Вырабатывая управленческие воздействия, управленцы интересуются, прежде всего, ожидаемым результатом их применения. Вкладывая инвестиции, внедряя инновации, приходится оценивать, каким образом они скажутся на функционировании объекта вложений, на результатах отдельной отрасли, на макроэкономической динамике. Будущие результаты зависят не столько от их прогнозных величин, сколько от эффективности управления, оптимального выбора путей перевода экономики из исходного состояния в выявленное путем прогнозирования желаемое состояние. Построение эффективных путей достижения желаемого будущего состояния и есть задача построения планов, программ и проектов социально-экономического развития.
Если проанализировать в историческом контексте функционирование рыночной экономики, то за последние пару веков легко проследить череду экономических кризисов различной интенсивности и убедиться в их ритмической последовательности, тесно коррелирующей с кондратьевскими циклами. Механизм циклов Кондратьева применительно к мирохозяйственной системе считается ее неотъемлемым эндогенным фактором, определяющим основные временные и сущностные особенности системы, функционирующей в режиме саморегулирования с учетом ее стохастического характера. Именно в понижательной фазе, сталкиваясь с угрозой для выживания, этот организм мобилизует свои внутренние силы и закладывает инновационную, по сути, основу для будущего прорыва вперед на более высокие структурные и технологические этажи. Сочетание в одном кондратьевском цикле повышательной и понижательной волн, образно выражаясь – фаз «разогревания» и «охлаждения», предохраняет мирохозяйственную и соответствующие национальные системы от перегревания и переохлаждения, нормализует их жизненный тонус и, в конечном счете, обеспечивает их поступательное движение, несмотря на периодическое возникновение кризисов и провалов. По выражению Н. Д. Кондратьева, тем самым устанавливается «тенденция к равновесию». Именно в таком типе развития, по нашему мнению, проявляются характерные черты самоорганизации крупных социальных систем, о чем писал выдающийся российский ученый и мыслитель Н. Н. Моисеев. Вместе с тем для отдельных стран и миллионов людей, попавших под бульдозер циклических перемен, последствия могут быть крайне болезненными. Кризис 2008 года является тому красноречивым свидетельством.
Вопрос о роли государства в экономической жизни всегда относился к числу крайне сложных, вызывающих острую полемику. Экономическая свобода является притягательным идеалом для апологетов рыночного хозяйства, проповедующих его чудодейственные возможности собственными силами преодолевать возникающие трудности. Вместе с тем историческая практика наглядно показала, что в силу разновекторности интересов ведущих рыночных игроков, многие из которых вопреки интересам общества придерживаются эгоистических, а порой и авантюристических устремлений, внутрисистемные факторы не в состоянии гарантировать устойчивость капиталистической системы. В кризисных случаях надежды общества на выход из провала концентрируются на помощи государства. Хотели бы при этом подчеркнуть, что государство, какими бы мощными рычагами оно ни располагало, не в состоянии изменить циклические закономерности экономической динамики. По убеждению авторов, глубина кризиса 2008 года, который уже сравнивают с Великой депрессией 1929–1933 годов, обусловлена именно тем, что на понижательную стадию Пятого кондратьевского цикла наложилась кризисная ситуация, возникшая в финансовой сфере США вследствие крайне рискованной спекулятивной политики Уолл-стрита. Если Великая депрессия была преимущественно связана с кризисом в сфере реального производства, то цунами 2008 года было вызвано обрушением финансовой системы, которая в последние десятилетия стала функционировать по собственным законам спекулятивного воспроизводства без прежней соразмерной связи с реальным сектором экономики.
В последние десятилетия финансовые рынки вышли из-под контроля государств и правительств. Поскольку поддержание стабильности финансовой системы – одна из главных обязанностей государства, то следует добиваться более эффективного государственного регулирования в этой важной сфере. Если бы американские власти были способны предвидеть надвигающиеся трудности в финансовой сфере, они могли бы предотвратить «пожарную» ситуацию, заранее предусмотреть антикризисные меры, создать надежные «подушки безопасности». Пример России по созданию «Стабилизационного фонда» можно считать образцом предусмотрительности в современной тревожной ситуации. Если на понижательной стадии долгосрочного экономического цикла, согласно кондратьевскому учению, вряд ли можно было избежать закономерного хозяйственного и финансового спада, то следовало хотя бы предотвратить катаклизмы, подобные разразившемуся в 2008 г. мировому кризису. Уроки прошлого сводятся к тому, что политика кейнсианского типа, направленная на повышение роли государства, должна быть синхронизирована с циклом Кондратьева и сопровождаться дополнительными мерами, направленными на перестройку финансовых систем, ставших автономными от реальной экономики.
Кризис 2008 года обозначил новый поворотный этап в мирохозяйственной системе. Длительное время насаждавшийся нигилизм в отношении ключевой роли государства в экономической жизни оказался роковой ошибкой. На нас глубокое впечатление произвели, например, эмоциональные высказывания президента Франции Н. Саркози: «Идея того, что рынки всегда правы – безумная идея. Идея, что саморегулирование может решить проблемы, умерла. Идея невмешательства государства умерла. Идея всемогущих рынков умерла». В наши дни на путь принятия чрезвычайных мер по спасению национальной экономики от катастрофы было вынуждено встать даже американское государство. По тому же пути пошли страны Евросоюза, выработавшие согласованные меры по спасению европейской финансовой системы от краха. Большие надежды связаны с реализацией решений, принятых в начале апреля 2009 г. в Лондоне международным саммитом большой двадцатки на тему преодоления мирового кризиса. На нем выработаны контуры новой мировой финансовой архитектуры, более надежной, более гибкой и исключающей возможность появления новых гигантских финансовых пузырей, генерирующих кризисные явления, и ведущих к краху, а затем и к депрессии в экономике. В нынешних условиях ключевым фактором становится политическая воля государств по неукоснительному выполнению принятых в Лондоне решений.
Резюме. Проект несомненно является фундаментальным и многоаспектным. Особенно эффективны модели процессов, которые могут быть формализованы.
6. Историко-цивилизационные сценарии
6.1 Наиболее вероятные сценарии и риски развития России в 2010 – 2025 гг.
В.И.Пантин, (д. филос. н., заведующий отделом ИМЭМО РАН) рассматривает наиболее вероятные сценарии и риски развития России в 2010 – 2025 гг. на основании анализа исторических тенденций (в частности, циклов Кондратьева и циклов Жюгляра), а также данных современного развития [Пантин В.И. Мировые циклы и перспективы России в первой половине ХХI века: основные вызовы и возможные ответы. Дубна: Феникс+, 2009. – 432 с.]:
1. Поскольку Россия в настоящее время глубоко, хотя и весьма односторонне, вовлечена в глобальные экономические, политические, информационные, культурные процессы, любые прогнозы ее развития должны базироваться на общих перспективах мировой динамики. В то же время при анализе перспектив и сценариев мирового развития в ближайшие десятилетия необходимо учитывать долговременные нелинейные исторические тенденции, задающие общие ритмы, кризисы и переломные точки развития всего мира и отдельных стран. Такой подход в свое время позволил предсказать изменение политических тенденций в России после 2000 г. в результате взаимодействия внутренних процессов и изменения мировой конъюнктуры [Пантин В.И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М., 1997], а также наступление глобального кризиса 2008 – 2009 гг. [Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна, 2006.]
На основании анализа исторических тенденций (в частности, циклов Кондратьева и циклов Жюгляра), а также данных современного развития можно с высокой вероятностью прогнозировать, что в ближайший период практически все страны мира, пережившие глобальный кризис 2008 – 2009 гг., будут испытывать многочисленные экономические и социально-политические потрясения, связанные с последствиями этого кризиса, а также с приближением новых кризисов, которые вероятнее всего разразятся в 2012 – 2014 гг. (кризис, связанный с общей финансовой нестабильностью и проблемами, не решенными в ходе кризиса 2008 – 2009 гг.) и в 2017 – 2018 гг. (последний кризис является следствием циклов Жюгляра) [Акаев А.А., Садовничий В.А. О новой методологии долгосрочного циклического прогнозирования динамики развития мировой системы и России // Прогноз и моделирование кризисов и мировой динамики. М. Издательство ЛКИ, 2010. cc. 5-69.].
2. Таким образом, в ближайшее десятилетие 2010 – 2020 гг. мировое экономическое развитие вероятнее всего будет напоминать букву W с двумя минимумами, соответствующими кризисам в районе 2012 – 2014 гг. и 2017 – 2018 гг. Само наступление этих кризисов и их тяжелый характер связаны с общей неравновесностью и несбалансированностью мировой финансовой системе [Кругман П. Возвращение великой депрессии? Мировой кризис глазами нобелевского лауреата. М., 2009], с лопанием очередных финансовых пузырей, с отрывом финансовой сферы от реальной экономики, с значительной финансовой задолженностью многих развитых и развивающихся стран, с процессами возникновения и развития новых технологий при сохраняющемся ограниченном платежеспособном спросе, с быстрым изменением баланса экономических и политических сил в мире, с резким усилением Китая и ростом популярности в мире китайской модели модернизации, с угрозой обострения старых и новых региональных политических конфликтов (в Иране, на Ближнем Востоке, в Центральной Азии, в Южной и Юго-Восточной Азии и др.). Все перечисленные явления характерны для понижательной волны большого цикла мировой конъюнктуры Кондратьева, а точнее говоря, для фазы великих потрясений в мировой политике и экономике циклов эволюции международной политической и экономической системы, фазы, которую в настоящее время переживает весь мир [Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна, 2006].