8. Как и в предыдущие десятилетия, не исключён военный конфликт между КНР и Китайским Тайпэем.
9. Интересы КНР – в государствах Средней Азии. Главная опасность для региона заключается в разъедающем объединении межобщинных конфликтов и политических противостояний, возможно, подстрекаемых внешними силами и отчасти финансируемым «деятелями» наркотрафика.
10. КНР будет следовать политике мира как главному условию для собственного экономического роста и внутренней стабильности.
11. Население на севере КНР будет испытывать недостаток воды.
12. Ещё. Возможный голод в КНДР. Помочь можно. Но репрессивное правительство, как в недавнее время в КНДР, ограничивает эту возможность.
13. В Индии конфликт глобальных тенденций весьма заметен. Численность её населения оценивается в 1,2 миллиарда к 2015 году. Её экономический рост, направляемый высокими технологиями, виртуально диктует ей будущее – стать региональной державой. Из-за неравномерности внутреннего экономического развития, при растущем разрыве между богатыми и бедными и наличии серьёзных вопросов относительно фрагментарной сущности политики Индии, возникает неясность, насколько Индия будет мощной к 2015 году. Вне зависимости от того, каким будет уровень этой мощи, растущие амбиции Индии будут в дальнейшем служить источником напряжения в её отношениях с КНР и осложнять связи с РФ, Японией и государствами Запада. Также продолжится ядерное противостояние с Пакистаном.
Д-20.
Авторы Д-20 полагают, что к 2020 году ВВП КНР превысит ВВП отдельно взятых западных экономических государств за исключением США. ВВП Индии также приблизится к соответствующим показателям европейских стран или даже превзойдёт их.
Ввиду исключительно высокой численности населения КНР и Индии – прогнозируемой к 2020 году Американским бюро переписи на уровне 1,4 и почти 1,3 миллиарда соответственно – этим странам нет необходимости выводить жизненный уровень своих граждан на западные показатели, чтобы стать экономически значимыми державами.
Если процесс глобализации вдруг не будет резко обращён вспять и не будет никаких серьёзных потрясений в этих странах, то выход КНР и Индии на глобальную арену предопределён. И всё же пока нельзя сказать с полной уверенностью, как эти державы воспользуются своим растущим влиянием и будут ли они сотрудничать (или же всё-таки конкурировать) с другими государствами в международной системе отношений.
КНР будет вынужден увеличить потребление энергии примерно на 100% к 2020 году.
Постоянно возрастающие потребности в энергии могут подтолкнуть КНР к принятию на себя более активной роли в международных делах – в частности, на Ближнем Востоке, в Африке, в Латинской Америке и Евразии. В своём стремлении максимизировать и диверсифицировать свои энергетические ресурсы КНР опасается стать уязвимым и подверженным давлению со стороны США – страны, которую китайские официальные лица характеризуют как государство, проводящее агрессивную энергетическую политику, зачастую направленную против КНР.
По мнению авторов Д-20, равновесия в регионе будет сложно добиться из-за остающихся нерешёнными проблем объединения Кореи и напряжений между КНР и Китайским Тайбэем. Хотя военная конфронтация между КНР и Китайским Тайбэем будет означать крах усилий КНР добиться признания своей роли региональной и мировой державы, авторы доклада не считают возможным полностью исключить такую возможность. К примеру, провозглашение Китайским Тайбэем независимости или другие подобные события могут заставить КНР предпринять шаги, от которых он в противном случае воздержался бы, точно так же, как и наращивание военной мощи КНР будет усиливать у его лидеров желание применить ее против Китайского Тайбэя. В этом случае опасность вооруженного конфликта также может возрасти.
В исключительно резкой форме протекает в КНР процесс старения населения (к 2020 году около 400 миллионов китайцев будут старше 65 лет). Этот фактор вместе с усилением гендерного дисбаланса может привести к тяжелым политическим, социальным и даже международным последствиям. Необеспеченность пенсионной системы денежными ресурсами может привести к тому, что многие китайцы будут вынуждены продолжать работать до глубокой старости.
Индия должна будет увеличить потребление энергии на 70% к 2020 году, чтобы обеспечить устойчивый уровень экономического роста.
К 2020 году, вероятно, назреет кризис в отношении КНДР.
Д-25.
Авторы доклада ожидают, что КНР будет считать, что США отдадут предпочтение Индии в её конкуренции с КНР. При этом КНР будет одним из главных фокусов политики США.
КНР и Индия будут больше заняты решением внутренних проблем, чем продвижением инициатив по переустройству мира.
КНР будет развиваться как один из лидеров в сталелитейной промышленности, производстве бытовых электроприборов, телекоммуникационного оборудования.
Демографы ожидают, что к 2025 году население КНР будет насчитывать почти 1,4 миллиарда человек, что на 100 миллионов больше, чем сегодня. Преимущество преобладания относительно многочисленного трудоспособного населения над иждивенцами старшего возраста и детьми начнет исчезать примерно к 2015 году, когда количество китайского трудоспособного населения начнет уменьшаться. Демографическое старение – увеличение числа пенсионеров и уменьшение числа трудоспособных граждан – ускоряется десятилетиями политики, нацеленной на сдерживание рождаемости, и традициями раннего ухода от активной трудовой деятельности. Выбор КНР жесткой политики замедления роста населения в целях сокращения спроса на энергию, воду и продовольствие ускорил процесс старения населения. К 2025 году значительная часть населения КНР достигнет пенсионного или предпенсионного возраста. Хотя со временем КНР может отказаться от политики ограничения рождаемости, чтобы выровнять гендерный баланс – количество мальчиков и девочек, взрослые, находящиеся в оптимальном для брака возрасте, столкнутся со значительным дисбалансом в пользу мужского населения, что приведет к возникновению значительного количества неженатых мужчин.
В течение следующих 15–20 лет немногие страны повлияют на мир сильнее, чем КНР. Если текущие тенденции сохранятся, к 2025 году КНР будет обладать второй по величине экономикой и станет ведущей военной державой. Он также может стать крупнейшим импортером природных ресурсов и загрязнять окружающую среду ещё больше, чем сейчас.
КНР будет продолжать наращивать военную мощь путём производства и получения современного оружия, включая оснащенные электронными системами самолеты-истребители и подводные лодки новейшего поколения и всё большее количество усовершенствованных баллистических ракет. КНР превзойдет РФ и многие другие страны и через двадцать лет станет вторым в мире покупателем оборонного вооружения после США; в любом случае КНР превратится в первостепенную военную державу.
Если КНР станет равным соперником США, который в военном отношении будет так же силён, как динамичен в экономике и ненасытен в потреблении энергоресурсов, то это станет вызовом интересам США в сферах безопасности и экономики.
Рост экономики КНР почти наверняка замедлится и может повернуть вспять, даже при учете дополнительных реформ, призванных ответить на растущее социальное давление, возникающее в результате роста неравенства доходов, изношенных сетей социального обеспечения, слабой регуляции бизнеса, нехватки импортной энергии, устойчивой коррупции и экологического опустошения. Каждую из этих проблем отдельно решить можно, но страна рискует пережить «настоящую бурю», если многие из этих проблем одновременно станут привлекать к себе внимание. Даже если правительство КНР в состоянии справиться с управлением этими проблемами, оно может оказаться неспособным обеспечить высокий уровень экономического управления. Большая часть экономического роста КНР будет продолжаться на основе внутренних движущих сил, но ключевые сектора будут полагаться на иностранные рынки, ресурсы, технологии в той же мере, как и на глобальные производственные сети. В результате экономическое здоровье КНР будет затронуто состоянием других экономик, особенно США и государств ЕС.
Отвечая на эти вызовы, лидеры КНР должны сбалансировать открытость, необходимую для поддержания экономического роста, важную для лояльного отношения общества к монополии Коммунистической партии Китая (КПК) на политическую власть в стране, и ограничения, необходимые для защиты этой монополии. Столкнувшись с таким количеством социальных и экономических изменений, КПК и её позиции в обществе, вероятно, подвергнутся дальнейшим трансформациям. Действительно, лидеры КПК сами открыто высказываются в пользу необходимости найти новые способы подтверждения общественной поддержки господствующей роли КПК. Однако до сих пор эти усилия не включают системы свободных выборов и свободной прессы.
Однако китайские лидеры могут продолжить сдерживать напряжённость путём достижения значительного роста, не подвергая опасности партийную политическую монополию, что они и делают на протяжении последних тридцати лет. Хотя затянувшийся спад может представлять серьёзную политическую угрозу, режим будет испытывать искушение избежать публичной критики, обвинив во всех бедах иностранное вмешательство и поддерживая всё более яростные и ксенофобские формы китайского национализма.
В исторической перспективе народ, привыкший к растущим стандартам жизни, реагирует довольно резко, когда их ожидания более не оправдываются, а мало у каких народов столько оснований для таких высоких ожиданий, как в КНР.