81
БОЛЬНЫЕ ИСТЕРИЕЙ И НЕВРОЗАМИ:
опорой в исследовании внутренней "субъективной" жизни и в создании самоанализа. Но с одинаковой легкостью, и, если можно так выразиться, "неблагодарностью" (которая, впрочем, не исключала чувства душевной боли) Фрейд, утвердившись в своем положении, порвет с обоими.
Для истории и предыстории психоанализа имеет большое значение то, что Брейер вместе с Фрейдом написал статью "Психический механизм истерических явлений", которую можно считать первой психоаналитической работой. Некоторые научные положения Брейера, особенно о расслабляющей роли сексуальности в этиологии истерии, также можно считать определяющими. Но все же не менее, если не более важную роль сыграло его поистине основополагающее наблюдение (проведенное в 1880-1882 годах) одной больной, которая стала отныне известна под именем Анны О. Брейер рассказывал Фрейду об эволюции нервного расстройства, но, как это ни странно, тот ни разу не вмешался в течение дел, хотя хорошо знал Анну О. под ее настоящим именем — Берта Паппенгейм, — умную, очаровательную девушку двадцати одного года, которая была близкой подругой его жены и неоднократно приходила к ним в гости. Берта, Марта и Зигмунд за чашкой чая? Ставшая первой в Германии сотрудницей учреждения социального обеспечения, она активно боролась за права женщин. Уклонение от помощи, стороннее положение Фрейда в этом деле и тот эффект шока и первотолчка, который он тем не менее произвел на него, позволяют считать данный случай начальной, нулевой отметкой в трех планах — историческом, терапевтическом и теоретическом, уровнем Анны О. в психоанализе.
Брейер лечил Анну О. от различных нарушений истерической природы: контрактуры суставов, нарушения зрения, слуха и речи, потери чувствительности, судорог, обременительного нервного кашля и так далее, появившихся в то время, когда девушка все силы отдавала
82
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
уходу за серьезно больным отцом. Брейер приходил к ней каждый вечер и заставлял под гипнозом рассказывать свои галлюцинации. После многочисленных рецидивов болезненного состояния, Брейер констатировал однажды, что симптомы полностью исчезли, когда больная рассказала о случае, который их породил. Он назвал это "очистительным рассказом", а Анна О. определила "подходящим и серьезным термином "talking cure" (лечение словом)", а также "юмористическим термином "chimney sweeping" (прочистка дымоходов)". Брейер уделяет много времени этой интересной больной, что даже вызывает ревность его жены. Это происходит до инцидента, который Фрейд описывает в письме Стефану Цвейгу от 2 июня 1932 года: "Однажды, когда все симптомы болезни уже были побеждены, его позвали вечером к больной, которую он нашел в состоянии душевного расстройства, корчащуюся от спазмов в области живота. Когда он спросил ее, что происходит, она ответила: "Это рождается ребенок от доктора Брейера". В этот момент у Брейера в руках был ключ от "Главных дверей", но он выронил его. Несмотря на большую умственную одаренность, в нем не было ничего фаустовского. Придя в ужас, что случилось бы на его месте с любым врачом, не владеющим психоанализом, он обратился в бегство, поручив пациентку своему коллеге. Ей в течение нескольких месяцев в санатории пришлось бороться с недугом, пока не восстановилось его здоровье".
КАТАРИНА, ИЛИ ДЕВСТВЕННИЦА И ПРОФЕССОР
Профессор стоял, мечтательно устремив взгляд своих темных глаз вдаль, на голубую линию Тарнских гор, когда за его спиной раздался женский голос, окликнувший его. Он обернулся и с удивлением увидел перед собой совсем юную девушку из таверны, куда он спустился с гор. Она объяснила, что "страдает нервами",
БОЛЬНЫЕ ИСТЕРИЕЙ И НЕВРОЗАМИ:
83
а он, как ей известно, врач, и она умоляет ей помочь. Темные глаза Профессора, уже ставшего сильным аналитиком, тут же заблестели, и он, с высоты своих 2000 метров, пустился в страстный диалог. Девушка, которую звали Катариной, попала под обстрел неожиданных вопросов: "От чего вы страдаете?", "Что-то в груди?", "А что с головой?", "Ну и как?"...
И вот что рассказала Катарина. Однажды она застала своего дядю с Франциской, он лежал на ней, и с этого момента начались приступы: "боли при дыхании". В то время как Профессор настоятельно требовал описать подробности ("с какой частые его тела вы почувствовали соприкосновение?"), он подумал о судьбе девственниц: "Сколько раз я был свидетелем навязчивых состояний у девушек, явившихся следствием страха, который вызвало в их девственной душе первое столкновение с миром сексуальности".
Это типичный пример инквизиторского допроса (такова вечная судьба колдуний и больных истерией — порождать инквизиторские методы), которому врач подвергает свою пациентку, и который вызывает иногда очень важные, колоритные ассоциации. Так, Анна О. или, вернее, Берта Паппенгейм преподала доктору Брейеру урок эффективности воздействия словом и в конце концов заставила его обратиться в бегство.
И вот наступил момент, когда Профессор перестал задавать вопросы и стал сам изрекать ответы: "Если три дня спустя у вас началась рвота, то это, я думаю, потому, что вы почувствовали отвращение к увиденному в комнате". Девственница, как эхо, откликнулась на этот ответ, задав в свою очередь вопрос: "Да, конечно, я почувствовала отвращение, но от чего?" "О, если бы я знала,..", — сказала она. "Я тоже ничего не знаю об этом", — сказал Профессор. Они были в расчете. Затем Девственница "улыбнулась... как человек, постигнувший суть вопроса, о котором больше нечего сказать".
84
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
Так Девственница своей простой улыбкой просветила Профессора, а Профессор почувствовал себя девственником в тот далекий день. Вспоминая об этом периоде, Фрейд писал: "открывшаяся связь между истерией и темой сексуальности заставляла меня краснеть почти так же, как обычно краснели мои пациентки"... —
ФРАУ ЦЕЦИЛИЯ И БУКВАЛЬНО ПОНЯТЫЕ СЛОВА
Фрау Цецилия была пациенткой одновременно Брейера и Фрейда, но ее случай не был описан, как обычно. Очень жаль, поскольку Цецилия М., "женщина чрезвычайно одаренная, особенно в области искусств", проявляла удивительно обостренное чувство символики, пропускала через все свое существо и очень тонко ощущала значение каждого слова. Стоило ей подумать: "я вынуждена проглотить это", как она "чувствовала истерический спазм в горле", а выражение "это поразило меня в самое сердце" воспринималось ею как "ощущение удара кулака в область сердца". Однажды она стала жертвой видения, в котором два врача, Брейер и Фрейд, представились ей повешенными на двух соседних деревьях. С помощью анализа удалось восстановить ситуацию: Брейер отказал ей в просимом лекарстве, Фрейд, которого она умоляла о том же, остался так же непреклонен, и она подумала: "эти двое стоят друг друга, они — два сапога — пара*!"
Таким образом, случай фрау Цецилии, который Фрейд, к великому сожалению, лишь случайно упоминает: "больная истерией часто придает наиболее сильным иннервациям их прямой вербальный смысл", позволил ему не только показать значение ключевого слова во
Ифа слов. Слова "висящий" (повешенный) и "пара" звучат пишутся по-французски одинаково ("pendant").
БОЛЬНЫЕ ИСТЕРИЕЙ И НЕВРОЗАМИ:
85
взаимоотношении сознания с подсознательным, но и открыть путь к утонченным, обескураживающим, бесконечным играм буквы и тела (тела буквы и буквы тела), благодаря которым современная психоаналитическая литература достигла таких больших успехов.
ЭММИ ФОН Н., ЛЮСИ Р., ЭЛИЗАБЕТ ФОН Р. дорогие больные истерией...
Выделим еще несколько наиболее интересных примеров среди других, подробно описанных и прокомментированных Фрейдом случаев. Самый живой интерес он проявил к Эмми фон Н., сорокалетней женщине, страдавшей спазмами лица и странным пощелкиванием языком. Он подверг ее гипнозу: "Я поднял палец перед ее глазами и приказал ей заснуть; она стала клониться назад в состоянии оцепенения и потери рассудка. Я потребовал, чтобы она спала и чтобы наступило улучшение ее состояния. Она слушала меня, закрыв глаза... ее черты разглаживались и умиротворение разливалось по ее лицу". Широко применяя гипноз, Фрейд вводит и "очистительный процесс", надеясь, что самораскрытие заставит исчезнуть неприятные эмоции, переполняющие больную. Отмечая полное отсутствие в признаниях пациентки "сексуальных элементов", он подчеркивает, что это, в отличие от случая Анны О. Брейера, объясняется тем, что больная на самом деле была глубоко поглощена ими и пыталась вытеснить их из своего сознания. "Я подозреваю, что эта женщина страстного темперамента, способная испытывать сильные чувства, вела, вероятно, жестокую борьбу со своими сексуальными потребностями и была истощена психически... стараясь подавить этот инстинкт, самый мощный из всех".
В случае Люси Р., страдающей легкими нарушениями истерического плана (потеря обоняния), Фрейд без колебаний отказывается от гипноза и лечит больную "в
86
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
состоянии, очень слабо отличающемся от нормального", довольствуясь чаще всего просьбой несколько сосредоточиться. Отказываясь от анализа наследственности, Фрейд старается приблизить истерическое заболевание к "нормальному состоянию", что влечет за собой возможность сопоставления последнего с истерией. Такое сопоставление станет одним из основных принципов его самоанализа.