих снов" их сюжет вспоминается, ретроспективно оценивается и "приспосабливается" к действительным событиям после этих событий. Иначе говоря, описание "вещего сна" - это возникшие после действительного события ложные воспоминания о сюжете, якобы имевшего место сновидения. Нельзя также исключить, что ложное воспоминание охватывает не только "вещий сон", но и "предсказанное" им событие.
Рассказы больных о "вещих снах" не всегда удается подвергнуть психопатологическому анализу, поскольку нередко они являются вымыслом, основывающимся на предрассудках.
1. Больная В. Л., 29 лет.
Диагноз: шизофрения, вялотекущая форма с психопатопо-добными проявлениями.
В статусе: общительна, охотно рассказывает о себе, формально критична.
Приводит следующее описание собственного сновидения: "Мне было лет 15, я влюбилась в доме отдыха в одного мальчишку. Так как я была очень стеснительная, я с ним даже не перекинулась словом. Когда я уже была дома, мне приснился сон, будто я иду по улице Горького, сворачиваю в какие-то переулки, прохожу мимо больших домов, которые создают настроение блоковского цикла "Город". Затем я оказываюсь в подъезде, поднимаюсь по лестнице и вхожу в квартиру, где садит мальчишка, в которого я влюбилась. Он был очень детальный. Через несколько дней я уже наяву повторила "маршрут сна"и очутилась в квартире этого парня. Потом сопоставила сновиденья и явь, все совпало. У меня до сих пор бывают изредка сбывающиеся сны, но такого поразительного ке было".
По-видимому, значительно чаще "вещие сны" в сознании больного совпадают с последующими действительными событиями по их смыслу. Причем уточнение совпадения сновидения и действительности додумывается, измышляется больным.
2. Больная И. У., 25 лет.
Диагноз: шизофрения с вялым течением и психопатолодоб-ными проявлениями.
Увлеченно и с явным интересом рассказывает о собственных сновидениях. Утверждает, что часто заранее перед сном придумывает тему сновидения, а затем действительно видит намеченный сон с дополнительным, уже не "заказанным" развитием. В течение жизни несколько раз виделись "вещие сны". Обычно эти сны касаются будущего больной. Так, за несколько дней до заболевания воспалением легких она увидела себя в больничной палате, в которую затем поступила. Не сомневается, что ей во ске виделись та же палата и те же больные.
У больных шизофренией мы наблюдали также совпадения, по их рассказам, характера сновидения и последующих бредовых переживаний, т. е. возникновение бреда после сновидения, имевшего сюжет, соответствующий бреду.
3. Больной Ж. А., 29 лет.
Диагноз: шизофрения, параноидная форма.
В статусе: помимо выраженных симптомов эмоционально-волевого дефекта, имеют место бредовые идеи величия: он может передавать свои мыли на расстоянии и угадывать чужые, воздействовать на людей гипнозом, а у неодушевленных предметов напряжением воли вызывать движение (под его влиянием камень поднимается над землей, то повисает в воздухе). Видит вещие, всегда сбывающиеся сны, в которых "предсказывается" появление у него сверхъестественной силы. Например, "перед тем, как ощутил в себе силу влияния на окружающих, увидел все это во сне".