Следует выделить три уровня рассмотрения проблем существования и развития православных инициатив.
Первый уровень – внутри церковный. Вопрос крайне сложный по той причине, что сама Церковь является религиозной организацией и оттого не входит сегодня в систему институтов гражданского общества. По всей видимости, Церковь может при этом иметь организационные и иные отношения с общественными организациями, которыми являются многие православные группы. Многие, но не все – часть групп не имеет юридического лица и действует под началом прихода. Как Церковь должна строить свои отношения со всеми этими группами юридически – думаю, не знает сегодня никто. Должны ли эти группы и структуры быть внутри Церкви или лишь в первом круге её влияния – сказать сегодня сложно, во многом это, вероятно будет зависеть от взаимоотношений Церкви и государства в видимой перспективе.
Одновременно сложно пока сказать, готова ли сама Церковь принять в свою систему организационных и хозяйственных отношений уже очень мощный массив православных групп. Кстати, со своими представлениями о характере и направлениях своей деятельности. Порою уже вполне профессиональной, нуждающейся не столько в руководстве, а чтобы в одной руке дающего был благословляющий крест, а в другой - конверт с ассигнациями.
Вопрос также и в том, что пока Церковь отделена от государства – то и контроль над ее финансовой деятельностью вне поля зрения любопытных очей. Но буде Церковь возьмет на себя тяготы социального служения, то это уже область зрения государства, тут интересы пересекаются, и Церковь по определению должна будет стать и для власти и для общества гораздо более транспарантной, готовой открыть свои бюджеты и их статьи.
Все эти вопросы встают уже сегодня, и решаться должны завтра, поскольку низовые народные инициативы – как таланты, им необходимо помогать чуть более усиленно, чем им же будут мешать посредственности.
Церковь – Матерь русского православия, а православные низовые инициативы – это ее заботливые материнские руки, дающие ласку и заботу всем ее детям на русской земле.
Второй уровень – региональный. Любое активное социальное движение, пытаясь встроиться в уже существующую систему общественных отношений, будет испытывать трудности. Но на то власть и существует, чтобы отличать инициативу добрых дел от, скажем, инициатив наркоторговли. Наше сознание – сознание общинное, нам очень нужно, чтобы вокруг нас была атмосфера человечности. Это гораздо важнее, чем личное благополучие и жизненный комфорт.
Как всегда, жизнь далека от идеала. Власть не замечает низовые инициативы, бизнес мало контактирует, медиа пространство игнорирует. Но, тем не менее, вопрос о встраивании развивающейся системы социальных православных инициатив в региональные общественные институты стоит на повестке дня. И в первую очередь именно региональные и местные власти должны увидеть эти инициативы и людей, которые их проявляют. Увидеть как помощников в общем деле, имеющих вес и своё компетентное мнение. Властью, совместно с бизнесом и третьим сектором должны быть созданы схемы взаимодействия всех участников социальных процессов при понимании того, что именно низовые инициативы есть основа развития нравственных ценностей в обществе.
Третий уровень – федеральный. Если предыдущий уровень есть вопрос создания в местных сообществах нравственной среды, то здесь речь должна идти о национальном целеполагании, о стратегии развития страны в принципе. Какими мы хотим быть – вот собственно вопрос для политических лидеров. И начинать решать этот вопрос надобно с взаимоотношений государства и Церкви. Если дела православные – дела частные, тогда один вариант – и катастрофичный, на наш взгляд. Если это дела национальные, работа по воссозданию русского мира, жизнеспособной и одухотворенной нации – тогда разговор иной, конструктивный и обращенный в будущее. Но тогда и сегодняшнее развитие православных инициатив есть живое начало этой работы, самостоятельная народная стратегия нравственного выживания. И долг государства – поддержать эти инициативы.
Когда у нас народ не ходит на выборы, политики обижаются и говорят, что у нас политически незрелое общество. Тут они совершают ошибку, полагая, что они хотят для народа чего-то хорошего, а их не понимают. Ежели бы эти политики утрудили бы себя приглядеться к народу, они нашли бы, что там само по себе происходит много чего хорошего, чего не понимают они сами.
К примеру, пока мы видим своё будущее как будущее «свободных людей, живущих в комфортном государстве всеобщего благосостояния» (смысл таков, за точность не ручаюсь) – мы видим обезьяну в зеркале. А то и хуже, В.С. Непомнящий в статье «Поэт, царь и мы» говорил: «Если Россия, со своим «пасхальным» сознанием, со своим идеализмом, поверит, что принцип «бери от жизни все» есть принцип идеальный, то она превратится в такое чудовище, какого мир не видел от самого своего основания».
Если наша национальная жизнь будет устраиваться не на милосердии, а на одной только конкуренции, то ничего не будет. Мы никогда не сможем на полном серьезе строить «государство всеобщего благосостояния», хотя я и понимаю, что это может быть сопутствующей задачею где-то третьего уровня. Наша цель – Идеал Божественного в человеке, в Святой Руси, наша жизненная практика – человечность и милосердие.
Как никогда ранее видно сегодня историческое распутье для России. Остается верить, что Бог не попустит совершиться новой трагичной ошибке, быть может последней в длинном ряду уже совершенных и до сих пор не отмоленных.
Научно-исследовательский проект «Социальные инициативы российского православного сообщества»
Вопросы транспарентности в деятельности Православных инициативных групп
(опыт проведения полевого этапа исследования)
На протяжении почти всего прошлого века Русская православная церковь находилась во враждебном окружении, периодами от прямого уничтожения клира и храмов до молчаливого отторжения и полицейского надзора. Такое положение вынудило Церковь фактически замкнуться, крайне осторожно реагируя на все проявления внешней среды. С падением коммунистической системы началось возрождение Церкви и она, за последние двадцать лет, стала одним из наиболее уважаемых в обществе социальных институтов.
Но парадокс заключается в том, что, став таковым, Церковь завоевала доверие в глазах общества, но никак не основных демократических институтов, к числу которых относятся средства массовой информации. Отечественные СМИ сегодня, как и вчера, являются представителями скорее западно-либеральной идеологии, для которых абстрактная свобода есть главное мерило общечеловеческих ценностей. Исторически сложилось так, что российским либералам отчего-то гораздо милее протестантский модерн и католический конформизм (а то и обиженный на всех в мире фундаментальный ислам), нежели традиционное русское Православие. Соответственно, и при новой российской государственности Церковь оказалась в достаточно враждебном информационном окружении. Окружение это или игнорирует сам факт существования и восстановления Церкви либо старается найти в делах её что-либо недостойное. В последнем случае радость неправедного обличения надолго поднимает настроение российским мастерам пера.
В этих условиях Церковь вынуждена была долгое время вести крайне осторожную публичную политику, и выработала строгие принципы и правила общения с медиа пространством. Но сегодня Церковь начинает проводить активную социальную политику, становясь, по определению, более открытой. Эта открытость предполагает и новые принципы контактов с окружающим миром. С другой стороны, почти военная субординация внутри Церкви в определенной степени мешает этой открытости. Любая информация, востребованная извне о делах Церкви, требует согласования (благословения) вышестоящего священноначалия и, зачастую, тормозит процесс общения с миром.
Мы вовсе не хотим брать на себя дерзость разбирать вопросы внутрицерковной дисциплины, но лишь хотим сказать, что принцип оперативной открытости Церкви и готовности к общению сегодня есть важный показатель её внутренней силы и твердого положения в обществе.
С трудностями в этой области столкнулись исследователи проекта «Социальные инициативы православного сообщества». По методике проекта было необходимо провести серии неформализованных экспертных интервью в ряде регионов страны (субъектах федерации). Экспертами выступали либо священники приходов, либо руководители инициативных групп, действующих при храмах и по благословению иерея.
Исследователи справедливо полагали, что рекомендательное письмо от Московской Патриархии значительно облегчило бы доступ к беседе с экспертами. Однако, несмотря на наши усилия и помощь лиц, вхожих в Патриархию, нам так и не удалось получить благословение на проведение исследование не то, что Святейшего, но и никого иного из Патриархата.
В результате на руках у интервьюеров было лишь письмо от Фонда «Фома Центр» и бумага, где было сказано, что проект проводится «в рамках III открытого Конкурса проектов некоммерческих неправительственных организаций, имеющих социальное значение. Конкурс проводится Институтом общественного проектирования с 2007 года по распоряжению Президента РФ и направлен на поддержку ННО и социологических исследований проблем развития современного российского общества».
И первый и второй документы особой помощи организаторам не оказали. О Фонде «Фома Центр» (как и о журнале «Фома») во многих регионах просто никто ничего не слышал, что и вызывало сомнения в целесообразности диалога (к этим сомнениям взывал, казалось и сам апостол). К тому же смущал государственный статус проекта, а слова «по распоряжению Президента РФ» так же не добавляли доверительности.