Сквозь призму восприятия капитана Миронова дана характеристика и всех остальных персонажей произведения. Кого - то Миронов любит, считает братом по оружию, кого - то просто презирает, а к кому - то питает жгучую ненависть. Наиболее близок к Миронову его напарник Юрий Рыжков.
Персонажи романа совершенно однозначно дифференцируются на положительных и отрицательных: Так, Миронов рисует своего боевого начальника исключительно положительными и приятными красками: «Билич Сан Саныч был ростом где - то метр семьдесят пять. Волосы не то что белые, а скорее русые. Широк в плечах, в голубых глазах вечные смеющиеся искорки, или может, так постоянно казалось окружающим? Автор подчеркивает что «по жизни, по натуре он был интеллигентом. Поначалу всем это казалось, что это наносное, показное, но чем дольше с ним общаешься, тем больше убеждаешься, что нет, это просто в его натуре». Автор облагораживает образ Сан Саныча, романтизирует его: «кажется, должен был родиться не в наше сумасшедшее время, а во времена гусаров, балов, дуэлей».[33]
Именно этот тип личности, вызывает у Миронова симпатию и признание. Совершенно иначе он относится к представителям высшего командования, москвичам из Генерального Штаба. И в действительности, этих людей есть за что ненавидеть: в отличие от простых солдат, патриотизм «москвичей» наигранный, квасной. Никто из них никогда не бывал непосредственно в зоне боевых действий, зато каждый из них умеет говорить красивые слова. Автор продолжает традицию, начатую Толстым в «Севастопольских рассказах». Миронов описывает «москвичей» с явным презрением и ярко подчеркнутой язвительностью: «Подполковник гоголем вошел в круг света. Форма новая, рожа сытая, чистая, гладко выбритая, ручки белые, ногти не обломаны, во взгляде блеск, тяга к жизни и командованию. Наполеон в миниатюре. В натуре. Грудь колесом. Белой полоской светится в полумрак подворотничок. Офицер с картинки или хренового урапатриотичекого фильма. А- ля командир полка, минимум – комбат. Красивый, подтянутый, умный, вот только на людей ему наплевать. Положит и полк, и батальон, лишь бы только прогнуться, что бы заметили, наградили. Страшный человек. Будь его воля, то обвинил бы нас сейчас в саботаже и расстрелял бы без суда и следствия»
Подполковник Ролин, назначенный командующим батальона, действительно, крайне некомпетентный командир. Во время второго штурма площади, он практически погубил колонну, а сам через некоторое время скрылся. Он относится к простым солдатам с пренебрежением, презирает их. Для него главное - выполнить приказ из Москвы и получить повышение, все остальное на заднем плане. Солдаты чувствуют отношение подполковника, их протест выражается в отказе исполнять приказы Ролина.
Отрицательными персонажами в романе являются предатели, мародеры и наемники. Для наших солдат они гораздо хуже чеченцев: те хотя бы сражаются за свою землю, отстаивают свою независимость. Предатели для «махры» хуже любого врага, и поэтому с ним безжалостно расправляются - вешают и расстреливают.
Следующая группа - контрактники. Они появляются только в конце произведения. Цель их пребывания в зоне боевых действий исключительно коммерческая. Офицеры проводят эксперимент: отлавливают каждого из них и представляются духами. Они предлагают им выбор: либо умереть, либо пойти на предательство и расстрелять своих товарищей. Лишь единицы были готовы принять смерть, остальные же были готовы на все, к чему принуждали их «квазидухи».
Для Миронова очевидно, что деньги растлевают души людей, в том числе и не войне: контрактники описываются Мироновым не только как потенциальные предатели, но и как мародеры. Во время гостевания Миронова и Рыжкова у старейшин чеченского аула, они слышат крики: это наемники напали на стариков, проживающих в соседнем доме. Герои защищают пострадавших от грабителей, вступают в драку с мародерами. Во время схватки один из контрактников очевидно вознамерился подорвать Миронова гранатой. «А отец и сын Кулебякины вообще отмочили номер. У женщины отобрали норковую шубу, и она затем три квартала за БМП бежала. Все просила, что бы отдали».[34]
Описывая этих персонажей Миронов, хотел показать читателю, что не одни чеченцы являли пример неподобающего поведения. Негодяи есть как на той, так и на этой стороне, и с этим ничего не поделаешь: так было во все времена. («Крысы – они и в Африке крысы»[35])
В произведении нет ни одного четко обозначенного портрета чеченца. Экстремисты представлены в своей совокупности хитрыми, жестокими, но трусливыми. Герой романа испытывает жгучую ненависть к врагу: «Чем больше я их отправлю на тот свет, тем лучше. Дома такого удовольствия я буду лишен. Дома надо доказывать его виновность. Здесь все проще. Чечен - значит, враг. Есть белое и черное. Белые, то есть мы, - это хорошие ребята, черное - чечены, значит, плохо. Чушь собачья. Это мы пришли на их землю, их убивать. Хотят независимости? Да подавитесь ею. Русских вывезли. Чеченов из России депортировали на их историческую родину, зачем нам «пятая колонна»? Забором обнесли, и пусть живут в своей независимой и суверенной. Людских жертв не было бы, да и в миллион раз это было бы дешевле».[36]
Чеченцы - противник необычный для русского солдата: он прошел подготовку в тех же военных училищах, то есть знает на «отлично» тактические приемы, вооружение, технику противоборствующей стороны.
В отличие от Игоря Фролова у Вячеслава Миронова женские персонажи практически отсутствуют. Автор хотел показать, что война это не женское дело, что женщина и война явления совсем не совместимые. Женщина должна приносить в этот мир новую жизнь: рожать и воспитывать детей, женщина – эта хранительница домашнего очага, она не должна лишать людей жизни и разрушать чужие дома. Но в конце произведения он опровергает эту мысль, тем самым еще раз подчеркивая весь ужас войны. «Махра» берет в плен женщину, которая могла служить наводчицей у чеченских бандитов. Очарованный ее красотой командир батальона тайком выводит пленницу за пределы территории русских и отпускает.
Миронов, не поверивший в непричастность чеченки к убийству российских солдат, был прав: отпущенная пленница была вражеской зенитчицей. Война заставляет детей браться за оружие: 13 - летние мальчики обстреливают Миронова и его товарищей. Но для «махры» это дело уже привычное. Они тоже враги, и их смерть воспринимается Мироновым хладнокровно: «Пацана всего выгнуло, пули разорвали грудную клетку, кто – то попал в голову – она треснула, обрызгав пол. Я спокойно смотрю на это явление»[37]
Героя все время посещают тяжелые и неприятные мысли, осознание ненужности самой войны, бесперспективности собственного будущего, все это как следствие, рождает ожесточение. Герой озлоблен не только по отношению к своему врагу, но и ко всем окружающим, за исключением боевого братства. Миронов считает причастным к этой войне не только политических деятелей, но и гражданское население, всякого читателя: «На боевых позициях все гораздо проще – из автомата отстреливают по очереди пальцы на ногах. Нет ни одного человека, кто бы выдержал подобное. Что, читатель воротит? А ты в это время праздновал Новый год, ходил в гости, катался с детишками полупьяный с горки, а не шел на площадь и не митинговал с требованием спасти наших бойцов, не собирал теплые вещи, не давал деньги тем русским, которые бежали из Чечни, не отдавал часть пропитых тобой денег на сигареты для солдат. Так, что не вороти нос, а слушай сермяжную правду войны»[38]
Наблюдая рвущихся в бой сослуживцев, Миронов задумывается: «А в чем состоит величие русского духа солдата», что же ждет любого из них после возвращения? Он осознает, что никого из них не ждет в дальнейшем ничего хорошего, война будет сопровождать каждого из них: «Вся жизнь будет делиться на две части. ДО и ПОСЛЕ войны. И тут ты встанешь перед выбором, извечным русским вопросом: «Что делать»? Можно попытаться жить как все, но ты знаешь что, высоко не поднимешься. Можно идти в правоохранительные органы, туда, кстати, нас, с тобой охотно не берут, психи, говорят. Можно в киллеры податься, да дело привычное, да и платят, говорят, неплохо. Убивать, только не в таком количестве и на за идею и месть, а за деньги. И третий, суррогатные путь - наемники»[39]
Прогнозируя предположительное будущее участников Чеченской компании, Миронов припоминает то как государство обошлось с «афганцами», которые через некоторые время из воинов - интернационалистов превратились в алкоголиков и наркоманов: «Безумие порождает безумие. Чудовище войны еще долго будет порождать чудовищ в мозгу участников этой бойни, а затем монстры будут выходить на улицу и брать то, что, по их мнению, принадлежит только им. По закону войны принадлежит. Другого закона мы не знаем. Страна, народ нас предали, отвернулись, забыли, прокляли. «Афганский синдром» покажется вам детской сказочкой, когда через пять – семь лет мы поймем, что для нас нет места под солнцем. Это место занимаешь ты, читатель. А вот тогда мы тебя подвинем. Больно подвинем, так что ты не обижайся, когда мы уроним тебя мордой о шершавый асфальт. А может, ты умрешь, так и не поняв, что же с тобой произошло. Мы не сумасшедшие, но мы заслужили более почтительное, уважительное отношение к себе. Если его не будет мы завоюем так же как завоевали в Грозном в январе девяносто пятого»[40]
Как мы видим, и здесь Миронов продолжает обвинять гражданское население. Прежде всего, он осуждает молчание своего читателя. Ведь он мог воспрепятствовать началу войны, попытаться сказать «нет» начавшейся военной операции, но «читатель» продолжал делать вид как будто ничего и вовсе не происходит.
Но более всех он винит в происходящем, не врага, и не гражданского человека. Главный враг для Миронова - наше правительство, те, с чьей легкой руки и началась эта кровавая бойня. «Кому война, а кому мать родна» - эта пословица повторяется рефреном на протяжении всего романа. Простые ребята гибнут, а между тем кто - то наживается на их смерти: «Мы с тобой, родной ты мой, не на Великой Отечественной, а в войне за чью - то собственность. Одного не могу понять, почему эти духи спокойно оставили нефтеперегонный завод, да и нам строго настрого запрещено применять какое - либо тяжелое вооружение. Вон авиация весело бомбит жилые квартиры, а Старопромысловский район ни-ни. Значит чья – то собственность, кого-то, кто может министру обороны «цыкнуть» и сказать, чтобы не смел, калечить ее, - весь город можешь сравнять с землей, а вот нефтеперегонный не смей».[41]