— Вы, должно быть, сошли с ума. Или считаете меня примитивом. Зачем же сносить такое дорогостоящее здание. Не легче ли достроить еще сто этажей.
Конечно, он просто не понимает, что для стодвадцатиэтажного небоскреба необходим более глубокий фундамент. Вы объясняете это ему. Но у него возникают новые Вопросы.
— Если вы собираетесь сносить одно здание, чтобы заложить другое, почему бы не сделать это в более дешевой части города, где не было бы нужды разрушать такой дорогой дом?
Сколько ни объясняй ему тонкости стоимости недвижимости, он ничего не поймет, потому что не имеет ни малейшего представления о цивилизации. Но опытный бизнесмен знает, что здания разрушают именно там, где находятся самые дорогие земельные участки.
Никто из нас не знает своей судьбы. Мы подобны человеку, который впервые приехал в большой город. Пока мы не начнем рассматривать свою жизнь, исходя из прошлого и будущего своего народа, мы не поверим ничему, будем осмеивать и отрицать то, что пока не в силах понять.
У Ашема есть определенный замысел. Он знает, что делает, формируя историю и событие нашего скоротечного мира. Мы можем попытаться понять Его замысел лишь настолько, насколько это в человеческих силах. Тора говорит нам, что по замыслу Ашема еврейскому народу обещана вечность. Эта вечность должна быть построена на прочном фундаменте. Поэтому, когда мы видим, что Ашем забирает в Катастрофе одну треть еврейского народа — его опору, цвет Израиля, подрывает его фундамент все глубже и глубже (в продолжающейся Катастрофе), мы должны осознать, что здание, заложенное на таком фундаменте, будет суперзданием.
Конечно же, этим суперзданием станет давно предсказанный Третий Храм, вечный Храм. И его фундамент, народ Израиля, живущий в эту эпоху, должен быть достаточно мощным, чтобы выдержать это здание.
В одной из наших молитв говорится: "...и вечную жизнь Он насадил в нашей среде". Процесс достижения вечности подобен процессу сева: сначала вы разрушаете слой почвы, вспахивая землю. Затем бросаете крошечное зернышко, как будто избавляетесь от ненужной вещи. Потом земля должна стать влажной и грязной, что способствует росту. Мы-то знаем, что в результате всей этой деятельности появится красивое растение. Но для несведущего человека каждый отдельный шаг олицетворяет разрушение.
В конечном счете акт разрушения можно оценить только тогда, когда мы поймем, что он является лишь частью цикла возрождения. Эта истина относится как к семенам, так и к людям.
"Посеешь со слезами, пожнешь с песней"136. Процесс сева всегда сопряжен с трудностями. И конечное наслаждение прямо пропорционально этим трудностям. Слезы, пролитые человеком во время сева, обернутся песней, которую человек запоет во время жатвы.
Вопрос 6. Я могу понять, что страдание имеет определенную пользу для еврейского народа в целом. Но как можно сделать вывод, что страдание в конечном итоге является благом для каждого отдельного индивидуума?
Ответ. Страдания евреев, особенно во время Катастрофы, были не просто благотворны в целом. Каждый страдавший извлекал из них пользу, не осознавая сразу. Возможно, и сейчас она не очевидна для нас. Но страдание каждого индивидуума — до самой мельчайшей детали — рассчитано свыше.
Позвольте мне проиллюстрировать сказанное историей одного еврея, который прошел через все ужасы концлагеря. Незадолго до освобождения лагеря союзниками комендант собрал всех узников и, указав на одного еврея, сказал ему: "Пять лет ты провел здесь, но ни разу не ел некашерную пищу. Я знаю , как ты рисковал, чтобы соблюсти требования своей религии. Но ты шел на риск, зная, что обречен. Твоя жизнь ничего не значила для тебя. Но скоро тебя освободят. Я хочу убедиться, что твоя религия на самом деле ценна для тебя. Вот кусок свинины: съешь ее или я убью тебя на этом самом месте".
За исключением трех главных грехов — убийства, прелюбодеяния и идолопоклонства — еврею разрешается нарушить заповеди Торы для спасения собственной жизни. Но когда угрозы преследуют только одну цель: заставить еврея отказаться от Торы, то даже если для этого необходимо всего лишь изменить цвет ботиночных шнурков, еврей должен быть готов отдать свою жизнь, но не покориться. Так поступил и этот еврей в концлагере. Он отказался есть свинину и был убит.
Позднее, когда его дочь узнала о том, что ее отец был убит за два часа до освобождения за то, что отказался есть свинину, она пережила глубокое потрясение. Поселившись в Израиле, она стала воинствующей атеисткой и своих детей вырастила в этом духе.
Один из способов, которым эта женщина внушила своим детям антирелигиозные идеи, заключался в том, что она посылала их в Тель-Авив покупать свинину. Ее сын однажды стоял в такой очереди, и вдруг с ним произошло что-то странное. Протискиваясь к прилавку, он неожиданно вспомнил о гибели деда. Он стоял и думал: "Как я могу покупать ту самую пищу, за отказ от которой мой дед отдал свою жизнь?"
Молодой человек вышел из магазина и принял решение: никогда не есть ничего некашерного. Со временем он начал изучать Тору, преуспел в этом и теперь возглавляет одну из наиболее влиятельных организаций, занимающихся привлечением евреев к иудаизму.
Некоторые люди, увидев, что еврей предпочел умереть, но не пошел на компромисс, восприняли это как кидуш Ашем (освящение Имени Всевышнего). И это сразу воздействовало на них. Однако другие восприняли это как хилуль Ашем (осквернение Имени Всевышнего). Благотворное воздействие этого поступка трудно почувствовать сразу. Но спустя годы мы имеем возможность отчетливо увидеть, что этот поступок явился великим актом кидуш Ашем. Он послужил причиной возвращения к Ашему не только внука того еврея, но и многих других евреев. Этот поступок вознагражден в ином мире величайшей наградой.
Страдание, не подразумевающее выбора между жизнью и смертью, также является благотворным для человека. Хорошо известно, что богатство и легкая жизнь часто портят людей, превращая их в эгоцентричных, духовно слабых индивидуумов. Но стойкое преодоление серьезных испытаний поднимает страдающего к моральным и духовным высотам. Главное заключается в выявлении положительных результатов страдания, его благотворном воздействии не только на целый народ, но и на каждого человека.
Вопрос 7. Вы говорили (в главе 6), что даже еврей, ведущий неправедную жизнь и уподобленный лесному овну, становится святым, если убит нацистами. Если так, то зачем жить подвижнической жизнью в соответствии с Торой, если, в конечном счете, вечность и святость гарантированы всем евреям?
Ответ. Мы, евреи, молимся о том, чтобы "не быть посрамленными вечно". Что здесь подразумевается? Люди в Вечности существуют на многочисленных уровнях, которые определяются при жизни в этом мире. ("Уровень" — это способность получать наслаждение от присутствия Ашема.) Мы молимся поэтому, чтобы мы не стыдились своего уровня. Итак, еврей, ставший святым из-за гибели от руки нееврея, достигает вечности. Однако он попадает сюда только благодаря нееврею, в то время как праведный (дваот) еврей достигает святости благодаря самому себе, своему самопожертвованию. Ему нечего стыдиться, он заслужил свой уровень сам. В этом заключается вся разница.
На это можно возразить: "Почему тогда Ашем позволяет, чтобы праведные евреи гибли от рук неевреев? Чего еврей, для которого уже предназначен высокий уровень в Вечности, достигает своей гибелью?"
Святой Ари (раби Ицхак Лурия) сказал, что нет более высокого уровня близости к Ашему, чем тот, которого достигает человек, убитый только потому, что он — еврей. Раби Акива и подобные ему мудрецы рассматривали свое мученичество как величайшую привилегию.
Конечно, мы должны иметь в виду, что иудаизм — это ни в коем случае не религия мученичества, а религия жизни, рассматривающая жизнь как главную ценность, данную нам Б-гом. Но все мы сознаем, что рано или поздно нам придется умереть. Все дело в том — как? На это Ари отвечает, что погибнуть из-за своего еврейства — величайшая привилегия.
Поэтому надо держаться за жизнь, как за самое ценное из того, чем мы обладаем. Но когда настанет время умереть, знайте, что умереть, подобно раби Акиве, — большая заслуга. Конечно, люди могут возразить:
"Смерть раби Акивы была долгой и мучительной. Разве не мог Ашем по крайней мере сделать его мучения кратким, а смерть безболезненной?"
Как мы уже объяснили в книге, каждое мгновение смертельной пытки раби Акивы приближало его к Ашему. И эта близость (двекут) не просто смягчала физическую боль. Маарам из Роттенбурга, умерший после долгих лет заключения в одиночной камере, писал, что тот, кто умирает аль кидуш Ашем (освящая Имя Всевышнего), не чувствует боли. Поэтому великие люди и во время Катастрофы оставались великими, шли на смерть с песней на устах и сияющими лицами. Расскажем одну историю.
В городе Нитре жил гер цэдек, человек, обратившийся в иудаизм примерно за двадцать лет до начала войны. Когда нацисты приступили к депортации евреев, то родители этого гера, неевреи, сказали ему:
— Мы хотим тебя спасти. Скажем, что ты — нееврей и сожалеешь о том, что принял иудаизм.
— Я останусь евреем, несмотря ни на что, — ответил он своим родителям.
Очевидцы рассказывали, что перед смертью он радостно повторял: "Барух Ашем! Я удостоился привилегии умереть за то, что я еврей, аль кидуш Ашем".
Поистине праведный еврей, замученный нацистами, пошел на смерть, как Ицхак, и принял ее с великой радостью. Он осознавал, чего достигает своей гибелью, и посвятил свою смерть тому же, чему посвящал жизнь:
исполнению воли Ашема с радостью (см. ответ на Вопрос 16 о том, что послужило первоначальной причиной его обращения в иудаизм).
Вопрос 8. Еврей, подобный овну для заклания (глава 6), убитый нацистами, становится святым. Но что произойдет с таким евреем, если он уцелел, но в своей великой боли пришел к полному отрицанию Торы и иудаизма?