Адресность защиты.
При правомерной обороне вред должен причиняться только посягающему. В случае, если нападение осуществляется несколькими лицами Пленум ВС СССР в п.8 цитируемого постановления предусмотрел что «обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы».
Обращает на себя внимание тот факт, что в ст.36 нового УК отсутствует признак адресности защиты. Если ст.13 УК 1961г. прямо указывала, что необходимая оборона от общественно опасного посягательства осуществляется «путем причинения вреда посягающему», то ч. 2 ст. 36 сформулирована менее четко: «В состоянии необходимой обороны признается лицо, совершающее деяние с целью отражения прямого, немедленного, материального и реального нападения». Такая редакция статьи не поясняет, ни против кого могут совершаться оборонительные действия, ни каким способом (путем).
Думается, что данное упущение важно исправить, чтобы не допустить взаимной подмены институтов необходимой обороны и крайней необходимости, при которой причинение вреда возможно не только нападающему, но и третьим лицам. Помимо этого, это важно для определения ответственности в случае причинения вреда при мнимой обороне, когда обороняющийся допускает ошибку в личности посягающего(данная ситуация была рассмотрена в рамках вопроса о реальности посягательства), а так же, когда при отражении нападения он причиняет вред третьим лицам вследствие отклонения действия(например, промахивается при выстреле и убивает случайного прохожего, а не посягающего). По мнению Н.Н.Паше-Озерского в последнем случае лицо должно привлекаться к ответственности на общих основаниях в зависимости от вины[153].
Ограничения для обороняющегося, обусловленные характеристиками посягательства.
Традиционно при освещении вопроса об условиях правомерности необходимой обороны, относящихся к защите, в качестве третьего из них в юридической литературе выдвигается требование, в соответствии с которым защитительные действия не должны превышать пределов необходимой обороны.
По ранее действовавшему законодательству требование соразмерности защиты конкретному посягательству было прямо закреплено в ч.2 ст. 13 УК РМ 1961г. Превышением пределов необходимой обороны признавалось явное несоответствие защиты характеру и степени общественной опасности посягательства. Таковым признавалось лишь умышленное деяние. Неосторожное причинение несоразмерного вреда не влекло за собой ответственность, на что ориентировал п. 7 постановления Пленума ВС СССР 1984г. Учитывалось, что в состоянии душевного волнения, вызванного посягательством, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты[154]. Дополнительно УК 1961г. устанавливал уголовную ответственность за умышленное убийство при превышении пределов необходимой обороны(ст. 91) и за причинение тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения(ст. 98). За причинение менее опасного вреда лицо привлекалось к ответственности на общих основаниях, однако состояние необходимой обороны, хотя и с превышением пределов, учитывалось при назначении наказания как смягчающее обстоятельство(п.5 ст. 37 УК 1961г.). Положение о чрезмерной защите как эксцессе необходимой обороны было воспринято и в проекте нового УК РМ[155]. Однако, окончательный вариант текста закона по непонятным причинам не включил в себя это принципиальное для института необходимой обороны требование. На мой взгляд, исключение этого нормативного предписания не может быть признано оправданным, так как при отсутствии отмеченного положения под статью о необходимой обороне могут подпадать случаи самоуправства, провокаций необходимой обороны, использования средств и методов защиты явно превышающих необходимые, что, конечно же, недопустимо.
Так, в период прохождения Государственной практики мною было изучено дело № 200302800 (1-633/03), рассмотренное судом сек. Чентру мун. Кишинэу[156], по обвинению гр-на Ш. по ст. 91 УК РМ 1961г. в убийстве гр-на П. По материалам дела Ш. и П. поссорились в казино гостиницы «Националь». П. начал драку и стал активно нападать на Ш. Ш. отступил и достал пистолет, несмотря на то, что «обладал достаточной физической силой для отражения нападения»( приводится из материалов дела). После чего он предупредил П., что будет стрелять. П. проигнорировал и продолжил нападение, и Ш. выстрелил три раза подряд в голову П., вследствие чего П. от полученных ранений скончался.
Судебная инстанция обоснованно признала Ш. виновным в умышленном превышении пределов необходимой обороны, которое повлекло смерть человека, так как в указанной ситуации Ш. мог и не прибегать к помощи оружия или, по крайней мере, стрелять не в голову, а, например, в ногу, что было бы достаточно, чтобы остановить нападавшего. Очевидно, что подобное поведение общественно опасно и не может приветствоваться в цивилизованном обществе. Однако, вследствие того, что решение суда принималось уже после вступления в силу нового УК РМ Ш. был освобожден от уголовной ответственности, в связи с тем, что новое уголовное законодательство не предусматривает ответственность за превышение пределов необходимой обороны(стр. 296-301 уголовного дела). И этот пример лишь один из первых, думается, другие не заставят себя ждать.
Не только большинство стран СНГ, но и государства западной Европы, США устанавливают требование соразмерности защиты характеру и степени общественной опасности посягательства в рамках института необходимой обороны. Так, УК Дании исключает уголовную ответственность при необходимой обороне, если «действия обороняющегося явно не превышают того, что разумно необходимо в отношении опасности нападения, нападавшего или значимости интересов, поставленных под угрозу»[157]. УК Швейцарии требует, чтобы обороняющийся «действовал способом, соразмерным обстоятельствам»[158]. Не допускает «явного несоответствия между использованными средствами защиты и тяжестью посягательства» и ст. 122-5 УК Франции[159]. Понятие превышения необходимой обороны известно и уголовному праву Китая[160] и Японии[161]. Уголовное право США также предъявляет к обороняющемуся требование, в соответствии с которым лицо «может предпринять разумные шаги для защиты себя от физического вреда, если оно подверглось незаконному нападению со стороны другого и если для своей защиты оно не имеет возможности прибегнуть к закону»[162]. Критерий «разумной уверенности» весьма распространен в правоприменительной практике США, и предусматривался еще прецедентами середины и конца прошлого века. «Разумная уверенность» - это уверенность «разумного человека» в необходимости применения силы, а не данного конкретного лица, основанная на его субъективном восприятии действительности. Это своего рода фикция, когда-то появившаяся в английском общем праве и оттуда «перекочевавшая» в американское право. Традиционно считается, что «разумное лицо» - это некто с обычными умственными способностями, физическими и психическими данными и т.п.[163]
Интересно решение вопроса о превышении пределов необходимой обороны в УК РФ. Закрепление положения о чрезмерной защите как исключительно умышленного, общественно-опасного и вследствие этого уголовно-наказуемого деяния отмечается как одно из очевидных преимуществ нового изложения нормы о необходимой обороне в ст. 37 УК РФ 1996г.[164] 14 марта 2002г. в ст. 37 федеральным законом было внесено изменение, в соответствии с которым «посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия» было исключено из института превышения пределов необходимой обороны[165]. Таким образом российский законодатель разрешил применение любого вида отпора по отношению к подобного рода посягательствам, не исключив ответственности за умышленное превышение пределов допустимой защиты при отражении всех иных нападений, рассматриваемых как менее опасные. Повышенная общественная опасность оправдывает причинение любого вреда при защите. «Человек, совершающий убийство, изнасилование и другие особо общественно опасные посягательства, уже в момент совершения преступления сам себя вывел из-под защиты закона, поэтому соизмерять возможные последствия от преступного посягательства и вред, причиненный посягающему, было бы не только неправомерно, но и безнравственно» - высказываются по этому поводу В.Г. Андреянкова, Г.Н.Мацокина[166].
Ст. 36 УК РМ 2002г. также акцентирует внимание на посягательстве, «представляющем крайнюю опасность для личности или прав обороняющегося либо для общественных интересов», однако, применяет это положение в качестве одного из условий правомерности необходимой обороны. Таким образом, из буквального смысла ч.2 ст. 36 УК следует, что против нападений, представляющих меньшую общественную опасность необходимая оборона не допустима вообще. Это, однако, необоснованно ограничивает право граждан на защиту принадлежащих им правоохраняемых благ. Думается, такая формулировка нормы ст. 36 УК РМ – лишь не совсем удачная попытка выразить идею, нашедшую реализацию в ст. 37 УК РФ.
Существенным преимуществом первоначального варианта ст. 36 УК РМ был п. 5, согласно которому в состоянии необходимой обороны находится и лицо, которое по причине волнения или страха превысило пределы необходимой обороны[167]. Данное положение свидетельствовало о том, что законодатель признает соразмерность между защитой и нападением категорией оценочного свойства. Это требует от правоохранительных органов не только основательного знания закона и разъяснений Высшей судебной Палаты РМ, но и максимально полной оценки всех обстоятельств дела и их точного соотношения с буквой закона. П. 5 ст. 36 проекта УК воспринял рекомендации теории о необходимости принятия во внимание состояния страха и волнения при защите от общественно опасного посягательства в рамках рассмотрения вопроса о наличии эксцесса. Представляется ошибочным не включение его в окончательный текста закона. Так, подобные предписания содержатся в ч.4 ст.36 УК Украины, ст.44 УК Румынии, ч.2 ст.13 УК Дании, ч.2 ст.33 УК Швейцарии.