Джеймс Холлис "Под тенью Сатурна: мужские психические травмы и их исцеление" (стр. 12 из 33)
Мужчина, фантазирующий о том, что жена бросает его и уходитк другому, мужчина, отыгрывающий свое амбивалентное отношение к близкомучеловеку, мужчина, срывающий злость на жене, которая не проявляет к немунужного внимания, мужчина, звонящий по телефону жене с каждой автобуснойостановки, контролирующий доходы и расходы, заявляя, что она ничего не понимаетв финансах, мужчина с постоянно блуждающим взглядом, унижающий женщин инападающий на гомосексуалистов, мужчина, пытающийся доставить удовольствиепартнеру за его счет,- все эти мужчины еще не покинули родительский дом. Всеони по-прежнему находятся в связке мать-сын, не соприкоснувшись со своей душой.
Когда мы укрепимся во мнении, что патриархальность - этофеномен, порожденный культурой для компенсации мужского бессилия, то осознаем,что мужчины часто являются более зависимым полом, несмотря на широкораспространенное противоположное мнение. Ковбой Мальборо41, ярыйиндивидуалист, больше всего уязвлен своей внутренней феминностью, ибо он большевсего ее отрицает. Поэтому у него, как правило, преобладает негативная реакция.Если мужчина вынужден быть хорошим мальчиком или, наоборот, если он чувствует,что приходится быть плохим мальчиком или он должен превратиться в дикаря,значит, у него еще происходит компенсация энергии материнского комплекса.
Я вовсе не хочу сказать, что такая уязвимость и зависимостьмужчины являются его недостатками; они только отражают его человеческуюсущность. Но его ответственностьзаключается в осознании того, насколькоглубоко его внутренний ребенок нуждается в материнской заботе и в какой мерепаттерн, характерный для этой потребности, лежит в основе его психодинамики ипродолжает исподволь управлять его поведением. Он может претендовать наобладание полномочиями взрослого, держать в руках бразды правления или тугонабитый кошелек, но его внутреннее напряжение ведет гораздо глубже, в отношенияс родной матерью. Мужчинам следует полностью воспринять и признать этотпсихологический факт и взять за него ответственность; иначе они будутпродолжать снова и снова отыгрывать инфантильные паттерны.
На приведенной диаграмме - несколько видоизмененном вариантедиаграммы Юнга, объясняющей сущность терапевтического процесса с точки зренияпроцессов переноса и контрпереноса,- обозначены разные транзакции, характерныедля любых гетеросексуальных отношений42.
Хотя эти отношения могут отыгрываться на сознательномуровне, оба партнера получают информацию о содержании своего бессознательногопосредством вертикальных транзакций. Переживание влюбленности происходит вдольдиагональных транзакций на Другого (направление стрелок снизу вверх), если,конечно, пришло время для переноса на возлюбленного своего внутреннего образа.Другой (или Другая) редко может отвечать таким ожиданиям (если может отвечатьвообще), а потому влюбленность рано или поздно проходит. Отношение мужчины ксвоей возлюбленной никогда не может быть лучше его отношения к своей аниме, таккак все, что остается для него бессознательным, искажает отношения с Другой,которая, в свою очередь, проецирует на мужчину свое бессознательное.
Несмотря на архетипические корни анимы, вспомним о том, чтоэто переживание, по существу, всегда опосредовано родной матерью, а после нее -другими женщинами в жизни мальчика, а также доступными ему образами культуры, вкоторой он вырос. Поэтому Стефан срывает злость на своей жене, которая непроявляет по отношению к нему материнской заботы, но при этом он совершенно неосознает уровень своей зависимости. И Джордж считает себя превосходным мужем,внимательным к жене, потому что где-то глубоко внутри он стремится Ей услужить,завоевать Ее доверие, быть для Нее хорошим мальчиком.
В той мере, в какой мужчины не осознают свою аниму, ониищут Ее в реальных женщинах, они изгоняют Ее, притесняют, просят Ее стать ихБеатриче в их потустороннем мире, притупляют причиняемую Ею боль, с головой погружаясьв работу, злоупотребляя алкоголем или принимая наркотики. Они не замечают Ееприсутствия в своих снах, в устремлениях своей души, в компании других мужчин,в приятельских отношениях с женщинами, в искусстве, музыке и спорте, а также всвоих фантазиях и приступах сумасшествия. Мужчина, отрицающий фундаментальныеотношения между матерью и ребенком и их влияние на его самоощущение ивосприятие других людей и жизни в целом, пребывает в глубоком невежестве.Разумеется, его невежество проецируется на окружающих. Даже его самые глубокиесексуальные чувства подпитываются этой проекцией. Как только он (хотя бы навремя) восстанавливает связь с анимой, он приходит в себя.
Большинство мужчин считают, что их повседневная жизнь - этоборьба за существование. Ни наигранная бодрость, ни машина, ни ключ от личногодуша на работе и даже ни похвала и премия от начальства не восполняютежедневных затрат души. Мужчина глубоко осознает, что продает свою душу, иникакая цена не является достаточной компенсацией. Поэтому он возлагает бремясвоей души на тактильную связь с женщиной или на аниму другого мужчины. "Позаботьтесьо ней, придайте ей уверенности, верните ее домой, хотя бы на время".Затем, после соития (post coitum triste), наступает опустошенность, и, снова потеряв эту связь, он плывет потечению, зависимый от внешнего мира и связанной с ним борьбы.
Один мужчина рассказывал мне, что каждое утро, еще неоткрыв глаза и только возвращаясь из глубины сна навстречу новому дню, ончувствовал, что снова учится в институте и играет с товарищами в футбол.Команды построились, мяч был поставлен в центре круга, игра началась; и передударом по мячу, как перед стрессами и ударами, характерными для бизнеса, у неговсегда возникали сексуальные фантазии. Анима другого мужчины, бездушная матькоторого часто его отвергала, была заряжена нездоровой материнскойзависимостью. Он настаивал, чтобы жена ежедневно занималась с ним сексом, покаона наконец не взбунтовалась. Он снова почувствовал всю тоску и больотвержения, и у него возникло смутное ощущение наступающей смерти. "Каждыйраз, когда мы занимались любовью,- рассказывал он,- я чувствовал, что выкупил усмерти еще один день. В тот день секса не было, мне казалось, что смертьподошла ко мне еще ближе".
У обоих этих мужчин секс служил средством самоутверждения ивнутреннего воссоединения с анимой, а вовсе не переживания связи и интимнойблизости с женщиной. Если говорить на языке символов, секс был их религией. Дляпервого мужчины сражения продолжались; постоянная фантазия о непрерывном сексес любой повстречавшейся ему женщиной служила слабым паллиативом его душевных переживаний.Что касается другого мужчины, его способность увидеть, что он пытаетсяпревратить жену в суррогат своей матери, помогла ему избавиться от своихпроекций. его сексуальность стала менее навязчивой, напряженной иискусственной, и тогда в его отношения с женой вернулась нежность. Он осознал,что именно его бессознательный страх и связанная с ним безотлагательностьсексуального удовлетворения отдаляли от него жену. Когда он смог исцелитьсвоего несчастного внутреннего ребенка и справиться со своим навязчивымстремлением к слиянию, его отношения с женой снова вошли в нормальное русло.
Пока мужчина не сможет признать свою зависимость, которая,говоря иначе, является зависимостью внутреннего ребенка, он будет либо тщетнопытаться найти опору в нездоровых отношениях с материнским суррогатом, либоиспытывать гнев в отношении жены или подруги, которая не отвечает еготребованиям. Большинству мужчин должно было бы стать стыдно при одном лишьдопущении, что они ищут мать в жене или подруге, но, если у них не получаетсяотделить свои детские отношения с матерью от реальных отношений с женщиной, онибудут периодически отыгрывать старый, регрессивный сценарий.
Юнг весьма красноречиво описал эту масштабную, поистинемистическую драму, которая разыгрывается в душе мужчины. Чтобы статьсознательным, взрослым человеком, мужчина должен изо всех сил бороться со своимматеринским комплексом, осознавая, что эта борьба происходит внутри. Иначе онобязательно будет ее проецировать на отношения с женщинами, либо подчиняя себяих желаниям, либо стремясь доминировать над ними,- оба случая свидетельствуют овласти материнского комплекса. В каждом из них у мужчины проявляется егоглубинный страх и глубинное стремление навсегда исчезнуть в материнской утробе.
Смертельный страх и стремление к самоуничтожению, пишетЮнг,- это мощное индивидуальное воплощение "регрессивного духа":
"Он угрожает нам рабской зависимостью от матери ирастворением и смертью в бессознательном. Для героя страх - это вызов и задача,так как только отвага может избавить от страха. И если не пойти на риск, вчем-то нарушается смысл жизни, и все будущее будет приговорено окончательнозачахнуть в беспросветных серых сумерках, между жизнью и смертью"43.
Нельзя переоценить силу этой ужасной тоски по возвращению вматеринское чрево; сохранять осознание происходящего становится чрезвычайнобольно. Состояние взрослости, экзистенциальной ответственности за своевыживание и развитие становится прометеевой наградой, с огромными усилиямиизвлеченной из глубин. Мужчины могут отделиться от матери, от женщин, отсобственной анимы и считать себя в безопасности. Подумаем над этим. Юнгпродолжает:
Он всегда представляет себе, что его злейший враг находитсяперед ним, хотя носит этого врага у себя внутри - смертоносное стремление кпропасти, существующей в нем самом, стремление утонуть в своих собственныхистоках, быть затянутым в мир Матерей... (то есть в архетипические глубины).Если он хочет жить, то должен бороться и пожертвовать своей тоской по прошлому,чтобы достичь своих собственных высот... Жизнь требует, чтобы молодой человекпожертвовал своим детством и своей детской зависимостью от кровных родителей,чтобы ни его душа, ни его тело не оставались в плену бессознательного инцеста44.