Отчетность, как положено в нашем государстве, каждой организации – первичная, финансовая, по мероприятиям, что происходит. Допустим, я каждый месяц подписываю план мероприятий по каждой программе, то есть я вижу какие мероприятия, какими средствами, как они буду проходить, какие затраты идут на это. И по итогам плана мероприятий составляешь отчет финансовый или текстовой, что происходило, будет оплачено.
Отчитываемся перед нашим государством, целевое финансирование, перед благотворителями за конкретные программы – на конкретные программы присылают столько денег, сколько мы утвердили, и мы обязаны эти деньги тратить на заявленные нужды – если прислали на питание или на помощь бездомным, не на что другое мы не можем их потратить, поэтому отчитываемся по результатам проведенных мероприятий, то есть это все на конкретные цели используется.
Полная налоговая отчетность перед нашим государством. Если финансирование целевое или это благотворительное пожертвование, это не является доходом, мы не платим налог с этих средств, мы должны полностью отчитаться по бюджету, полученным средствам.
Как менялись объемы деятельности:
Деятельность развивалась, объемы постоянно росли, в этом году мы запланировали проекты, общей стоимостью 500 тыс. евро, это годовой бюджет организации. В 1990 г. бюджет был 24 тыс. руб., это конкретное юридическое лицо, учредитель, который помог бездомным.
Объем необходимых ресурсов.
В принципе мы планируем программы, предполагая, кто будет даритель, и какие средства он сможет выделить на реализацию этой программы. То есть программы пишутся под конкретного благотворителя.
В принципе мы сейчас стараемся не укрупняться, не разбрасываться, работать с теми программами, которые у нас есть, оказывать более качественные услуги. Сейчас уже не достаточно решить проблему человека – надо конкретно решать проблему специалистам: психологам, социальным работникам, юристам.
Финансирование и проблемы финансирования
Государство не имеет право финансировать религиозные организации. Есть закон, где конкретно прописано, что благотворительной деятельностью могут заниматься только общественные организации, имеют право на свои благотворительные, социальные, внутренние проекты и другие получать дотации, по-моему, 70 процентов.
Мы можем получать средства только от коммерческих, частных, но не бюджетных организаций. К сожалению, я не знаю, с чем это связано, но для меня, это даже не приемлемо, почему мы не можем получать дотации на реализацию конкретных благотворительных, социальных программ. Не имеют право религиозные организации, профсоюзы. А участвовать в госзаказе нереально – объемы очень большие. И заказ, как раз, основные – не на услуги, а на материалы – медикаменты еще что-то.
У нас все пожертвования – это 98% из-за рубежа, это наши партнеры – подразделения Каритас, партнеры католической церкви, Германия, Италия, Франция, когда им что-то нравится, они помогают конкретным проектам. Есть частные фонды Германии, Франции и 2% - местные дарители: в основном, совместные предприятия, российско-немецкие, российско-итальянские, которые финансируют до 6 проектов.
К сожалению, у нас нет культуры благотворительности, все основано на личных контактах. И если не знают, приходят, смотрят, проверяют с недоверием, как будто эти деньги пойдут мне в карман. Я сама учитель, и людей богатых среди моих знакомых нет. В основном помогают те компании, которые нас знают, а Каритас в Петербурге знают.
Крупные фирмы в России имеют свои благотворительные фонды, государственные партнерские организации, те же детские дома, и на запросы отвечают – у нас есть свой подшефный детский дом, мы ему помогаем и больше ничего. Или те организации, которые хотят получить льготы. А просто по велению души, такого нет. Отдельные люди есть, но часто приходят и в чем-то ищут подвох: почему вы помогаете, а вы иностранцы, вы католики, а почему вы работаете почти бесплатно, значит что-то за этим стоит? Ах, вы католики, хотите перекрестить этих бабушек. Задают глупые вопросы. Это не очень приятно.
Хочешь помогать – помогай. Не хочешь – тебя не заставляют. Есть различные варианты: возьмите шефство над конкретной бабушкой в доме престарелых (усыновите конкретную бабушку), оплачивайте ее питание и затраты на ее содержание, или просто оплачивайте музыкальную школу ребенку из малообеспеченной семьи. К сожалению, нет. Просто прийти – молча дать, такого не бывает.
Сейчас в принципе отдельные люди стали помогать тоже конкретным людям. Есть женщина, у нее очень хорошие доходы. У самой трое детей, взяла шефство над конкретной семьей. Она привезла компьютер детям, покупает для них вещи. Хочет – пожалуйста, выбор велик.
Сейчас мы совершенно отказались от сбора одежды, обуви для малоимущих: люди собирают из шкафа все то, что лень на помойку выбросить. Мы берем транспорт, привозим и потом несем это на помойку, оскорбляет даже людей бездомных, кто реально нуждается в одежде. Он и так уже на дне. Если хочешь помочь – приноси конкретному желающему, передавай.
Надо менять сознание, не хватает пока.
Отношения с местной властью
Что касается помощи, прекрасные связи мы помогаем, наши партнеры – это комитет по связям с религиозными организациями, программа Толерантность. Они нас понимают, мы их понимаем, реализуем совместные программы, работаем прекрасно. Но когда дело касается согласований с государственными техническими службами, получить это согласование просто невозможно ни физически, ни финансово. Просто опускаются руки, когда пытаешься что-то сделать, прийти в какой-то технический комитет что-то подписать, возникают огромные трудности. Сейчас с водоканалом бьюсь два месяца, еще не знаю, чем кончится.
Отношения с аналогичными организациями
Если аналогичная государственная или общественная организация заинтересована в реальной помощи людям, значит, между нами будут очень хорошие отношения. Если они в нас видят конкурентов, мы пытаемся делать шаг навстречу, показать, что никакие мы не конкуренты, помогаем таким же людям, которые нуждаются в помощи. Показать, что у нас больше опыта и подход к тем, кому помогаем не как клиентам, а как к человеку. В целом с общественными организациями и религиозными в т.ч. отношения очень хорошие. Есть общественная организация, наш партнер, с которой мы работаем больше 10 лет отношения очень хорошие.
Отношения с церковным руководством
Естественно, Церковь не помогает финансово. Чем нам может помочь епархия – 300 католиков? Желание помочь есть.
Проблемы
Проблема это закон идиотский, я считаю, о взаимоотношениях между государством и благотворительными общественными организациями. Религиозные организации не имеют право получать государственные дотации на свою социальную деятельность. Нам говорят спасибо, много делаете. В разговорах подчеркивают всю важность нашей работы. Те, кому мы помогаем, полноправные члены общества и они вправе рассчитывать на помощь государства, а не только – католической церкви. Для нас это обидно, просто обидно. Других проблем – по налоговому законодательству или еще каких-то – здесь все нормально. Спокойно работаем столько лет, но этот закон совершенно непонятный. Ну, и проблема необразованности общества, сознания большинства наших граждан, что католики – те же христиане. На уровне семьи, общественности, подогревают различными фобиями – перекрестить в католики, поработить.
Варианты решения проблем изменение законодательства СПб.
Второе: госзаказ, на который подают каждый год, чтобы не был таким объемным, большим, распределили его на небольшие организации, изменить требования к организациям и проектам. Чтобы дали спокойствие от всех проверяющих служб, проверяют наш дом престарелых все, кому не лень: СЭС, пожарники. Эти люди, которые у нас проживают, они имеют полное право в нашем государстве на поддержку государства. Но в связи с тем, что они проживают в нашем доме престарелых постоянно, никакого финансирования для них не выделяется. Пенсия идет на питание, остальное – спонсорская помощь.
И еще восемь лет назад, когда организовывали этот дом престарелых, поднимали вопрос в отделе по социальным вопросам о финансировании. Предложили получить статус государственного. Мы не хотим получать статус государственного дома престарелых, потому что будет то же самое, что государственный дом престарелых. И наши люди, которые попадают к нам, жили бы в тишине, уюте и спокойствии и уход человеческий.
Лютеране пошли другим путем, она передали свои дома престарелых в Москву, поэтому государство их финансирует.
Раньше возникали проблемы с законодательством, когда шла гуманитарная помощь, и был принят закон, человек, когда получает гуманитарную помощь, должен платить налог и мы по возможности писали что угодно, чтобы избежать этих налогов. Сейчас не надо платить эти налоги.
Поэтому сейчас нарушений законодательства нет.
Степень вероятности решения проблем – минимальная.
Отношения со СМИ
Очень часто с журналистами: говоришь одно – печатают другое. В принципе, мы сейчас стараемся как можно меньше давать информацию о себе, потому что любая информация о себе – это реклама. Начинается лавина звонков, можно пристроить ли маму, папу, и конечно приходится отказывать.
Как вы находите людей
Через центр социальной помощи, где можно получить одноразовую помощь. Здесь выясняют, что произошло, почему такая ситуация, и если мы можем помочь, распределяем по другим программам.
Приложение к интервью – Проекты Религиозной организации "Католический благотворительный центр "КАРИТАС САНКТ-ПЕТЕРБУРГ"
Организация действует с 1991, зарегистрирована в 1993. Входит в состав организации «Каритас России».