Вам наверняка приходилось видеть пары, в которых партнеры на первый взгляд не подходят друг другу: он - красавец, она – маленькая, некрасивая или наоборот? Бывает и так, что любящему другого кто-нибудь скажет: “Что ты в нем нашла? Что ты в ней нашел?” - и человек дает совершенно странный ответ: “Разве ты не видишь, как она красива, как он красив?..” И оказывается: да, так оно и есть, этот человек прекрасен, потому что любящий видит красоту, а нелюбящий, или безразличный, или ненавидящий видит только раненность. Вот об этом очень важно не забывать. Важно помнить, что любовь реалистична, что она объемлет человека всецело и что она видит, она зряча, но вместо того, чтобы осуждать, вместо того, чтобы отрекаться от человека, она плачет над изуродованностью и готова жизнь положить на то, чтобы все болезненное, испорченное было исправлено и исцелено. Это - то, что называется целомудренным отношением к человеку, это - настоящее начало любви. Это открывает и того, и другого, обоих, к состоянию, когда они могут на самой глубине своей слиться в единство, могут за пределами всяких слов друг друга понимать и чувствовать. Мы все это знаем на опыте. Кто из нас не сидел с дорогим ему человеком - матерью, женой, мужем, другом - в вечерний час, когда спускались сумерки, когда все затихало вокруг. Вначале идет разговор, потом он замирает, но остается какая-то тишина; мы прислушивались к звукам: к потрескиванию дров в камине, к тиканью часов, к внешним отдаленным шумам; потом и эти звуки исчезают, и наступает глубочайшая тишина, безмолвие души. И вот в этом безмолвии души вдруг чувствуешь, что стал так близок своему другу, тому человеку, который рядом находится. Это, конечно, не слияние в том отношении, что один человек делается другим, но оба соединяются на такой глубине взаимного переживания, где слов больше не нужно: они вместе, и если любовь достаточно глубока, они стали одним целым.
Надо помнить, что телесное единство двух любящих друг друга людей - не начало, а полнота и предел их взаимных отношений, что лишь тогда, когда два человека стали едины сердцем, умом, духом, их единство может вырасти, раскрыться в телесном соединении, которое становится тогда уже не жадным обладанием одного другим, не пассивной отдачей одного другому, а таинством, самым настоящим таинством, то есть таким действием, которое прямо исходит от Бога и приводит к Нему. Телесный брак, по учению одного из отцов Церкви, предстается таинством, подобным Евхаристии, причащению верующих. В каком смысле? В том смысле, что в Евхаристии силой Божией, чудом соединяющей любви и веры друг во друга верующий и Христос делаются едиными. И в браке (конечно, на другом уровне и по-иному), благодаря взаимной вере и взаимной любви, два человека перерастают всякую рознь и делаются единым существом, одним целым в двух лицах. Это является одновременно полнотой брака душевно-духовно-телесного и полнотой целомудрия, когда два человека друг ко другу относятся как к святыне и все свои отношения, включая и телесные, превращают в таинство, в нечто превосходящее землю и возносящее в вечность.
В связи с этим важно упомянуть слова Иоанна Златоуста, который говорит, что «в браке душа соединяется с Богом неизреченным неким союзом». Ведь, действительно, любовь обладает тем свойством, что любя другого человека, мы прозреваем в нем сквозь несовершенство идеальный лик, сквозь телесную конечность - его бесконечное вневременное бытие, таким образом, мы прозреваем Самого Бога, ибо только он может быть источником таких качеств, как идеальность и бесконечность. И потому, по словам Г.Марселя: «Любить человека значит сказать ему: «Ты не умрешь!».
Исходя из того, что брак был установлен при самом творении человека, некоторые исследователи говорят даже о том, что закон брака «положен в самом существе человеческой природы». И потому дальнейшая судьба брака была всегда связана с нравственным состоянием самого человека. Брак пал так же, как человек, и в него проникло разъединяющее самолюбие и грубая чувственность, хотя некоторые исследователи считают, что «таинство брака было тем единственным каналом, через который благодать Божия непрестанно изливалась на греховное человечество». И так же, как человек, он был восстановлен и поднят на большую высоту, пришествием Спасителя, ведь в свете евангельской истории в браке открываются неизвестные ранее цели и смыслы. И очень важно в этом отношении присутствие Христа на брачном пире в Кане Галилейской и совершение Им первого чуда превращения воды в вино, совершая которое, он впервые с очевидностью являет свою божественную природу.. Первый брак Господь благословил в раю, среди довольства и изобилия, второй брак он благословил в Кане, устранив скудость, восполнив недостающее, которое возможно понимать и как недостающее духовное. И еще совершение чуда символизирует, что брак сам по себе тоже есть нечто чудесное, что в нем происходит преображение, результатом которого является радость (ведь вино есть символ радости: «Вино, которое веселит сердце человека» (Пс. 103, 15)), и эта радость благословлена Господом. И, совершая первым чудо дарования радости, Христос знаменует этим с самого начала смысл своего пришествия и своего завета: даровать людям радость и любовь, а то, что это происходит впервые на брачном пире, показывает тесную связь брака с идеей спасения и искупления. В Евангелии, вообще, очень часто используется брак в качестве символа, например, когда Христос говорит о Своем втором пришествии (Мф.25:1-12), когда Он говорит о тайне Своего воплощения и искупления через единение с человечеством (Мф.22:2-14), в Апокалипсисе говорится о тайне брака Агнца и жены Его (Апок.19:6-8), т.е. брак упоминается в связи с такими краеугольными моментами, как воплощение, искупление, второе пришествие, сочетание души со Христом. В этом нельзя не видеть того, что под покровом брака скрывается что-то таинственное, небесное, вечное, что брак есть образ чего-то божественного, сверхчеловеческого, что начало его - здесь, на земле, а завершение, исполнение - на небе, в вечности. Поэтому апостол и говорит: «и будут двое одна плоть. Тайна сия велика, я говорю по отношению к Христу и Церкви». (Еф.5:31-32). Параллель эта основывается не на внешнем сходстве, а на внутреннем единстве и тесной их связи между собою, так как единение мужа и жены подобно единству Христа и Церкови. Христианская супружеская любовь, понимаемая прежде всего как полное и неразрывное нравственное общение жизни, для взаимодополнения и взаимовспоможения, имеет глубокое природное основание. Взаимовосполняя друг друга в брачном жизнеобщении, супруги, с течением времени, все теснее и теснее соединяются между собою. Мысли и чувства одного делаются понятными для другого без слов, каждый видит в другом как бы часть самого себя. При таких условиях, «христианская идея слияния двух жизней в одно неразрывное целое, выражаемая в словах апостола - ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе, (1 Кор.11:11) - становится действительностию. Каждый из супругов любит другого как самого себя, или даже больше, чем себя, во всякую минуту готов пожертвовать для него всем. Супружеская любовь делается, таким образом, действительным отображением беспредельной любви Христа к Церкви, по которой Он даже себя предал за нее»(14). Человек оставляет отца и мать, чтобы быть одной плотию с женой, а Сын Божий «оставил» Отца Небесного, сошел на землю и через воплощение стал единою плотию со Своею Церковью. Духовный союз Христа и Церкви является продолжением и осуществлением тайны брака. И этот союз имеет характер жертвенности, ведь Христу «необходимо» было принести в жертву Себя, чтобы освятить нас, представить Себе без пятна и порока. И поэтому супружеские отношения тоже несут характер жертвенности, кажется, что они своей жертвенной любовью, преодолевая грех и пороки, освящая друг друга, повторяют подвиг Христов. Оказывается, что тайна брака непосредственно связана и реализуется в тайне искупления, тайна искупления реализуется в тайне Церкви, именно поэтому апостол тайну брака возводит к Церкви Христовой. Действительно велика и более чем велика есть и будет эта тайна, потому что, какое общение и единство, близость и родство имеет жена к мужу и муж к жене, такое …имеет Владыка и Творец всего со всей Церковью, как с одной женщиной.
Целомудрие христианского брака. Необходимо упомянуть еще об одной очень важной составляющей христианского брака: об его девственности и целомудрии. Брак не должен пониматься как нечто, где человек вправе удовлетворять на законном основании свои страсти. Наоборот, человек в браке призывается к тому же, к чему призывается человек, избравший девственную стезю: к постоянной борьбе со страстями. Дореволюционный исследователь, профессор МДАиС Муретов М.Д. предлагает толкование евангельского отрывка (Мф.19:3-12), где Христос восстанавливает райский идеал брака, говоря, что непозволительно разводиться, ибо муж и жена соединены Богом в единую плоть и т.д. Он полагает, что слова «учение сие», которое вмещается не всеми, относится не к девству, а к браку, и, соответственно, слова Христа о самоскопцах он относит не только к безбрачию, как это принято, но и к браку. (В этом смысле М.Д.Муретов понимает и девственников Апокалипсиса, о которых говорится, что это «те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следует за Агнцем, куда бы Он ни пошел» (Апок.14:3-5). Осквернение он понимает не только как телесное, но и сердечное, то есть как греховную похоть, которая оскверняет человека вне зависимости от его семейного положения, и он считает, что эти девственники могут быть как женатыми, так и неженатыми. «Разуметь одних только неженатых девственников неудобно потому, что тогда придется приписать апокалиптику взгляд на брак, не исключая и христианского, как на скверну, что не соответствует Иоан.2:1-11, Евр.13:4». Он подчеркивает, что осквернение, т.е. похоть отсутствует в девственном христианском браке. Заслуживает внимания, что и Златоуст с понятием девства не всегда соединяет понятие безбрачия: «Павел, давая определение девству, назвал девою не ту, которая не знает брака и свободна от сожительства с мужем, но ту, которая печется о Господнем». Св. Григорий Богослов считает, что вступающий в супружескую союз нисколько не теряет чистоты и невинности: «если ты еще не сопрягся плотию, не страшись совершения; ты чист и по вступлении в брак». И потому скопчество в идеальном христианском браке М.Д.Муретов предлагает «разуметь в нравственно-религиозном значении освобождения брачной четы от греховной похоти», и это есть «истинный аскетизм духовного или идеального христианского брака, - самоскопчество ради царства небесного… брачный подвиг преодоления плоти духом, одухотворения плоти и преображение душевного тела в духовное». Св. Григорий Богослов говорит: «Я знаю мужей и жен, которые и помыслами небесны и телом непорочны». (19)