Конечно, нельзя составить полный перечень действий по возвращению на эти пути прогресса, но важнейшие, ключевые элементы реалистической стратегии очевидны большинству участников экономической и политической жизни по крайней мере с 1995 года.
Именно это позволяет рассматривать данную книгу, - со всеми оговорками относительно неизбежной неполноты, а возможно, и спорности некоторых положений, - как практический критерий для оценки степени компетентности и ответственности того или иного правительства. Ведь она посвящена наиболее емкому и лаконичному определению путей выживания российского общества в рамках реально существующих возможностей, - то есть тому, с чего по вполне объективным причинам должно начать свою практическую деятельность всякое руководство страны.
Глава 1. ПРИЧИНЫ КРИЗИСА И ПУТИ ИХ ИСПРАВЛЕНИЯ
1.1. ДИАГНОЗ: СИСТЕМНЫЙ КРИЗИС ПРИВЁЛ К «ВЕЛИКОЙ ДЕПРЕССИИ»
1.1.1. Самоубийственная слепота экономической политики
На протяжении жизни всего последнего поколения экономическая политика ориентировалась исключительно на формальные показатели, практически полностью игнорируя их содержательное значение. При Брежневе таким показателем был объем производства, при Ельцине - инфляция и бюджетный дефицит.
Нет спора, эти показатели отражали реальную жизнь и влияли на нее. Однако отражение это было неполным, а влияние - как минимум весьма противоречивым. В результате в 70-е и 80-е годы выпускались горы никому не нужной продукции, а нужная была в дефиците. В 90-е, после экономико-политической катастрофы, в условиях торжества либеральных теоретиков и «отмороженных» практиков, в самоцель превратились низкие темпы инфляции и стабильный валютный курс.
В результате денежная масса была сжата до объема, заведомо недостаточного для обслуживания хозяйственного оборота, денежные расчеты частично заменились неплатежами и суррогатами, государственные финансы пришли к развалу, а инвестиционные процессы - к ступору. Криминализация и коррупция приняли системообразующий характер, и Россия, миновав не только китайскую, но и, по целому ряду параметров, латиноамериканскую модели развития, все сильнее приближается к модели африканской.
Стратегическое отставание институциональных и социальных реформ от финансовых преобразований выхолостило смысл провозглашенных макроэкономических целей - низкой инфляции и бюджетного дефицита, стабильности рубля, предсказуемости условий хозяйствования, расширения конкуренции и открытости национальной экономики.
В тщетных попытках выполнить перенапряженные бюджетные задания и макро-, и микроэкономическая политики были низведены до исключительно фискальной; инвестиционные ресурсы на уровне и государства (достаточно вспомнить плачевную судьбу бюджетов развития с 1997 года), и предприятий вытягивались непомерными налогами и затыкающими бюджетные дыры финансовыми пирамидами. Выросшая на этой основе за 8 лет экономика неплатежей, бартера и «чёрного нала», представляет собой естественную реакцию предприятий на иррациональную, разрушительную политику государства.
Безнадежная борьба за стабильность рубля при бюджетной несбалансированности, отсутствие позитивных результатов создавало потребность государства в политической и пропагандистской поддержке. Платой за них стало, с одной стороны, превращение систематической и постоянной лжи в ключевой инструмент государственной политики, а с другой, - рост зависимости властей от промышленно-финансовых групп, приведший к 1996 году к окончательному складыванию «корпоративного государства». Это государство было почти полностью подчинено горстке «олигархов» и последовательно реализовывало их интересы за счёт ущемления объективных интересов основной части населения и предприятий страны.
Многолетнее ассоциирование реформ исключительно с этой безответственной, безграмотной и в конечном счете последовательно аморальной политикой подорвало в глазах населения привлекательность не только рынка, но и демократии. Растёт доля людей, ностальгически предпочитающих инфляции - нормирование и контролируемые цены, то есть, с учётом особенностей современного сознания общества, предпочитающих сегодняшней нехватке денег - возврат к нехватке товаров.
Все более популярен, в том числе среди представителей государства, непосредственно осуществляющих формирование общественного сознания, становится И.Сталин и сама идеология «культа личности».
Частушка 1989 года «откопаем Брежнева - будем жить по-прежнему» на глазах становится политическим лозунгом. Согласно социологическим опросам, проведенным осенью 1999 года, наиболее популярным и уважаемым политиком России был призван Л.Брежнев. Второе место получил Ю.Андропов. Политики самых разнообразных ориентаций (от склоняющегося к формальному либерализму Путина до коммуниста Зюганова), строящие свой имидж на основе ассоциаций с этими государственными деятелями, уверенно лидировали в опросах общественного мнения и на парламентских выборах декабря 1999 года.
1.1.2. Нехватка денег и ее последствия
Ключевой проблемой российской экономики по-прежнему остается нехватка денег для обслуживания объективных нужд хозяйства: их мало не только для инвестиций, но и для простого обеспечения оборота. Эта нехватка привела к массовому замещению денег разнообразными неполноценными суррогатами (от наличных рублей и валюты, в том числе валюты зарубежных расчётов, до векселей, ценных бумаг, бартера и неплатежей).
Справочно. Насыщенность экономики деньгами (отношение М2 к ВВП) не только беспрецедентно низка, но и беспрецедентно резко сократилась в начале реформ - в 4 раза за 4 года, что изначально лишило экономику возможности адаптации.
Попытки включить в состав денежной массы России обращающуюся на территории страны иностранную валюту, систематически предпринимаемые после августовской катастрофы 1998 года для занижения степени нехватки денег и частичного оправдания таким образом политики реформаторов-фундаменталистов, лишены каких-либо разумных оснований. Ведь иностранная валюта на территории России не может быть использована в качестве легального средства платежа. Соответственно, она не является деньгами в собственном смысле слова и не может быть включена в состав национальной денежной массы.
Легальность использования иностранной валюты в качестве средства платежа в данном контексте имеет принципиальное значение, так как нелегальный оборот ограничен по самой своей сути: обращающиеся в нём деньги по определению не являются «всеобщим» эквивалентом - например, крайне затруднён их переток в сколь-нибудь значимые по объёму прямые инвестиции.
Причина нехватки денег - чрезмерно жёсткая в условиях системной неэффективности предприятий финансовая политика, вызванная слабостью государства и увлечением реформаторов только финансовыми вопросами в ущерб более сложным структурным и институциональным.
Сначала нехватка денег возникла из-за отказа реформаторов учитывать последствия высокой монополизации при либерализации цен. В итоге цены превысили уровень спроса, возник так называемый «ценовой тромб», и неплатежи выросли за январь-февраль 1992 года в 25 раз.
Затем идеология реформаторов и слабость государства лишили его возможностей не только сдерживания монопольных злоупотреблений, но и необходимой организационной поддержки предприятий при смене модели развития (в том числе при либерализации внешнеэкономической деятельности, которая сделала их неконкурентоспособными). В результате даже оказываемая государственная поддержка не сопровождалась оздоровлением управления и не контролировалась, что вело к ее масштабному разворовыванию и поступлению на финансовые рынки. Столкнувшись с этим, реформаторы вВместо создания необходимого для стабилизации финансовых рынков контроляреформаторы стали минимизировать необходимуюподдержку, необходимую для реального сектора России. В итоге они не только не обеспечили прочной финансовой стабильности, но и нанесли невосполнимый ущерб российской экономике.
Так как нехватка денег объективно повышала доходность финансовых вложений (и политическую влиятельность финансового сектора в ущерб реальному), финансовые рынки «высасывали» средства из реального сектора. Государство же, стремясь к финансовому равновесию без структурных изменений, ограничивало общий объём денег, игнорируя нарастающий переток средств из реального сектора в финансовый. Этим оно усиливало и нехватку денег в реальном секторе, и их переток на финансовые рынки, что вело к росту дестабилизации последних по мере усиления общей нехватки денег в экономике.
Без системной помощи со стороны государства (сводить многообразие её типов и форм по примеру либеральных пропагандистов исключительно к беспорядочной раздаче денег, способной привести лишь к финансовой катастрофе, возможно, и выгодно для отдельных слоёв экономико-теоретического сообщества, но вряд ли прилично) адаптация большинства предприятий к рынку оказалась невозможной. В результате менеджмент, не имея возможности не то что развивать, но даже сохранять предприятия, во многом от бессилия и безысходности, начал разворовывать их на порядок активнее, чем в предыдущие годы.
Приватизация, одной из ключевых целей и главной движущей силой которой, как позднее было признано и самими приватизаторами, была передача предприятий под полный контроль менеджмента, резко ускорила этот процесс (тем более, что реформаторы не уделяли внимания защите собственности, институциональной и структурной политике, - если не считать «показательных» нападок на естественные монополии в 1997-98 гг.) и завершила процесс морального разложения самих реформаторов. Достаточно указать, что практически на всем протяжении своего нахождения у власти они открыто и официально трактовали заявления о необходимости исправить нарушения закона, допущенные при приватизации, как попытку отмены всей приватизации и отказа от реформ в целом.