Не дают права необходимой обороны малозначительные деяния (ч. 2 ст. 14 УК РМ), то есть, хотя формально и содержащие признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК, но в силу своей малозначительности не представляющие степени вреда преступления (общественной опасности). На практике, однако, встречаются случаи, когда актом необходимой обороны причиняется тяжкий вред при такого рода посягательствах. Классический пример – сторож, охраняющий фруктовый сад, убивает, выстрелом из ружья подростка, укравшего несколько яблок. Такие действия не признаются необходимой обороной и влекут уголовную ответственность на общих основаниях ввиду явного несоответствия ценности охраняемого объекта характеру причиненного вреда[92]. В п.2 указанного постановления Пленума Верховного Суда 1984г. отмечается: «Не может признаваться находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, причинившее вред другому лицу в связи с совершением последним действий, хотя формально и содержащих признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законодательством, но заведомо для причинившего вред не представлявших в силу малозначительности общественной опасности».
При анализе необходимой обороны, следует так же учитывать, что преступные действия посягающего всегда носят аморальный, антинравственный характер. Однако, аморальные, антинравственные поступки не всегда являются противоправными, носят уголовно-правовой характер и считаются общественно опасными (например, распространение сведений, порочащих честь и достоинство лица, не содержащее в себе признаков ст. 170 УК РМ, супружеская измена и др.). Против деяний такого свойства необходимая оборона не допускается. Здесь возможны меры гражданско-правового порядка (например: подача заявления о расторжении брака, подача иска о защите чести и достоинства), а также меры общественного воздействия.
Всякое общественно опасное посягательство сопровождается определенным психическим отношением лица к совершаемому им деянию и ожидаемым последствиям такового, которое выражается в умысле или неосторожности. Как правило, большинство посягательств, отражаемых при необходимой обороне осуществляются умышленно, будь то с прямым либо косвенным умыслом, заранее обдуманным или же внезапно возникшим. Исходя их этого и возникает вопрос: возможна ли необходимая оборона против неосторожных посягательств? По этому вопросу существуют следующие мнения. Н.Н.Паше-Озерский считает, что оборона против неосторожных посягательств допустима только тогда, когда таким деянием причинен общественно опасный результат (например: убийство по неосторожности), потому что до этого момента оно не является преступным[93]. С возражением по этому поводу выступает И.С.Тишкевич. Он утверждает, что необходимая оборона допустима и против неосторожных преступлений, которые могли повлечь, но не повлекли общественно опасных последствий, т. к. такие деяния объективно опасны[94]. Так, врач, по неосторожности набравший в шприц отравляющее вещество вместо лекарства и готовящийся сделать инъекцию, представляет реальную угрозу, и против него может быть применено насилие[95]. Я так же считаю, что установление вины в действиях нападающего для решения вопроса о законности необходимой обороны не требуется, так как единственная цель оборонительных действий – защита охраняемых законом социальных благ. Вместе с тем, если посягательство совершается по неосторожности, то обороняющемуся вполне достаточно воздействовать словом (если, конечно, существует какой-то запас времени). В приведённом случае можно обратить внимание врача на содержимое шприца.
Общественно опасное посягательство, которому можно противодействовать оборонительными действиями, должно исходить от человека. Защита от нападения животного, действующего самостоятельно, или направляемого несобственником, защита от действия разного рода техники или стихийных сил должна рассматриваться как действия в состоянии крайней необходимости, при условии, что уничтожаемые либо повреждаемые при этом животные и предметы являются собственностью третьих лиц. Однако, когда действия животного или технического средства направляются собственником такового, защитительные действия будут подпадать под признаки необходимой обороны, так как материальный(имущественный) вред, вызванный уничтожением или повреждением «орудия» нападения, будет нанесен человеку-собственнику животного или технического средства, а не последним как таковым.
Признак общественной опасности важен так же для понимания недопустимости обороны от правомерных действий. Так, нельзя препятствовать лицу, которое само находится в состоянии необходимой обороны, или крайней необходимости, пытается задержать преступника, или находится в ином состоянии, устраняющем уголовный характер деяния. Недопустима необходимая оборона против действий лиц, которые осуществляют возложенные на них должностные, функциональные или иные предусмотренные законом обязанности, при условии, что они действуют правомерно. Особую важность приобретает данный вопрос в случаях, когда подобная деятельность внешне приобретает признаки, схожие с общественно опасным посягательством, которое даже может влечь за собой причинение вреда, однако в данных условиях является общественно полезной. Чаще всего это касается работников правоохранительных органов, сотрудников вооруженных сил, представителей частных охранных бюро, иных лиц, которые в силу возложенных на них государственно-властных и иных полномочий выполняют служебные обязанности по пресечению общественно-опасных посягательств. По общему правилу необходимая оборона против действий таких лиц допустима лишь, если данные лица действуют незаконно, и такая деятельность нарушает права и интересы граждан. Н[M1] .Н.Паше-Озерский писал, что «совершенно бесспорным является допущение необходимой обороны от очевидно преступных действий должностных лиц»[96]. Сложнее ситуации, когда указанные лица действуют на законных основаниях, но по форме неправильно. Например, офицер уголовного преследования осуществляет обыск на законном основании, с соблюдением всех требований ст.ст. 125-132 УПК РМ[97], но при этом допускает грубость и оскорбления, в нарушение общего принципа уголовного процесса – соблюдение прав, свобод и человеческого достоинства(ст.10 УПК). Это, однако, не является достаточным основанием для оказания им сопротивления. Вместе с тем, когда процедурные нарушения приобретают принципиальное значение и существенно затрагивают интересы граждан, охраняемые законом, необходимая оборона против таких действий должностных лиц возможна[98]. В юридической литературе встречаются так же высказывания, что нельзя разграничивать форму и содержание законной деятельности. Законной может быть признана лишь такая деятельность сотрудников правоохранительных органов, при которой они действуют не только в рамках своей компетенции, но и с соблюдением установленных правил (установленного порядка)[99]. Так, В.Ф.Кириченко считает, что необходимая оборона возможна лишь в отношении действий должностных лиц, которые и материально, и формально являются незаконными[100]. Аналогично высказывается и Т.Г.Шавгулидзе: «Возложенные на должностных лиц обязанности, вытекающие из закона, подлежат осуществлению в установленной законом форме. Если должностное лицо при осуществлении определенных служебных обязанностей нарушает предусмотренную для них форму, то такое действие не только формально является незаконным, но и по существу становится таковым»[101]. В литературе обсуждается так же вопрос о праве на необходимую оборону против действий должностных лиц, которые по существу незаконные, но выполнены с соблюдением предусмотренных законом формальностей[102]. Например, когда арестовывается объективно невиновный человек, однако с соблюдением всех требований УПК. Против таких действий необходимая оборона не должна применяться[103]. У гражданина есть другие пути защиты своих прав(например, обжалование решения о мере пресечения – ст. 196 УПК).
Особо остро стоит вопрос о сопротивлении незаконному аресту (задержанию) в правоприменительной практике США. В американской доктрине арест признается незаконным, если он произведен без достаточных оснований, что может быть признано нарушением IV поправки к Конституции США. Даже если у должностного лица, как правило полицейского, есть основания для производства ареста, он должен быть осуществлен с соблюдением определенных формальностей - соответствующей конституционной и законодательной процедуры, или арест лица в его доме без ордера считается антиконституционным. Или арест на основании ордера, но ненадлежаще оформленного, например без подписи судьи и т.п. Наконец, арест может быть незаконным, если при его осуществлении используют «неразумную» силу. Полицейский, применяющий излишнюю силу, может рассматриваться как агрессор, а арестовываемый - как лицо, находящееся в состоянии самообороны. Последний может применить любую разумно необходимую силу, но не для сопротивления аресту как таковому, а для защиты себя от причинения телесного вреда или смерти[104]. Однако, по законодательству многих штатов, например по УК Нью-Йорка (§ 35.27) и Пенсильвании (п. b (1) § 505), и это нужно подчеркнуть особо, если лицу известно, что арест осуществляется полицейским, использование какой-либо силы в отношении него вообще не разрешается, безотносительно к тому, является ли арест законным или незаконным.[105] Во Франции судебная практика в принципе считает недопустимой защиту от действий, осуществляемых во исполнение какого-либо публичного властного акта, даже если последний незаконен. Это связано с презумпцией законности актов государственных органов власти и управления. Считается, что любое насильственное противодействие полицейским и другим публичным должностным лицам непозволительно. Самое большее, что может предпринять в такой ситуации «защищающийся», это принести устные возражения или протесты. Французские ученые-юристы, критикуя такую практику, предлагают считать защиту правомерной в случае явно незаконных действий публичных должностных лиц либо сохранить указанную презумпцию только для посягательств на имущество, а не личность[106].