ГЛАВА 2. Природа символа в творчестве Эдгара Алана По
2.1. Биографический аспект в становлении идеостиля Э. По
Бальмонт в своей статье «Гений открытия» так писал об Эдгаре Алане По: «Смотря налицо Эдгара По и читая его произведения, получаешь представление о громадной умственной силе, о крайней осторожности в выборе художественных эффектов, об утонченной скупости в пользовании словами, указывающей на великую любовь к слову, о ненасытимой алчности души, о мудром хладнокровии избранника, дерзающего на то, перед чем отступают другие, о торжестве законченного художника, о безумной веселости безысходного ужаса, являющегося неизбежностью для такой души, о напряженном и бесконечном отчаянии» [2, c.32].
В самом деле, удивительная и, к сожалению, трагическая судьба писателя как будто сама формировала в этом талантливом человеке новое, невиданное доселе, мироощущение, новый взгляд на мир, недооцененный современниками и в последствии такой важный для потомков. Многое из жизни и творчества писателя выбивалось из привычных понятий и стандартов, но только через трагическую реальность его жизни и творчества можно приоткрыть тайну прозрений и открытий, сделанных Эдгаром По.
Эдгар По (1809—1849) был сыном бродячих актеров. Он рано лишился родителей и был усыновлен состоятельным торговцем Джоном Аланом.
Жена торговца— Анна Фрэнсис Килинг, женщина редкой красоты и обаяния, окружила ребенка заботой и вниманием, заменив ему мать.
Поэтому детство Эдгара можно до какой-то степени назвать беззаботным. С раннего возраста он выказал одаренность во всех предметах, которыми занимался, от математики до литературы. Был прекрасным спортсменом. Однако беззаботность эта была именно «до какой-то степени». По сути, детство Эдгара По – это, как пишет А.М. Зверев, «закрытые лондонские пансионы, холодные чуланчики, превращенные в дортуары, унылый будничный распорядок, зубрежка, педанты-наставники» [19, c.4].
Но все же в молодом Эдгаре, несмотря ни на что, есть некое юношеское веселье, радость от самого существования. Может быть, этим как раз обусловлено его отношение к женщине как таковой.
Некоторые могут назвать увлечение молодого человека матерью своего друга безрассудством, а некоторые назовут это «благородным томлением сердца». Но так или иначе, а увлечение По Джейн Стенард (прообразом Елены в его стихах) уже несет в себе некую трагичную печать, ведь Джейн страдала душевным расстройством. Может быть, как раз это и послужило в дальнейшем поводом для разработки невротического, безумного типа персонажа в психологической прозе Эдгара По.
Безрассудством можно считать и тайное обручение 17-летнего Эдгара и 14-летней Эльмиры, дочери одного из компаньонов Аллана. И опять трагедия – молодые были разлучены, а Эдгар, к тому же, лишен наследства. Опекун полностью отворачивается от своего названного сына, и он практически становится нищим.
На собранные друзьями По деньги ему удается анонимно издать свой первый сборник стихов "Тамерлан и другие стихотворения" (1827).
«Образ Эльмиры, - пишет А.М. Зверев, - витал над этими страницами, выдававшими следы восторженного чтения Байрона, создателя "восточных" поэм» [19, c.5].
Но книга не приносит ни дохода, ни признания, и Эдгар уходит в армию, где проводит 2 года. «Батарея, к которой он был приписан, стояла на острове Салливан у берегов Южной Каролины, потом в Виргинии. Своей живописностью и безлюдьем эти места пробуждали романтическую фантазию, здесь память возвращала к старинным
легендам, которые оживут в "Золотом жуке" и "Повести Скалистых гор"» [19, c.6].
После По возвращается, живет у своей тетки, где знакомится с Виргинией – своей будущей женой и музой. Именно в это время Эдгар По обращается в своем творчестве к прозе. И в 1833 году выигрывает конкурс со своей новеллой «Рукопись, найденная в бутылке».
Признание так и не приходит к нему. Всю жизнь Эдгара По преследуют несчастья и беды. Писатель сражается с действительностью, как может. Он показывает себя как талантливый журналист и редактор, за газетами с его колонками выстраиваются очереди возле издательства, но критики жалуют его лишь ехидными нападками.
Эдгар счастлив со своей женой Виргинией (образ Эльмиры), несмотря на все материальные беды и компромиссы.
Судьба, как и раньше, лишает Эдгара и самого ценного – любви. Виргиния умирает в следствии болезни, а Эдгар переживает ее лишь на два года. Так описывает А.М. Зверев это время перед кончиной Эдгара: «Осталось много свидетельств о его конце. В частностях все они противоречат друг другу, но сходны в главном - из них возникает образ человека полубезумного, лихорадочно сжигающего себя, отчаянно цепляющегося за призрачные надежды и воюющего против всего мира с тем предельным ожесточением, которое предвещает скорый и трагический финал» [19, c. 9].
Эта Трагичность судьбы писателя откладывает глубокий отпечаток на все его творчество. Иначе, может быть, и не было бы Эдгара По такого, которого мы знаем, человека, по словам Бальмонта, «из расы причудливых изобретателей нового» [2, c.35].
Русский поэт, зачарованно читая произведения По, пишет о своем учителе проникнутые безграничным восхищением и трепетом строки: «Идя по дороге, которую мы как будто уже давно знаем, он вдруг заставляет нас обратиться к каким-то неожиданным поворотам и открывает не только уголки, но и огромные равнины, которых раньше не касался наш взгляд, заставляет нас дышать запахом трав, до тех пор никогда нами не виданных и, однако же, странно напоминающих нашей душе о чем-то бывшем очень давно, случившемся с нами где-то не здесь. И след от такого чувства остается в душе надолго, пробуждая или пересоздавая в ней какие-то скрытые способности, так что после прочтения той или другой необыкновенной страницы, написанной безумным Эдгаром, мы смотрим на самые повседневные предметы иным, проникновенным взглядом. События, которые он описывает, все проходят в замкнутой душе самого поэта; страшно похожие на жизнь, они совершаются где-то вне жизни, out of space - out of time, вне времени - вне пространства, их видишь сквозь какое-то окно и, лихорадочно следя за ними, дрожишь, оттого что не можешь с ними соединиться» [2, c.35-36].
2.2. Творчество Эдгара По в контексте романтизма
Слова Бальмонта подчеркивают бесспорную самобытность и новизну всего творчества Эдгара По. И это действительно так. Все в творчестве Эдгара По отмечено новизной языка, замысла и художественной манеры.
В тоже время часто его ставят в ряд американских романтиков, и это небезосновательно. Однако стоит учитывать своеобразие американского романтизма. В котором не было единой творческой концепции. Обособлено друг от друга стоят имена Вашингтона Ирвинга, Натаниэля Готорна, Фенимора Купера. В полной литературной и общественной изоляции находился и Эдгар По, принадлежащий к поздним романтикам.
Отличие это существенно. Так, если у В. Ирвинга и Ф. Купера нет героев с надломленной психикой, их душевный мир лишен внутреннего конфликта, гармоничен и целостен, то у Эдгара По все уже по-другому: человек противопоставлен не только «толпе стяжателей и пошляков», но вынужден бороться и с собственной психикой. Отсюда – основные темы поэзии По: скорбь, тоска, страдания.
Проблема двоемирия стала одной из определяющих черт творчества Э. По. Романтическое противоречие идеала и действительности проявлялось не только в содержании, в методе разрешения конфликтов, но и в стиле, в особенностях формы, структуры художественного произведения, в отдельных приемах создания образа.
Окружающая среда нередко предстает в произведениях Эдгара По как ненастоящее, неистинное, являющееся пустой видимостью в сравнении с подлинным, идеальным миром, существующим за пределами ее. Поэтому во многих новеллах мы сталкиваемся с ощущением действительности как некоего сна («Повесть крутых гор»). Герою кажется, что все происходящее с ним и вокруг него есть только сон, только странная, смутная греза. Подлинное же, истинное, настоящее бытие лежит за пределами непосредственно существующего, что часто подтверждается мистическими явлениями и символами. Это обуславливает заданность текста, когда жизненные явления изображаются как символы какой-то другой, нездешней жизни и имеют значение не сами по себе, а лишь как намек на подлинную и высшую жизнь, скрывающуюся за видимым бытием.
Во многих рассказах По двоемирие реализуется в переплетении сказочно-фантастического и реально-бытового. Эти два мира образуют мир единый, но раздвоенный, полный внутреннего брожения, неустойчивости, беспокойства. Сочетание мистического с предметным образует диссонанс, характерный для романтического искусства [11, c. 87].
Двоемирие отражается в разорванности сознания героя По. В нем часто сосуществуют и непрерывно соперничают две души: прозаическая, привязывающая его к земле, и поэтическая, уносящая в небесные выси.
Особый смысл в творчестве Эдгара По как романтика приобретает тема смерти, которая выступает и как нечто страшное, неведомое, и как нечто избавляющее от противоречий, а как высшая сила, и как переход между мирами. Эта тематика разработана По до мельчайших подробностей, поэтому иногда его называют «поэтом смерти».
Однако в самом образе смерти мы можем угадать уже модернистскую пару Эроса и Танатоса, где одно не может существовать без другого. Красота становится частью смерти. Особенно ярко это проявляется в стихотворении “Спящая”, которое поэт сам считал лучшим из всего созданного им в поэзии:
Любовь моя, ты спишь. Усни
На долги дни, но вечны дни!
Пусть мягко червь мелькнет в тени!
(Пер. К. Бальмонта).
В этом смешении прекрасного и безобразного Э. По напоминает не только символистов, но и немецких и французских романтиков.